Токио не принимает - Дасгупта Рана - Страница 70

– Спасите робкую Катю, чьи вздохи подобны завыванию ветров.

– Как ты смел явиться перед нами, раб? Ты пришел, чтобы признаться в своей вине?

Мужчина встает перед ярко-красным шатром, и Катя дрожит от охватившего её чувства страха.

– Я пришел к вам не как раб, а как свободный человек. Я ни в чем не виновен.

Женщины в масках двинулись на него с плетями в руках. О, они страшны в гневе. В своей темной конуре Катя словно зачарованная следит за представлением. Вот она видит, как хлысты терзают спину мужчины, разрывая ветхое рубище. Она едва сдерживает себя, чтобы не закричать.

– Ты ошибаешься, раб. Нам ничего не стоит отобрать у тебя свободу, честь и доброе имя.

Подвергающийся ужасному унижению человек лежит в крови на полу, и Катя со страхом ждет, каким же еще новым пыткам он будет подвергнут.

– Встань и сбрось с себя окровавленное рубище. Оно больше не скрывает твоей убогой наготы. Мы повелеваем тебе раздеться!

Мужчина сбрасывает с себя одежду и стоит абсолютно голый в ярком свете множества ламп. А для Кати его тщедушное тело милее золотого кубка. Однако королева и её верные сестры-двойники продолжают неистовствовать. Смотрите, как они изливают свою ненависть и презрение нa само его мужское естество.

– Мы умудрены нашим властным опытом, раб. Нам известно, чем полнятся умы презренных опустившихся мужчин. Мы знаем, что ты ласкаешь себя, а представляешь, как оплодотворяешь женщин. Ты недостоин нас. Как смел ты появиться перед нами? Досточтимые дамы, принесите клетку. И прикройте его плоть, ибо нам противно видеть ее.

Смотрите! Кажется, смелые и вольные мысли Кати вот-вот вырвутся наружу и воспарят к небесам…

– Знаешь ли ты, раб, сколько нам лет?

– Нет, не знаю.

– Мы существуем на земле много сотен лет. Задолго до твоего мерзкого зачатия мы видели бесчисленные поколения людей, бесславно проживавших свой век. Тем не менее, наша девичья красота ничуть не увяла, и наше древнее тело все так же прелестно. Не кажется ли тебе это странным?

– Это действительно странно.

– Но можешь ли ты, раб, преодолеть свое невежество и разгадать сию тайну?

– Нет, не могу.

– Тогда слушай и узнай свою судьбу. Под покровом нашего прекрасного женского обличья таятся вполне мужественные стремления, свойственные отвратительным преступникам, чья ужасная смерть питает нашу вечную жизнь. Твоя очередь, раб, положить свою мужскую силу на алтарь нашей женской юности. Достойное наказание за твои хитроумные преступления. Ты планировал унизить нас, и вот теперь мы возвышаемся за счет твоих коварных планов.

Из своей комнатки Катя наблюдала за драматическими событиями, происходившими под бархатными небесами. У нее кружилась голова. Перед ней возникали образы великих героев и ужасных преступников. Мужчина предстал перед ней в своих самых отвратительных пороках и в самых восхитительных достижениях своего гордого духа!

Но смотрите! Женщины гонят плетьми мужчину к кабестану и заставляют приводить в движение лебедку. Катя с восхищением следит за тем, как они секут раба по обнаженной спине. Он напрягается и прилагает все усилия, стонет и под ударами кнутов находит в себе новые силы и крутит железное колесо.

– Пришло твое время. Сейчас ты умрешь. Пишется последняя страница твоей жизни, и пусть она будет отличной от той, что вписали в скрижали истории твои подлые предшественники. Так читай же на нашем светлом королевском лице историю блестящей победы над твоими преступлениями – и над завистливой бледной смертью.

О какое чудесное зрелище! Занавес словно по волшебству поднимается, и мы видим королеву, сидящую на высоком троне в роскошной одежде, украшенной драгоценностями. Гневный огненный взгляд устремлен на жалкого раба! Словами невозможно описать её красоту. Королева олицетворяет само величие и гордость. Зал наполняется её светом, все живое должно немедленно пасть ниц пред ней.

– О горе мне! – восклицает раб, отдаваясь во власть ужасной, но заслуженной смерти.

(Умирает.)

