Целительница: на грани (СИ) - Воропаева Светлана - Страница 36

***

В среду после работы Виктория зашла в кафе, где была назначена встреча с Анной Пономарёвой. Та ещё не появилась, а дальний столик с большими креслами был свободен. Вика присела там и заказала капучино. Тут же показалась и Анна, на ходу попросив принести ей американо.

— Я перестала бояться опоздать и не прихожу теперь заранее, — улыбнулась Пономарёва. — Мне кажется, это побочный эффект от прошлого разговора. А вот боли вернулись.

— Приятно слышать про исчезновение страха, а с болями сейчас будем разбираться.

Переключившись на видение, Пятницкая просканировала Анну и увидела, что исправленные ранее божественной энергией позвонки сместились вновь, а приток крови к головному мозгу повторно нарушился из-за лишних изгибов сосудов.

Вика тут же услышала шорохи со стороны стола и чавканье.

«Ну конечно, ангелы-помощники», — усмехнулась она про себя, посмотрев на стол, где была сахарница. Их было только двое: в синем и сером костюме.

— Что активировало боли снова? — спросил ангел в сером костюме, сидящий на краю верхней части сахарницы и закидывающий кристаллики сахарного песка себе в рот, как орешки.

— Вы хотя бы примерно помните, когда боли вернулись? — воспользовавшись подсказкой, спросила Вика у Анны.

— Я точно помню. К маме в гости заезжала в четверг. Ничего особенного — ужинали, общались. И в середине ужина боли вернулись, я даже на чай не осталась. Вернулась домой и легла в кровать. Сначала не хотела вас беспокоить, думала пройдёт. Но не прошло. А я так расслабилась, что уже и обезболивающие перестала с собой носить.

— Вы хотели ехать к маме в гости?

— Что значит — хотела или нет? Это же моя мама. Мы регулярно встречаемся по четвергам.

— Я поняла. У вас есть традиция встречаться с мамой по четвергам. Но именно в этот четверг вы хотели ехать к маме в гости?

Пономарёва взяла паузу, потупила взор и лишь потом ответила:

— Нет. Я очень устала. Отчётный период. Много работы. Не хотела, — подтвердила она. Это признание далось ей явно нелегко.

— Почему поехали?

— Маме было бы одиноко. Всё-таки традиция.

— Что вы почувствовали, кроме боли? Какие чувства появились у вас тогда?

— Вроде никаких, — смутилась Пономарёва.

— Помоги ей расслабиться. На бессознательном уровне она очень напрягается, чтобы не сказать чего-то плохого о своей матери или о своих негативных чувствах по этому поводу, — подсказал всё тот же ангел.

— Как ей помочь расслабиться? — не поняла Вика, мысленно уточняя у помощника в сером.

— Попроси её сделать пять глубоких и спокойных вздохов и выдохов. Опусти на неё энергию безусловной любви без каких-либо команд об исцелении или каких-то ещё.

Вика удивилась, что не додумалась до таких элементарных вещей сама. И объяснила Анне, как ей нужно подышать, а пока та делала дыхательную практику, опустила на неё божественную энергию.

— Помните, как вы в прошлый раз фантазировали? Предлагаю сейчас сделать что-то похожее. Что первое приходит вам на ум, когда вы входите в квартиру матери?

— Мрак, — тихо ответила Пономарёва через какое-то время. — Там всегда полумрак. Деревья загораживают окно. Тёмная мебель. И даже если включить свет, лампы тусклые. Я предлагала маме поменять люстры, но она против. Не хочет ничего менять.

— Вы росли в этой квартире?

— Да.

— Там всегда было так тускло?

— Обстановка не менялась со времён моего детства.

— Закройте глаза и мысленно зайдите в этот мрак.

— Это обязательно?

— Вам — нет. Придумайте себе волшебного помощника, который сделает это за вас.

— Кого? Красную Шапочку? — улыбнулась Анна.

— А почему бы и нет? Пусть она сходит и посмотрит, какие неприятные чувства доставляют вам боль.

— Ладно, я лучше сама. Что нужно делать?

— Ты упрямее её, — вдруг сказал ангел в синем, но Вика отмахнулась от этой реплики, увлечённая процессом.

— Зайдите во мрак, — повела она Пономарёву голосом. — Что вы там чувствуете?

