Туман и гроза (СИ) - "Lacysky" - Страница 69

Об индивидуальной программе Шорохова Кирилл слышал достаточно, и ему сразу стало интересно. Взять максимально всё для опыта. Научиться. Найти способы не просыпаться среди пепла вместо одеяла и подушек.

Вот только парень совсем не внушал… доверия. Замкнутый тип, да ещё слишком аккуратный. Такой точно правила не нарушает.

— Кирилл, это Николай, на год старше тебя. Он поможет догнать то, что тебе стоит уже сейчас знать.

— Теория или практика? — подал, наконец, голос Николай, и Кирилл мысленно проглотил стон. Его ночной сосед по «холодильнику». Ну, какой бар в его случае? Примерный мальчик-отличник, да ещё личный ученик Шорохова.

Зато кофе хороший.

— Начни с теории. А после основных занятий жду обоих в тренировочном зале. Свободны.

Кирилл и рад. Пихнул обратно термокружку, глоток больше в горло не лез, и выскочил из кабинета, громко хлопнув дверью. Вместо столовой отправился в тихий дворик, к закутку для курильщиков за высокими колючими кустами. Облетевшая листва красным и оранжевым шуршала под ногами, с реки неподалёку тянуло прохладой воды. Сейчас тут пусто, и Кирилл забрался прямо на перила беседки, облокотившись на шершавый деревянный столб.

Николай догнал быстро. Молча кивнул и расположился со своей термокружкой на скамеечке, уставившись в купол беседки, на стропила и тёмное дерево. Помолчал некоторое время.

— Меняю кофе на сигареты.

— Своих нет?

— Не успел в комнату зайти, Шорохов ждал около «холодильника». Знаешь, он обрадовался, что у него появился ещё один ученик.

— Я пока согласие не давал.

— Привыкай, что с твоим мнением он особо считаться не будет. Так что, сигарету дашь?

— Держи. Только вот кофе, боюсь, меня не спасёт. Усну на ходу.

Николай хитро подмигнул, протягивая термокружку.

— А кто тебе сказал, что кофе — это просто кофе?

***

Николай чувствует себя отдохнувшим и выспавшимся за долгое время.

При громких возмущениях Сюзанны, вернувшейся после ночи в больнице, он выглядывает из гостиной, вежливо интересуясь, чем помочь.

Шелест многослойной ткани, лёгкий перезвон колокольчиков на кончиках тёмных косичек. Она лишь взмахивает рукой. Крохотные, светящиеся изнутри капельки зависают дугой в воздухе.

— Спи. Саша в порядке, но так много Лейфов слишком даже для меня. Все братья собрались! И родители. Так что я сбежала на время. Он торопится домой, но вряд ли врачи его отпустят.

Заглянув обратно в гостиную, где среди подушек с кисточками, дремлет Лиза, Николай решает в пользу привычной тренировки. Тем более, его любимый зал неподалёку — между Службой и домом Саши. А ещё на пути домой для удобства. Хотя Николай не из тех, кто без повода пропускает режим тренировок, выработанный годами Школы и Службы, но последние дни выдались слишком хаотичными, и он ощущает, как тело требует дать ему нагрузку, восстановиться через пот, мышечную усталость и механическую работу.

Правда, пока он натягивает джинсы и тёплую шерстяную водолазку, искушение разбудить Лизу едва не пересиливает всё остальное. Тонкое одеяло сползло до ягодиц, обнажив гладкую спину с двумя чёрно-белыми бабочками между лопаток. Вихрь фиолетовых волос, так и не снятые после ночи кольца на пальцах, тонкая цепочка с сиреневым кварцем. Наверняка какой-нибудь оберег.

На прощание он проводит кончиками пальцев вдоль её позвоночника до самого копчика, чувствуя, как она во сне вздрагивает и жмурится. В конце концов, он уже выспался, теперь её очередь.

Поздняя осень наполнена запахом ночного дождя, брызгами из-под колёс, мазками луж на влажном асфальте и редкой тёмной, как сливы, листвой. Свежо и ветрено, город спешит. По дороге в зал по улочкам Москвы Николай успевает просмотреть рабочую почту, ни на миг не забывая, что выходной — всего лишь вынужденная передышка.

От Яны в ночи короткое сообщение.

