Леди Печалей - Дарт-Торнтон Сесилия - Страница 63

— Думаю, его ждет не слишком приятное будущее, — заметил Бард, до сих пор молчавший.

— Вы не правы, сэр, — возразил Авенель. — Мастер Люти получил ужасный подарок. Он владеет даром предвидения, что позволяет ему по крупицам собрать свою судьбу. Как я понял, он, конечно, пойдет за русалкой, но после этого проживет совсем недолго, потому что в море придет ужасный Марул и заберет его жизнь.

Рохейн расстроилась, на глазах появились слезы. Наконец она проговорила:

— Он, наверное, могущественный маг.

— Официально Люти не может носить титул мага, потому что не обучался в Академии Девяти Искусств, тем не менее остров выиграл от его силы, гораздо более могущественной, чем у обычного мага.

— Не так много он выиграл, — сухо заметил Бард. — Что же стало с гребнем русалки?

Сенешаль ответил:

— Говорят, что как только он опускал его трижды в море, русалка приплывала и учила его очень многим вещам. Гребень до сих пор обладает морской магией.

— Почему тогда он не смог вылечить Молли? — настаивала Рохейн.

— Чтобы вылечить человека, на которого наложено заклятие магическим существом, надо обладать более могущественными способностями.

Рука Рохейн потянулась к горлу.

Как он прав! — подумала она. Внезапно испугавшись, девушка посмотрела на свое отражение в зеркале серванта. Но с лицом все было в порядке.

Прошлое ушло. Мне больше не о чем беспокоиться.

Дни и ночи освещали и погружали во тьму остров Тамхания. В жизни Таны произошло немного изменений. Внизу на прибрежную полосу приходили приливы и отливы. Полупрозрачные, они выдавали свое присутствие только тенями на песке и клочьями пены.

Однажды вечером Рохейн и Вивиана, войдя в кухню, обнаружили Энни и Молли Чоув танцующими с поваром под аккомпанемент скрипки, на которой играл мальчик-слуга.

— Как странно! — воскликнула Рохейн, останавливаясь около добела выскобленного стола. — Молли, как тебе удается так прыгать? Сегодня ты прекрасно танцуешь, а вчера сильно хромала. Глазам своим не верю!

— Я вчера ходила собирать грибы, — ответила раскрасневшаяся Молли.

Озадаченная Рохейн спросила:

— Ты ходила собирать грибы, и это тебя вылечило?

— Нет, хозяйка! Когда я складывала грибы в корзинку, из травы выскочил какой-то странный мальчик и стегнул меня по бедру веткой с листьями. После этого из ноги сразу ушла боль, и я смогла идти, не хромая. А сейчас я даже бегаю!

— Семь лет наказания прошли, — объяснила Энни, пока Молли и повар кружились по кухне в еще более сумасшедшем танце. — Нежить всегда выполняет свои обещания.

Пришел новый месяц и принес с собой праздник Белых Цветов. В этот день Молли Чоув переплясала всех.

Однажды утром, после завтрака, Рохейн вышла за стены замка. Море было яблочно-зеленого цвета. В воздухе кружились белые перья, а небо на горизонте окрашивал какой-то особенный нефритовый оттенок. С островом происходило что-то непостижимое, и это беспокоило девушку. С чем связаны эти явления, объяснить никто не мог, но в воздухе витала тревога.

— Козлы в горах ищут пещеры, чтобы спрятаться, — сказала Кейтри. — Мастер Авенель говорит: приближается очень сильный шторм.

— Я боюсь штормов! — воскликнула Вивиана, нервно перебирая руками предметы, висящие на поясе.

— Прошлой ночью мне снился сон, — вдруг сказала Джорджиана Гриффин. — Странный сон о том островитянине.

— О каком островитянине? — спросила Рохейн, притворяясь, что не догадывается, кого девушка имеет в виду.

— О мистере Шоу.

— Мне казалось, ты говорила, что он ничего для тебя не значит.

— Так и есть. Но этот сон… Я в нем собирала примулу и розовые гвоздики, что растут на склоне к западу от Висячего Грота, когда внизу на скалах услышала пение. Я посмотрела туда и увидела Севрана Шоу, спящего на берегу, а рядом с ним прекрасную девушку. Потом он встал и оказался рядом со мной, зацепив куст. С куста со звоном посыпались капли, они оказались из чистого золота. Девушка уже плыла далеко в море. Потом я проснулась и услышала странное пение в скалах, совсем такое же, как во сне.

