Не время для нежности (СИ) - Савков Роман - Страница 6

Крепко ухватив его за грудки, Юстина уперлась ногой в иссеченное песком дерево и коротко дернула на себя.

Ворота содрогнулись от глухого удара. Взлетела потревоженная пичуга. Крякнув, человек обмяк в руке, став неприлично тяжелым, и сполз по воротине наземь.

Сделав шаг назад — разодранный рукав остался на той стороне, Юстина стала разминать кисть. Потом обратила внимание на блузу: нежная ткань порвалась, до неприличия обнажив часть плеча и шеи. Постаралась приладить лоскут на место, но тот спадал от малейшего движения.

Маневр был рискованный. Если бы там стоял еще один, с мечом наголо, не видать бы ей больше руки по самый локоть. Но ее ждали — не знали только кто конкретно пожалует. А потому руки рубить первому встречному не стали бы. На это и был расчет.

Бросив бесплодные попытки привести себя в порядок, она стала ждать реакции. За стеной встревоженно перекликались, слышалась неразборчивая ругань и возня. Кого-то тащили прочь от ворот. Потом подошли к окну. Мельком глянув наружу, принялись отпирать засовы.

За настежь раскрытыми створками ворот, во дворе, ее встретил десяток воинов в доспехах желтой кожи. Оружие, что примечательно, из ножен они не вынимали, но были настороже. Во главе стоял темнокожий, одного роста с девушкой. Из защитного снаряжения на нем была надета только легкая и гибкая кираса из чешуек молодого броненосца, какие добывали отчаянные головы в Железном лесу. Она хороша против ударов по касательной, может выдержать и прямое попадание стрелы на излете, но абсолютно бессильна против копий и прямых рубящих среднего бойца.

Выходит, воин большей частью в бою полагался на скорость реакции, ловкость и гибкость. И, раз до сих пор жив-здоров, выбор его был верен.

Дикой своры псов, о которой упоминал привратник, конечно же нигде не было. Если и имелись какие дворняги, то появляться на солнцепеке они явно не собирались. Их берегли для ночной прохлады, когда периметр владения тонул в непроглядной мгле.

— Эбберг, — гортанно пролаял чернокожий и с достоинством поклонился. — Юстина? Мы оповещены о приходе дочери Тысячеглавой. Прошу быть доброй гостьей в доме Хозяина и не принимать неподобающую встречу, как личное оскорбление.

Девушка вошла во двор. Солдаты, украдкой косясь на полуобнаженную грудь, раздались в стороны, пропуская ее. Начальник охраны — кажется, его звали Арно — замер, не поднимая головы. Черная кожа на его бритом затылке лоснилась от пота.

— Можете встать, — сказала она. — Вы сумели меня удивить и развеселить шуткой.

Отыскала глазами одноглазого: он сидел на куче песка, привалившись спиной к забору, и размазывал по лицу обильно сочащуюся из носа кровь. На рубашке расплывались темные пятна.

Пожелала было пойти в дом, но тот поспешно встал. Подобрал что-то и шаркающей походкой направился к девушке.

— Гунар, не беспокой госпожу, — окликнул его Арно.

— Кажется, обронили, — улыбнулся Гунар, в белозубом рту его зияли бреши. Подал клочок мятой испачканной красным ткани.

— Вы слишком добры, но не стоит… — Юстина прикрыла оголенное плечо рукой, они встретились взглядом. В единственном зрачке его не было ни угрозы, ни злости. Лишь равнодушная тьма плавала на дне.

Арно подал девушке холщовую накидку, принесенную мальчишкой из чулана.

— Идемте, — требовательно сказал он. — Хозяин ждет вашего прихода с раннего утра.

Накинув грубое полотно на плечи, Юстина проследовала к дому. Южанин бросил Гунару несколько фраз, из которых становилось ясно, что предстоит серьезный разговор, а после догнал ее в прихожей.

— Вы должны простить его, — сказал он, когда они стали подниматься по лестнице.

— Он с самого начала знал, с кем разговаривает, — утвердительно кивнула девушка. — Пытался разозлить. Какие цели преследовал этот старик? Ясно видел, с кем разговаривает, а все одно продолжал. Попахивает мазохизмом…

— Дело в том, что много лет назад его дочь…

— На семью пал жребий Тысячеглавой матери? Истинное счастье — пойти к ней в услужение. Пусть он не беспокоиться о ее судьбе, никто лучше не позаботится о девочке, чем названные сестры Чулушты. Так он не изменит ее судьбу.