«Я выяснила то, что ты просил. Давай встретимся не в Службе».

«Через три часа устроит? Как раз обед».

Она отвечает почти сразу, вряд ли даже ложилась спать.

«Хорошо. В кафе напротив».

После тренировки, захватив на обратном пути в одном из кафе горячий картонный стакан с овсянкой и орехами, Николай возвращается к Сюзанне в тёплый запах блинчиков и какой-то неуловимой свежести. Кажется, вся потухшая до этого квартира ожила.

Лиза в футболке и джинсах с явным удовольствием болтает за чашкой кофе с Сюзанной. Кажется, та всегда рада новым гостям и знакомствам, расточает уют и тепло дома, окутывать им с ног до головы.

Редко об этом говорит, но Николай отлично знает, что за её постоянным гостеприимством скрыта своя боль.

Перед Лизой на столе груда красных и зеленоватых яблок, в некоторых из них уже вырезаны глубокие чаши, а сочные брызги мелким узором оседают вокруг на светлом дереве между мисочек с вареньем и сухофруктами. Лиза пододвигает ему вторую кружку с кофе.

— Ты куда исчез?

— На тренировку. К сожалению, скоро у меня встреча, я только хотел с Кириллом быстро переговорить.

— Ну, он пока не просыпался. А я всё равно скоро в семейную лавку.

— Что ты там говорила о встрече в баре сегодня вечером?

— А! Теневая клюква. Его ещё поди найди!

— Знаю такой. Но сколько раз там был, ни разу не замечал ничего странного или связанного с Орденом.

Лиза пожимает плечами, кварц на цепочке мерно покачивается в вырезе футболки. Облизывает пальцы от яблочного сока и вставляет в вырезанные яблоки чайные свечи с ароматом корицы, кофе и шоколада.

— Возможно, ты не туда смотрел. Если хочешь, присоединяйся.

— Тогда заеду за тобой в лавку.

По окнам кухни постукивает мелкий осенний дождик, и в капельках на стекле отражаются дёрнувшиеся огоньки свечей, разом вспыхнувших под воздействием Николая. Лиза фыркает и хитро подмигивает:

— Учти, я на байке.

— И чего мне стоит опасаться? Скользких улиц или резких поворотов?

— Проклятия, — она наклоняется к нему через весь стол, едва не касаясь его губ своими с горьким кофейным привкусом, — место второго седока я однажды прокляла. У нас это в крови. Ведьмовство.

— У тебя много попутного ветра, — Сюзанна ставит перед ними тарелку с румяными блинчиками. — Тебе легко находить пути. А проклятие….

— Я справлюсь с ним.

Николай демонстративно отпивает кофе, а Лиза возвращается к свечам и яблокам, и невесомое кружево прохладной магии обволакивает всё вокруг.

Сейчас в мышцах приятная усталость и общая бодрость. А следы теней на теле постепенно заживают. Возможно, даже без шрамов, их и так достаточно.

Иначе, как Явление — именно так, с большой буквы, Николай не мог назвать вторжение Кирилла на кухню. Застыв с занесенной ложкой густой и ароматной овсянки, он в некотором шоке наблюдает, как тот врывается, от всей души изображая рок-музыканта с невидимой гитарой в руке. Тёмные волосы в полном беспорядке, в одних чёрных джинсах и под завывание строчек бессмертной музыки.

Born to be kings, princes of the universe

Fighting and free

Got your world in my hand

I’m here for your love and I’ll make my stand

We were born to be princes of the universe

Сюзанна лишь удостаивает его коротким взглядом, пожимает плечами и возвращается к блинчикам. Кружевным, румяным и тонким, как хрупкий пергамент.

Кирилл падает на колени и от всей души пропевает:

— …here we are, born to be kings, we’re the princes of the universe! — Он вскакивает с пола и, пританцовывая, направляется к чайнику и пакетикам с заветным кофе. — Просто люблю утра, которые начинаются без будильников и начальников.

— Я весь перед тобой.

— А всё, больше нет. Шорохов явился, принял пост и наверняка теперь начнёт распоряжаться Службой от и до.

— Глупости. Ты его плохо знаешь, что ли? Запрётся в переговорной с кипой документов, будет на всех рычать, а вся рутина останется на мне. И не хочу тебя огорчать, но у нас всё плохо.