Максимальное благоприятствование (СИ) - Зеленин Сергей - Страница 76

— «В двух словах» не получится, но постараюсь рассказать покороче. Минуточку…

Баранов подошёл к столу и налил себе из самовара чаю.

— В горле, вот что-то пересохло…, — разок отхлебнув, извиняющимся тоном, сказал он, — видать, мой «реципиент», не любитель был долго говорить.

— Ваш «рэципиент», большую часть своей сознательной жизни был комиссаром и, «говорить» — его основное занятие! — несколько иронично просветил Вождь, — ладно, ничэго… Мы подождём!

Пока начальник ВВС Красной Армии пил чай, в зале несколько шумели, переговариваясь и обсуждая. Прозвучало несколько реплик — из которых, внятно можно было разобрать лишь: «Ночные ведьмы», «смертники», да «русс-фанер»…

Наконец:

— Первым делом, товарищи, я хочу развеять некоторые вредные мифы советской пропаганды. Так называемых «Ночных ведьм», был всего один лишь женский полк — «46-й гвардейский Таманский Краснознамённый». А, «нормальных» — мужских ночных легкобомбардировочных полков, было десятки! Семьдесят процентов всех бомб в войну, было сброшено именно с «У-2»!

В зале присвистнули…

— …Далее: немцы называли наш «У-2» по всякому: «Швейной машинкой», «Дежурным унтер-офицером» — но, никак ни «русс-фанер»!

Баранов подумал и уточнил:

— Немного неточно… Так, они называли все наши самолёты, ибо, «фанерной» — из-за дефицита алюминия, была практически вся советская авиация.

— …

— Теперь про «смертников»… Да будет вам всем известно, некоторые лётчики ночных легкобомбардировочных полков, совершили по тысяче боевых вылетов за войну. Сравните теперь с «бронированными» штурмовиками!

— Нэ сравнимое, нэ сравнивается! «Илы» посылали в самое пэкло, а «кукурузники» работали по ночному холодку… Хотя и, им доставалось!

— Всем «доставалось», товарищ Сталин… Разрешите продолжить?

— Продолжайте!

Баранов, сделал ещё глоток:

— Я не понимаю, вообще, почему под термином «легкомоторная авиация», сразу подразумевают ночную бомбардировочную? На вопрос, товарищи, надо смотреть шире! Это, прежде всего — МАССОВАЯ(!!!) разведывательная авиация. «Низовым» уровнем — вплоть до самой последней стрелковой дивизии! Разведывательная информация, доставленная непосредственно перед наступлением прямо в штаб танковой или стрелковой дивизии — минуя промежуточные инстанции, во много раз ценнее ущерба — который, могли бы нанести противнику сброшенные ночью — неизвестно куда, бомбы. Одно вовремя доставленное разведдонесение, может выиграть битву!

— …Корректировка артиллерийского огня. Хороший, опытный корректировщик, ОДИН(!!!) стоит целого бомбардировочного авиаполка!

— …Армейская транспортная авиация! Товарищи… С нашими то, «необъятными» просторами, напоминать ли мне вам — как важно вовремя доставить боеприпасы на передовую, высадить в тылу противника разведывательную группу или вывести в тыл своих раненых?!

Переглянувшись с Ворошиловым, Сталин задал вопрос:

— Это всё, конэчно хорошо… А, про ночных бомбардировщиков? Ви думаете, ночные бомбардировщики нам нэ нужны — раз, они сбрасывают бомбы «неизвэстно куда…»?

— Ни, в коем случае я так не считаю, товарищ Сталин! Я, просто расставляю приоритеты…, — Баранов, на минуту призадумался и обратился напрямую к наркому обороны, — товарищ маршал! Вы здесь упоминали про боевые действия зимой.

— Да, упоминал! — признался Ворошилов.

— Представьте теперь картину: декабрь в лесах под Москвой…, — театрально-зловещим голосом, — зима, холодно…Длиннющая декабрьская или январская ночь… Чтоб, не дать дуба — окоченев, немецкие солдаты разводят костёр и греют возле него свои арийские яйца…

— Понял! — обрадовался Ворошилов и продолжил дальше сам, — …на горящие в ночи костры-огоньки — как «мотыльки», слетаются наши ночные бомбардировщики и, задают фрицам «ЖАРУ»!!!