— Было бы сказано…

— Страдания родителей — часть приносимой жертвы.

Они остановились посреди пролета, и некоторое время молча смотрели друг другу в глаза. Арно не выдержал первый:

— Нужно идти, — указал он рукой, склонив голову на бок. — Помимо вас, у господина Лориани еще несколько встреч.

Благосклонно кивнув, Юстина последовала за провожатым.

У кабинета южанин оставил ее в одиночестве, исчезнув на несколько секунд за резными дверьми. Разговор о дочери одноглазого не тронул ее. Так распорядилась слепая судьба, старику некого винить в произошедшем.

Та же судьба превратила одну маленькую немощную рабыню в ту, что стояла сейчас перед кабинетом Выворотня. В ту, с кем боялись спорить и оставаться наедине самые сильные мужчины Разделенного мира.

Судьба была слепа и равнодушна к воззваниям. Не всем везло так, как повезло Юстине: например с младшей, родной сестрой, она поступила иначе. И вскоре девушка намеревалась слегка поправить эту линию.

Если позволит неумолимо текущее время.

Судьба требовала жертв на крови. Так говорила Тысячеглавая.

Перешагнув порог кабинета, Юстина обнаружила массивный стол с гнутыми ножками у противоположной стены, тонувшей в обрамлении тяжелых темно-алых портьер. Из окна открывался вид на порыжевшие от времени крыши. Водонапорная башня и Храм непризнанного Чулуштой бога с Ратушей, возвышались чудовищными исполинами над застывшим железным морем.

Среди кипы бумаг, заваливших полированную столешницу, не было видно Лориани. У шкафа его тоже не оказалось. Юстина обернулась, ожидая подвоха — Арно ушел. Она подумала, что последняя встреча сестер с Выоротнем оставила у последнего неприятный осадок. Мог затаить злобу и отыграться при случае…

Медленно стянув накидку, стала сворачивать ее в плотный жгут. Оружия, согласно установленным Хозяином подворотен правилам, у нее при себе не имелось. Сойдет на первое время, как хлыст или мягкая дубина. Чтобы утяжелить ее, при надобности, уже положила глаз на граненую чернильницу на краю стола…

— Хоть я уже и старик, но мне не чуждо прекрасное, — раздался голос позади нее. — К сожалению, я не заказывал стриптизершу на дом. Хотя… если прикажете, велю сейчас же поставить музыку.

Обернулась резко. Даже чересчур: швы поврежденной блузы не выдержали порыва, расползлись, будто шиты были гнилыми нитками. Порывисто шагнула к окну.

Начинающий лысеть коротышка в бесцветном пиджаке сидел за столом. Из-за своего невеликого роста, он вынужден был восседать на толстой подкладке. Стопки бумаг, если смотреть от двери, скрывали его с головой.

— Понимаю, что неотразим для противоположного пола, — ухмыльнулся он, подняв вверх указательный палец. — Но дело — прежде всего. Прикройтесь, пожалуйста.

Сделав смущенное лицо, он отвел взгляд. Дождался, пока Юстина не запахнет на груди измятую материю, и только потом скромно добавил:

— Но если после работы вы все же соблаговолите продолжить наше знакомство, буду совсем не против.

— Слишком много радушия в словах, — сказала Юстина не обратив внимания на неуместную шутку..

— Думаете, я зол на ваших сестер и оттого могу обманом заманить одну из них, чтобы поквитаться?.. — глядя исподлобья, он отстучал пальцами на столе дробь. — Мне еще не надоело жить, девушка. Да и умом нисколько не тронулся. Тысячеглавая ревностно следит за исполнением обязательств. Только псих рискнет нарушить установленные ею правила.

— Всякий псих считает себя разумным человеком, — сказала она. — Ни единый поступок, совершенный им, не выходит за пределы его абсолютной нормальности.

— Уверены?

Юстина кивнула.

— С вами трудно вести диалог, девушка. Но хоть что-то, — он с прищуром оглядел Юстину с головы до ног. Задумчиво прошептал: — По виду вообще не скажешь, что имеете к нему предрасположенность…