Иным путем. Вихри враждебные. Жаркая осень 1904 года - Михайловский Александр - Страница 25

Чисто военная сторона вопроса была понятна, Япония – островная держава и, лишившись флота, она становится полностью беззащитной, не имея возможности ни перебросить войска на материк, ни вернуть их обратно на острова. У нас была техническая возможность полностью разорить эту, совсем небольшую, по сравнению с Россией, страну. Но мы не стали так поступать по нескольким причинам. Во-первых, это было бы не по совести, ибо все случившееся привело бы к гибели большого количества ни в чем не повинных мирных людей. Во-вторых, Япония – древняя страна с высокой и своеобразной культурой, и ее уничтожение было бы преступлением перед человечеством. В-третьих, выгоду от такого деяния получила бы не Россия, а ее враги, которые не замедлили бы воспользоваться случившимся и вновь натравили бы японцев на Россию. Но в то же время было необходимо раз и навсегда устранить угрозу со стороны Японии восточным рубежам России.

Ирина перевела дух.

– Дело в том, что Япония – маленькая страна, ограниченная в своих размерах и природных ресурсах. В то же время ее народ весьма искусен в ремеслах и трудолюбив, в силу чего, перейдя на индустриальный путь развития, Япония может стать мировой фабрикой, превзойдя в этом Великобританию.

Для своего процветания Япония нуждается в трех вещах: источниках сырья, рынках сбыта товаров и вечном мире, ибо ее небольшое население неспособно поддерживать сколь-нибудь значимые для двадцатого века вооруженные силы без ущерба для собственной экономики. Все это способна дать Японии именно Российская империя, в том, разумеется, случае, если страна Ямато будет ей настоящим другом и союзником, а не врагом.

– Мне все это понятно, – кивнула вдовствующая императрица, – действительно, крайне неприятно было бы иметь на наших восточных границах врага, мечтающего о мести. Такую страну, как Япония, лучше сделать своим другом и союзником. Но, Ирина, вы все еще не объяснили мне – каким образом вашему командующему пришла в голову мысль сделать японскую принцессу всероссийской императрицей?

Ирина вздохнула.

– Ваше величество, после длительных размышлений было признано желательным сделать то, что сделали американцы после капитуляции Японии в августе сорок пятого года. То есть, образно говоря, обменять процветание и защиту на лояльность. А поскольку Россия и Япония – страны по своей сути военно-феодальные, то явно напрашивался брак между представителями династий, скрепляющий собой мирный договор. Единственное препятствие к этому браку – иноверие невесты – было легко преодолимо. Если вы помните, ваше величество, переговоры об этом браке были начаты еще при жизни вашего старшего сына императора Николая Второго. Тогда никто и не подозревал, что произойдет трагедия – злодейское цареубийство, и юная дочь японского императора станет российской императрицей.

Мария Федоровна вытерла слезу платочком и сказала:

– Бедный Ники, он так радовался, что его любимый младший брат, наконец, обретет семейное счастье. Но ведь все договоренности были предварительными, и после смерти Ники их еще можно было изменить.

– Ваше величество, – сказала Ирина, загадочно улыбнувшись, – не знаю, насколько это достоверно, но я слышала, что ваш младший сын заявил, что он никогда не жаждал сесть на трон своего отца и брата. И, если уж так вышло, что волей Провидения он будет вынужден занять это место, то не начнет свое царствование с подлости.

– Да, это похоже на Мишкина, – кивнула вдовствующая императрица, – он просто весь в этих словах. Но я чувствую, Ирина, что вы мне что-то не договариваете.

– Да, вы правы, – ответила Ирина. – Было и еще одно обстоятельство, которое заставляло стремиться к заключению этого брака. Ваше величество, я могу быть с вами полностью откровенна? Вопрос касается будущего династии Романовых и, возможно, самого ее существования.

– Да, – сказала Мария Федоровна, бросив встревоженный взгляд на Марию-Масако, – говорите все прямо и без утайки. Я постараюсь понять все сказанное вами и принять, если не сердцем, то умом.