— А я даже больше, чем слышал, — раздался мужской голос. Севран Шоу собственной персоной поднимался по тропинке. — Я видел и разговаривал с певицей из вашего сна. — На лицах присутствующих отразилось удивление. — Приветствую вас, леди Рохейн, леди Джорджиана и все остальные!

Сняв шляпу, Шоу галантно поклонился.

— Здравствуйте, мистер Шоу. Вы говорите, что видели русалку? — спросила Рохейн.

— Да, миледи. Должен сказать, прошло много времени с тех пор, как русалка последний раз появлялась около Висячего Грота. Это было как раз перед тем ужасным штормом, когда пропал мой отец.

— Ой! — воскликнула Джорджиана. — Только не повторяйте слова русалки, сэр. Я слышала, это приносит беду тем, кто передает их из морского мира в наш.

Шоу повернулся к ней.

— Не стоит обо мне беспокоиться, потому что я теперь хозяин этой морской жительницы.

И Севран рассказал, как накануне встал на рассвете, потому что не сомкнул ночью глаз, не важно по какой причине, и отправился на берег, чтобы полюбоваться рассветом. Он спустился к Висячему Гроту, известному всякими странными происшествиями, случавшимися в этом месте. Пока молодой человек стоял там, со стороны ближайших скал раздалось странное мелодичное пение. Шоу пошел на голос и увидел певицу, девушку с длинными золотисто-зелеными волосами, спадающими на белоснежные плечи. Несмотря на то, что ему пришлось много путешествовать, русалку он видел в первый раз в жизни.

Парень осторожно направился к скале, прячась в тени, но как только он приблизился, девушка обернулась. Севран схватил ее, и песня превратилась в крик ужаса. Русалка с невероятной силой попыталась утащить его на дно, но Шоу удалось прижать ее к скале. Она продолжала бороться, но в конце концов, обессилив, успокоилась. Парень смотрел на нее и думал, что ничего более красивого и дикого ему в жизни не приходилось видеть.

— Человек, что ты хочешь от меня? — спросила русалка нежным голосом, но таким странным, что от него в жилах стыла кровь.

— Три желания, — ответил он, зная, что обычно этого у них просят.

— Что же вы пожелали? — выдохнула Джорджиана.

— Первое, я пожелал, чтобы ни я, ни мои друзья никогда не погибли в море, как это случилось с отцом. Потом, чтобы во всех делах мне сопутствовал успех, а третье желание — мое личное, и рассказать о нем я мог только русалке.

Ни у кого не возникло сомнений, что это было за желание.

— И что ответила русалка? — пробормотала Джорджиана.

— «Иди и владей», — был ее ответ. Я ослабил хватку, а она, подняв руки, нырнула в море.

Джорджиана замолчала после того, а когда все стали подниматься в гору, Шоу предложил ей руку, и она приняла ее.

Впервые за двенадцать лет кто-то увидел русалку, и каждый островитянин знал, что это значит.

Приближался ужасный шторм.

После полудня Рохейн отправилась в деревню. Над рыночной площадью на севере висело зеленое пятно, похожее на большой синяк, расплывающийся по небу. Порывы сильного ветра, словно хозяйка щеткой, сметали все со столов. Островитяне спешили сделать покупки, чтобы вернуться домой и заколотить досками окна. Уже все знали, что мистер Шоу видел русалку. Заметив Элисейд и ее дочь в рыночной толпе, Рохейн направилась к ним. Либан срывала гвоздики, растущие в трещинах каменных стен, и плела из них венок.

— Почему вы не спешите домой? — спросила Рохейн. — Все говорят, что приближается шторм.

Элисейд посмотрела на небо.

— Приближается, но Либан сказала, что он будет здесь не раньше ночи.

Пока они разговаривали, ветер принес странную песню. Она, казалось, доносилась откуда-то с моря.

— Что это? — воскликнула Рохейн.

Элисейд молчала, но мелодия вдруг раздалась вновь, на этот раз ее пела Либан.

— Это моя песня, — ответила зеленоглазая девочка с венком из гвоздик в волосах. — Кто-то зовет меня. Шторм придет ночью.