— Мне неприятно.

— Из-за чего вам неприятно? Какое чувство это вызывает?

— Одиночество и сожаление.

— Это не её чувства, а её матери. Она впитала их с молоком. Её родители разошлись, когда Анне было шесть месяцев. Это чувство передаётся в роду от женщины к женщине, — подсказал ангел в сером.

— Сожаление о чём?

— О несложившемся женском счастье.

— Это вы так думаете? Это ваше женское счастье не сложилось?

— Не знаю.

— Мама растила вас одна?

— Да.

— Ей было тяжело?

— Очень. Она много работала, чтобы я выбилась в люди.

Анна тихо заплакала с закрытыми глазами.

— Ваша бабушка растила вашу маму одна?

— Да, одна.

— Ей было тяжело?

— Очень тяжело. Это было послевоенное время. Только закончилась Вторая мировая война.

— Ваша прабабушка растила вашу бабушку одна.

— Точно не знаю всего. Там странная история. Кажется, семью раскулачили, а бабушка какое-то время была в детском доме. Мне особо не рассказывали.

— Сейчас, когда вы вспомнили историю нескольких поколений вашего рода, скажите мне: одиночество и сожаление — это ваши чувства?

— Мои. Я же тоже одна.

— Сколько вам лет?

— Тридцать.

— Вам всего тридцать.

— Уже, — поправила Анна сквозь слёзы.

— Женщины выходят замуж после тридцати?

— Да.

— А вы допускаете мысль, что можете выйти замуж позднее, например, в тридцать пять?

— За кого? Я же осталась одна.

— Вы поставили на себе крест?

Пономарёва многозначительно молчала.

— Что сказала ваша мама, когда узнала, что вы больше не встречаетесь с Анатолием?

— Что я повторяю её судьбу, но хорошо, что у меня ещё нет детей.

— Вы согласились с этим?

Анна молчала, слёзы из её глаз потекли сильнее.

— Самый близкий вам человек сказал, что вы повторяете его судьбу, которая была тяжёлой. Вы согласились с этим? — ещё раз задала неприятный вопрос Пятницкая.

— Да, — с горечью прошептала Пономарёва.

— Скажите мне ещё раз. Чувства одиночества и сожаления — ваши? Ваша жизнь уже заканчивается? Разве у вас не может быть счастливого будущего?

— Не может, — повторила Пономарёва безучастно. — Нет. Я не согласна. Я не хочу повторять судьбу мамы или бабушки! — вдруг очнулась и запротестовала она.

— Вы сейчас очень правильно сказали про судьбы близких. Это родовая программа. Вы готовы её завершить прямо сейчас и жить дальше без необходимости оставаться одинокой?

— А так можно?

— Кто или что вам мешает жить иначе, когда вы это осознали? Разве вы должны повторять несчастную судьбу своей матери? Или бабушки?

— Нет.

— Тогда скажите мне сами, можно ли вам жить иначе. Вы готовы разрешить себе это?

— Да! — безапелляционно заявила Анна в свойственной ей манере, окончательно перестав плакать.

— Я использую при исцелении энергию из божественного источника. Если вы скажете «да», то прямо сейчас могу опустить её на вас, чтобы в ней растворились чувства одиночества и сожаления, доставляющие вам боль.

— Чему она научилась за время одиночества? — спросил ангел в сером. — Что в этом хорошего?

— Только предварительно ответьте мне на вопрос. Чему вы научились, пока были одиноки? — по совету ангела спросила Пятницкая.

— А это чему-то учит?

— Разве нет? Как это повлияло на вашу судьбу?

— Я начала рано работать и обеспечивать себя. Хотела разгрузить маму.

— Значит, такой вы стали рано?

— Не понимаю ваш вопрос.

— Если вы ещё в юном возрасте стали обеспечивать себя и отвечать за себя, то какой вы стали?

— Самостоятельной? — неуверенно спросила Пономарёва.

— Верно!

— А какой вы будете, если вам предложат выйти замуж. И вы будете замужем?

— Несамостоятельной, — задумчиво произнесла Анна.

— Вы готовы завершить урок самостоятельности, когда вы учились полагаться только на себя и свои силы?..

— Пользу от урока самостоятельности зафиксируйте, — подсказал ангел.