– Ваше величество, – сказала Ирина, – дело в том, что правящие династии Европы находятся на последней стадии вырождения по причине многочисленных случаев кровосмешения и близкородственных браков. Особенно это стало заметно из-за значительно улучшившегося за последние пятьдесят лет уровня медицины, позволяющей выживать носителям различных наследственных болезней. Вам уже, наверное, должно быть, известно, какую проблему мог принести в семью Романовых так и не рожденный наследник вашего сына Николая. Причина беды – в плохой наследственности его матери, происходящей от королевы Виктории и являющейся носительницей гемофилии.

Как я понимаю, первоначально предполагалось, что старший сын Михаила и Масако будет объявлен наследником второй очереди и станет как бы дублером для Алексея. Ничего не значило и то, что в нашей истории Алексей дожил до четырнадцати лет. Гемофилик – это как человек, идущий по канату над пропастью. Любой неосторожный шаг грозит ему безвременной смертью, а Александра Федоровна после рождения сына больше не могла иметь детей. Дети вашего младшего сына, рожденные в законном равнородном браке, должны были пресечь возможную династическую свару в случае случайной смерти цесаревича. Теперь вышло так, что это проблема оказалась отодвинутой на одно поколение, и решать ее уже императору Михаилу Второму.

– Спасибо, Ирэн, – сказала Мария Федоровна, с глубоким вздохом посмотрев на часы, – теперь я буду любить Машеньку еще больше. Я хотела с вами еще о многом поговорить, но, извините, дела. Давайте я провожу вас, и будем надеяться, что НА ЭТОТ РАЗ у нас все будет хорошо.

16 (3) апреля 1904 года, утро.

Британская арендуемая территория Вэй Шен, административный центр территории,

порт и британская военная база Вэй Хай Вей (английское название Порт-Эдвард)

…Британский флот уходил из Вэйхайвэя. Вспахивали шпиронами неспокойные воды Желтого моря тяжелые броненосцы 1-го класса типа «Канопус»: «Альбион», «Глори», «Голиаф». Торопился вслед за ними, дымя двумя спаренными трубами, более легкий «Центурион», одноклассник русских «Пересветов». Неуклюжими сундуками болтались в море несчастные крейсера-ублюдки: «Пауэрфул» и «Террибл», громоздкие, как броненосцы, и такие же тихоходные, но зато почти не бронированные и слабо вооруженные. Сами британцы называли их «плавучими мишенями». Сразу за ними шли их уменьшенные и еще более неудачные копии – крейсера типа «Диадем»: «Амфитрит» и «Аргонавт».

Передовой дозор при эскадре состоял из трех однотипных бронепалубных крейсеров: «Эдгар», «Кресчент», и «Тезеус». Два малых бронепалубных крейсера 2-го ранга типа «Аполло» «Пик» и «Ифигения», а также средние бронепалубные крейсера «Эклипс», «Вендектив» и «Гладиатор» составляли арьергард эскадры, замыкающий колонну угольщиков и транспортов со снабжением и войсками.

Британский флот уходил из Вэйхайвея, и уходил, скорее всего, надолго, если не навсегда. С того момента, как русские корабли обосновались у причалов Фузана в Корее и в порту Наха на Окинаве, неукрепленная база Вэй Хай Вэй на Желтое море из передовой позиции превратилась для британского флота в самую настоящую мышеловку. Потеряла свое значение противостоящая ей русская база Порт-Артур, и теперь британцам осталось только уйти.

В составе эскадры отсутствовали базирующиеся на Гонконг броненосный крейсер «Левиафан», типа «Дрейк», и броненосный крейсер «Кресси», оберегающие подступы к британским торговым путям в южных морях. В Гонконге же застряли и два купленных японцами итальянских крейсера – бывших «аргентинцев» – «Ниссин» и «Кассуга», временно взятых в залог до выяснения вопроса с возвратом выданных Японии британских кредитов. Британское адмиралтейство уже начало комплектовать для них экипажи, разумно полагая, что война Страной восходящего солнца проиграна, и возврата кредита от нее уже не дождаться. А если конфисковать «аргентинцев», то с паршивой овцы можно получить хотя бы шерсти клок.