Многозначительно жестикулирую незажжённой трубкой, Сталин добавил:

— Можэт, ночные бомбёжки и не будут ысключительно точны — но, гытлеровцы будут бояться разводить открытый огонь ночью… И, как, слэдствие — у них возрастут санитарные потери в рэзультате обморожений… Эх, ХАРАШО!!!

Ворошилов, был не столь оптимистичен:

— Да, «хорошо». Надо только разработать какую-нибудь простейшую систему распознавания — чтоб, не добавить «огоньку» своим… Нашим, то — тоже холодно! Ну, время у нас ещё есть — разработаем.

Закончив, Баранов собрался было слинять с трибуны, но его остановили вопросом из зала:

— А, что скажите про материальную часть? Или, оставим старый, добрый «У-двас»?

— Хотелось бы чего-нибудь «понавороченее», конечно — но, пойдёт и «старый, добрый» «У-двас»… В «реале», его же — ещё в Корее использовали и пиндосы сильно уважали «Ночного Чарли»![92]

— Скорость маленькая…, — раздалось мнение.

Начальник ВВС с мнением «эксперта» не согласился:

— Скорость современных вертолётов немногим выше! Разве, это кого-то напрягает?!

Разразилась некоторая перебранка среди сидящих в зале, в ходе которой Сталин помалкивая — слушая и, продолжал не спеша прохаживаться. Когда спорящие высказались, он спросил Баранова:

— Последнее ваша должность «там» — начальник аэропорта?

— Да, товарищ Сталин!

Послышались смешки…

— Сэрьёзная должность… А сами то, Вы лэтали? За штурвалом — я имэю в виду, нэ пассажиром…

Начальник ВВС РККА слегка зарумянился — как честная девица, но честно ответил:

— Нет, товарищ Сталин! Если, не считать примерно десяти лет — проведённых на пенсии, за авиационными компьютерными симуляторами…

Грянул оглушительный хохот.

Когда народ успокоился, Сталин ободряюще молвил:

— Ничэго! «Настоящий» Баранов, тоже — ни разу, не был лётчик… Однако, это нэ мэшало ему быть Начальником ВВС РККА.

— То-то, наши «сталинские соколы» — в сорок первом петухами кукарекали, — выкрикнул какой-то злостный критикан из зала, — из-за таких вот «начальников»!

Вождь хотел уведомить, что до «сорок первого» этот «начальник» не доживёт — разбившись а авиакатастрофе пассажиром, но у него язык не повернулся…

«Мужик, несмотря ни на что — толковый, с дельными мыслями. Поберечь бы его надо!»

— До сорок первого года, я ещё научусь летать! — с юношескою пылкостью пообещал, в принципе — не молодой уже Баранов, успевший повоевать, «покомиссарить» и покомандовать, — с детства мечтал быть лётчиком. «Там» по здоровью не срослось а, «здесь» — обязательно стану!

Глава 18: Орлы Геринга против стервятников Люфтваффе

— Так, что у нас там с «материальной частью» легкомоторной авиации? — напомнил Ворошилов Начальнику ВВС Баранову.

Однако, тот по ходу, уже на коллег обиделся:

— Э, нет… Я, что — за всех отдуваться буду? Вон — коллега Геринг сидит! Он «там» у Вас на сайте шибко умничал, товарищ Сталин — вот пускай и, сейчас попробует…

И, Баранов с гордо выпрямленной спиной отравился на своё место.

«Ну, вот — ни за что, ни про что обидели хорошего человека… Главное для руководства ВВС не уметь летать самому — а уметь организовать наземные службы так, чтоб хорошо летали другие, — подумал про себя Вождь, — если человек умел «у нас» руководить современным аэропортом, то он это однозначно умеет! Пожалуй, я специальным приказом запрещу ему летать — мало ли кто о чём в детстве мечтает, даже в качестве пассажира…».

— Попросим коллегу Геринга на трибуну, товарищи, — Вождь первым захлопал в ладоши, — «в миру», он теперь у нас — Сергеев Андрей Васильевич[93], прошу любить и жаловать! Его не надо спрашивать умеет ли он летать: в «той» жизни он последовательно был лётчиком-спортсменом, лётчиком сельскохозяйственной авиацией, начальником авиаотряда полярной авиации, преподавателем в училище гражданской авиации… В «этой» — авиамеханик, боевой лётчик Первой мировой войны, командир боевого авиаотряда во Время Гражданской. Занимал высокие боевые и политические должности в авиации Советской России, закончил академию имени Жуковского…