А скрытая в своем чулане, обуреваемая чувствами, послушная и достойная Катя теряет сознание и надает на пол.

Придя в себя, Катя увидела, что лежит на узком диване, а над ней нависают хирургические инструменты. Ничего не понимая, она застонала.

– Добро пожаловать в страну живых, – тихо говорит Магда, удаляя с лица грим.

Катя молчит. В её затуманенном сознании вновь появляются экстравагантные сцены представления.

– Этот человек действительно умер? – спрашивает она.

– Не смеши меня. Он просто ушел, вот и все. Сейчас уже, наверное, сидит у себя в офисе. И учти, у него стало на пять тысяч злотых меньше, чем было, когда он пришел сюда. Мы берем недешево. Только такие люди платят любые деньги.

Магда вновь стала такой, какой Катя видела её раньше. Роскошный костюм из парчовой ткани висит на стене. На полу стоит корсет, придававший платью столь чудесную форму.

– Как тебе понравилось представление?

– Просто фантастика, – мечтательно произносит Катя. – Вы выглядели неподражаемо.

Катя стала ценным приобретением подвала Магды. Она энергично взялась за работу. Такого энтузиазма девушка уже давно не испытывала. Она быстро перенимала у Магды профессиональные навыки и богатый опыт деятельно помогая ей вести бизнес. Портновское мастерство также пригодилось и получило новое применение по мере того, как она изучала странные персонажи, населявшие подземелье. Для них она шила удивительные, необычные костюмы. Интуитивное понимание причуд и желаний клиентов помогало ей придумывать нечто абсолютно невиданное и вызывать у посетителей полный восторг. Представители мужской элиты Варшавы были без ума от её сеансов. Вскоре она уже и без Магды встречалась с клиентами, став полноправным партнером в необыкновенно прибыльном бизнесе.

Петр стал ей надоедать, а тот, в свою очередь, любил Катю так сильно, что уже не мог без нее жить. Частично неудовлетворенность коренилась в различии образа жизни. Петр по-прежнему работал кассиром в супермаркете. Работа изматывала его и приносила мало денег, а Катя, напротив, богатела и после чрезвычайно эмоциональных и напряженных сеансов в подземелье уже не могла просто сидеть с тихим Петром перед телевизором и жевать пиццу. Такие вечера казались ей совершенно пустыми. Более того, Катя теперь встречалась с очень богатыми и влиятельными людьми и стала в такой же степени зависеть от них, как и они от нее. В особенности два посетителя, известные в подвале под псевдонимами К. и В., все в большей степени занимали её мысли.

К. был первым клиентом, которого Магда полностью доверила Кате.

– Этот человек очень просил меня передать его тебе, Кати, но у меня есть некоторые опасения по этому поводу. Он твердый орешек. Ты способная девушка, но еще слишком молода, и не исключено, что он попытается воспользоваться твоей неопытностью. Он очень большой человек. Катя, выше всех. О нем не пишут в газетах, однако он заправляет половиной всей нашей промышленности и контролирует многих политиков. Тебе придется нелегко. Боюсь, ты не справишься с необычным сценарием. Помни, пожалуйста, что мы – профессионалы. Мы работаем с глубочайшими скрытыми переживаниями наших клиентов, но сами не должны испытывать при этом никаких чувств!

Катя не обратила большого внимания на предостережения Магды и была крайне поражена видом клиента, прибывшего в подвал для встречи.

К. производил впечатление вполне здравомыслящего и интеллигентного человека, однако в нем чувствовалось нечто необычное, что заставило Катю впервые в жизни усомниться в своих силах. И в самом деле, если раньше она интуитивно чувствовала и понимала приходивших к ней людей, то теперь что-то, казалось, сломалось в ней, и она не могла постичь суть стоящего перед ней человека. Создавалось впечатление, будто кто-то предупредил клиента о способностях Кати, и он отгородился от нее плотной стеной, сквозь которую девушка не могла пробиться с помощью экстрасенсорных приемов. Для нее было унизительным признаться в своей слабости. Она вдруг почувствовала себя беспомощной, как маленькая девочка. Основываясь на данных, предоставленных Магдой, Катя тщательно подготовила сеанс, в ходе которого К. подвергался унижениям и пыткам со стороны таинственных и надменных членов некоего адского совета директоров. Однако представление провалилось.