Леди Печалей - Дарт-Торнтон Сесилия - Страница 6

Имриен-Рохейн шла вперед. Неожиданно раздался тихий шум, похожий на ветер в осеннем лесу. Ей показалось это странным, потому что и трава, и ветви деревьев оставались неподвижными в серебряном свете луны. Промелькнула высокая бледная фигура, похожая на человека. Потом застонала и быстро исчезла из виду. Шорох падающих листьев не стихал. Вдруг луна засияла ярче, а звуки изменились, стало слышно тихое насмешливое бормотание и хохот. Через некоторое время все стихло.

Внизу между корней деревьев двигались тусклые огоньки. Тропинка пошла вверх на последний подъем, после которого Имриен-Рохейн оказалась на дороге в Каэрмелор. К этому времени небо стало бледнеть. С левой стороны показался камень с указанием расстояний. Здесь ее ждал экипаж, две горящие лампы походили на два желтых цветка. Дыхание лошадей паром вырывалось из ноздрей, а холодный, морозный воздух клочьями развеивал серебряный туман.

Кучеру заранее заплатили за молчание. Его уверили, что это не романтическое свидание благородной леди с сельским любовником в лесу. Просто леди желает, чтобы была сохранена конфиденциальность и чтобы ей не задавали лишних вопросов. Кроме того, ему пообещали, что благоразумие будет очень щедро вознаграждено по окончании путешествия.

Кучер увидел, как на дороге из темноты материализовалась стройная закутанная фигура.

Поклонившись, мужчина пробормотал:

— Здравствуйте, ваша светлость.

Имя леди ему не сообщили.

Она кивнула в ответ. Кучер не мог разглядеть лицо, скрытое под вуалью. Подсадив девушку, он сел на свое место и тряхнул вожжами, крик «но! » разорвал ночную тишину.

Резко рванув с места, экипаж быстро поехал по дороге к Каэрмелору.

В экипаже стояли небольшие сундучки из легкого дерева. Девушка с волнением открыла их. В одном были сладости и немного еды и питья, чтобы поддержать силы. Во втором очень смешное платье, в следующем — пара совершенно нелепых туфель, а в четвертом — муфта из горностая и пара перчаток. Кроме того, сверху стояла большая шляпная коробка. В тесном раскачивающемся экипаже «вдова» с трудом переоделась.

Головной убор представлял собой жесткую ткань, скрученную в плотный рулон и украшенную красными перьями, бусинками и серебряной вышивкой. В довершение всего он был драпирован ярдами лазурного газа. Туфли из тонкой кожи стиснули ноги, непривычные к такой обуви, а широкие рукава, расшитая плотная ткань платья и тяжелый пояс очень затрудняли наклоны вперед. Широченный головной убор не давал даже приблизиться к какой-нибудь стенке экипажа. В целом наряд казался очень неудобным и непрактичным не только для путешествия, но и для повседневной жизни. Все это снаряжение явно не облегчало выполнение задачи. Неужели такие платья и шляпы действительно в моде при Дворе? А может быть, Маэва и Том ошиблись?

Имриен-Рохейн быстро отбросила эту мысль. От внимания колдуньи ничего не могло ускользнуть. Наряд такой, какой должен быть.

Девушка коснулась ногой какого-то тяжелого предмета на полу. Это оказался обогреватель для ног. Том Коппинс подумал обо всем. Помещенный в резной деревянный ящичек медный контейнер с тлеющими углями давал желаемое тепло. Девушка поставила на него ноги и с облегчением откинулась на спинку кожаного сиденья.

И все-таки новоявленная Рохейн не могла наслаждаться путешествием. Она очень надеялась, что слухи о Дворе, доходившие до нее, значительно преувеличены. Имелись в виду все эти рафинированные манеры, сложные правила этикета, обычай вести пустопорожнюю беседу. Помимо страха, что на экипаж нападут враги, и опасений, что она выдаст себя при Дворе, приходилось еще постоянно воевать с непокорной шляпой, которая то и дело норовила съехать с головы. Все это делало поездку тревожной и лишало путешественницу комфорта.

Тем временем вступило в права зимнее утро.

Зимой дни короткие. В полдень солнце только ненадолго показалось над горизонтом, а потом скрылось за плотным покрывалом облаков, откуда тускло разливался его свет.

Выбравшись из леса, дорога пошла между фермерских земель, пестреющих заплатками полей, отгороженных друг от друга живыми изгородями. То там, то здесь виднелись дома с дымящимися трубами, окруженные хозяйственными постройками. После пары деревень дорога стала карабкаться в гору к стенам города.

Здания Каэрмелора, огороженные крепостными стенами, ютились на склонах скалы, выступавшей из моря на высоту четырех сотен футов в самом конце полуострова. Южнее море отобрало у суши значительный кусок, создав широкий уютный залив, обрамленный пляжами с белым песком. Дальняя сторона залива представляла собой гористый кряж, выступающий глубоко в море и образующий второй, еще более скалистый полуостров. Его крутые склоны густо поросли лесом.

В восточной части глубоко между скал открывалась широкая долина. В середине ее струилась речка, в которую с окружающих гор стекала вода. Река впадала в море к северу от стен города. Время от времени там случались высокие приливы. Глубины в устье были достаточно большие, чтобы проходили морские корабли. К северу от городской стены на мощных, покрытых солью опорах выступали в море пристани, пирсы и молы.

Из самой высокой башни дворца можно увидеть море, простирающееся далеко на запад, извилистые берега залива с кружевной пеной волн, голубые кряжи гор, резко обрывающиеся в воду. На севере море стремится к далеким горам, на северо-востоке — речной порт, похожий на лес из высоких мачт, где днем и ночью кипит работа. На востоке город спускается в долину, где вместо больших домов до самого подножия гор Даунделдинг на горизонте виднеется только россыпь ферм. Но не только нескончаемое пространство моря можно увидеть, если посмотреть на запад. Примерно в четверти мили от берега, прямо напротив городской стены, из воды поднимается высокий остров. Во время отлива вода обнажает дамбу, соединяющую его с материком. Все остальное время остров практически отрезан от него. Здесь находится старый замок, больше похожий на скалу — серый, угрюмый, величественный. В стародавние времена он был крепостью, в которой во время войн скрывались местные жители. Теперь замок, как верный молчаливый страж, глядит на новый дворец напротив.

Ближе к вечеру экипаж остановился около городских ворот. В дверцу кто-то постучался, и Имриен-Рохейн, открыв маленькое окошко, увидела вытаращенные глаза кучера.

— Куда мы теперь едем, миледи?

— Во дворец.

Ее новый голос прозвучал звонко и отчетливо.

— Хорошо, миледи.

Девушка захлопнула окошко, и этот звук показался ей стуком гильотины, отрезающей ее от остального мира.

Стражники перекинулись с кучером парой слов, с любопытством посмотрели на пассажирку, и экипаж поехал дальше. Имриен-Рохейн задвинула короткие занавески, чтобы избавиться от излишнего любопытства горожан. Снаружи кричали чайки, стучали колеса экипажа, приближались и удалялись голоса, визжали дети. Громко кричал городской глашатай: «Слушайте! Слушайте! »

Имриен приехала в Каэрмелор.

ГЛАВА 2

КАЭРМЕЛОР

Часть I

Мода и тщеславие