Токио не принимает - Дасгупта Рана - Страница 55

Высоко над портом туристы осматривали море с собора Нотр-Дам дела Гард, мерцающего в раскаленных лучах солнца. Даже желтые автопогрузчики, мелькающие, как мухи в грузовом отсеке, казалось, изнывали от жары. Возможно, именно вследствие такого пекла люди стали злыми и агрессивными. Иначе как объяснить тот факт, что, когда белый катер караульной службы морской жандармерии подошел к кораблю и полицейские с угрюмыми лицами вошли на борт, капитан совершенно неожиданно для себя начал громко оскорблять их и грозить им кулаком? Для наведения порядка и обуздания капитана прибыло подкрепление. Один из жандармов обратился к команде.

– Господа, – начал он, стоя на металлической скамье, – боюсь, что это судно и вы все на его борту будете задержаны французской полицией по причине ряда финанcoвых нарушений, о которых стало известно в порту города Марселя, а также властям Объединенных Арабских Эмиратов. Эти нарушения включают в себя неуплату товарных тарифов и портовых пошлин. Пока долги не будут погашены, корабль не отправится в дальнейшее плавание. Вам запрещено ступать на французскую территорию, пока решается дело. В настоящий момент мы выясняем, кто является владельцем судна, что крайне затягивает процесс. Мы надеемся вскоре установить личность хозяина корабля и закончить процедуру. Пока же мне придется отобрать у вас паспорта, дабы быть уверенным, что вы не покинете судно. Сожалею о причиненных неудобствах. Вы меня поняли?

Матросы закивали головами.

– Отлично. Надеюсь, капитан проинструктирует вас по поводу поведения на борту. Спасибо за понимание. А теперь сдайте, пожалуйста, паспорта.

– Откуда нам знать, вернете вы их или нет?

– Обещаю, что они будут храниться в надежном месте.

– Сколько времени все это займет?

– Мы надеемся решить все проблемы в двухнедельный срок.

– А кто будет нас кормить?

– Уверен, капитан позаботится о вашем питании.

Недовольство задержанием немедленно вылилось наружу.

– На борту корабля нет ни денег, ни продуктов. Почти нет пресной воды. И нам не разрешается выходить на берег. К тому же никто не оплатит нам временный простой. Что же нам делать? Просто безумие какое-то.

– Господа, повторяю свою просьбу: соберите паспорта и передайте их мне. Остальные вопросы будете решать с владельцами судна, которых, кстати, мы хотим найти и призвать к ответу не меньше вашего.

Противостояние продолжалось весь день, но в конце концов матросам пришлось смириться. Они сдали паспорта, а судно отшвартовали на якорную стоянку в тихих водах за пределами гавани.

Матросы обижались на капитана – мягкого, хорошо воспитанного поляка. Почему он не помог полиции довести расследование до конца? Однако полиция знала гораздо больше, чем он, и тем не менее дело застопорилось.

По мере того как дни шли за днями, а из кратких бесед с жандармами становилось ясно, что найти владельца судна не так-то легко, все постепенно разгадали сценарий, разыгранный этим человеком, хотя до поры никто из матросов не хотел верить в него. Хозяину судно досталось по дешевке, и он осуществил на нем несколько рейсов, не особенно добросовестно относясь к оплате тарифов и выплате зарплаты экипажу, а когда не сумел разобраться с накопившимися долгами, предоставил корабль своей судьбе, оборвав при этом все нити, связывающие его с судном.

Наконец члены команды рассказали о своих догадках береговым жандармам, вопрошая, что же им остается делать в такой ситуации и как долго придется еще оставаться в заложниках? Не могли бы власти обеспечить членам команды отъезд домой, где они нашли бы себе другую работу? Или по крайней мере пусть разрешат выйти на улицы Марселя и заняться там попрошайничеством. Однако полицию такие доводы абсолютно не тронули.

– Существуют установленные законом процедуры для решения подобных вопросов, господа, и, боюсь, мы не в состоянии обойти их… Разумеется, мы сочувствуем вашей судьбе. Будем надеяться, что расследование не продлится слишком долго.

Матросам оставалось только ждать.

Капитан старался поддерживать моральное состояние команды, заставляя команду красить, заниматься уборкой и текущим ремонтом. Однако они и раньше работали спустя рукава, а теперь ощущение безнадежности сломило их дух. Так что все благие начинания капитана приказали долго жить.

Представители местной католической церкви начали каждое утро наведываться на корабль, принося питьевую воду и кое-какие продукты питания.

Полицейские приходили все реже, а потом их визиты и вовсе прекратились.

Проблема с продовольствием встала крайне остро. Люди начали болеть. Пару тысяч долларов, которые они собрали совместными усилиями, потратили за несколько недель на еду, медикаменты, порнографические журналы, сигареты, мыло, игры, керосин, спички, нижнее белье и алкоголь. Деньги Риада ушли туда же.

Порой моряки посылали за продуктами Гая и Колетта, дружелюбных и не жадных католиков. Случалось, и сами совершал и тайные вылазки в город. Неряшливо одетые и не говорящие по-французски, они сразу же бросались в глаза представителям власти.

Иногда их спасала щедрость матросов других судов. Рассказы о беднягах распространились по всему приморскому району, и на судно время от времени приходили люди с небольшими подарками.

Дни тянулись неимоверно долго. Заняться было абсолютно нечем – только слушай радио да играй в карты. Матросы неукоснительно, но без особой радости предавались этим развлечениям.

Они пробовали удить рыбу с борта корабля. Улов был невелик, зато удавалось хоть как-то коротать время.

Каждый матрос на чем-то зациклился. Одни без конца рассказывали истории о том, как жили у себя дома на родине. Один болгарин, убивая время, ревностно занимался в течении дня физическими упражнениями и настолько уставал, что отлично спал ночью. Капитан занялся изготовлением из проволоки замысловатых фигурок собак и лошадей. Еще один болгарин, брат первого, сочинял детально продуманные и крайне запутанные истории о том, как во время ночных вылазок в город соблазняет замужних француженок. У него нашлось немало слушателей, которые не обращали внимания на явные нестыковки в рассказах. Разумеется, многие были одержимы мыслями о побеге. Двум матросам удалось доплыть до территории, начинавшейся за ограждением, отделявшим порт от города. Они целую неделю провели в Марселе, прежде чем их арестовали за кражу и вернули на судно. С этого момента полицейские усилили наблюдение за кораблем, что еще более усугубило положение задержанных.

Одержимость Риада граничила с безумием, он постепенно отстранился от других членов команды. Его немота раздражала многих, и молодой человек все более замыкался в себе. Уже несколько месяцев он работал над тринадцатью крупномасштабными рисунками, которые разложил на палубе. Стоя на коленях и практически касаясь лицом бумаги, как бы пытаясь скрыть их своим телом от посторонних глаз, Риад без устали что-то чирикал. Рисунки являли собой тринадцать различных комнат:

Комната Изумления и Обычая

Комната Ванн

Комната Кофе и Размышлений

Комната Мелочей

Комната Обмена Мнениями

Комната, Полная Лунного Света

Комната Возбужденных Чувств

Комната Рук, Держащих Фрукты

Комната Перемен

Комната Справедливости и Веселья

Комната Знания

Комната Сплетенных Ног

Комната Дурацких Предчувствий

В этих комнатах всегда находились два персонажа: сам Риад и женщина, держащая колесо рулетки. Очевидное мастерство, с каким выполнялись рисунки, не мешало товарищам Риада считать его сумасшедшим. А сосед по каюте, филиппинец, который всегда относился к нему прохладно, теперь просто взбесился и открыто выражал свою ненависть.

Пришла зима. Считая и отчаянии дни до назначенного Натальей свидания в Стамбуле, Риад очень ослаб и с каждым днем становился все более вялым. В отчаянной надежде сообщить хоть что-то о своей судьбе он в тот момент, когда мимо проплывали другие корабли, стоял на палубе, держа в руках большой плакат с надписью: «Кто направляется в Стамбул?» Однако неразборчивый почерк и странный вид матроса оставляли вопрос без ответа.