Не время для нежности (СИ) - Савков Роман - Страница 22

Васер Лау происходил из небогатой семьи сапожника. Детство провел в общении с дворовой шпаной, зачастую оставленной без призора. Они обитали у рынков, заглядывали и в Швейный тупичок, облюбовали вокзал, зарабатывая на карманные расходы мелкими кражами. Потом подросший пацан засветился у ипподрома, где Фибус и приметил его. Тощего, тонконогого, но шустрого и легкого на язык. Его сметливость пришлась Лориани по вкусу — оттого и приблизил к себе, сначала выдавая краткосрочные, не слишком-то и важные поручения. Со временем планомерно повышая их значимость, помог поверить в себя. Он был уверен, что ценные кадры нужно растить самому, с младых ногтей приучая к ответственности.

Плохо одно — такой подход не гарантирует извечной преданности, которую он старался привить подчиненным, чему иногда становился свидетелем. Что повторилось и сейчас: зарвавшийся мальчишка внаглую обворовывал своего господина, полагая, что хозяин не обратит внимания на его патологическую удачливость.

Что ж… Васер разрушил возложенные на него надежды и теперь сполна ответит за содеянное. Какая концовка ждет предателя, Лориани сказать затруднялся. Даже если тому крупно повезет, и он вернется в назначенный день и час под ручку с приговоренным.

Об этом он решил подумать позже, когда тот, уцелев в мясорубке, соизволит предстать перед его горящим взором. Шанс на спасение для Лау был настолько призрачен и исчезающе мал, что Фибус гнал взашей любые варианты положительного исхода для него, вспыхивающие в мозгу отдельными искрами…

Рики Фрид — совершенно другое дело. Второй из короткого списка, в котором он видел если не спасителя, то персонажа способного выполнить возложенную на него задачу. Наемник из Гаргетая, загибающегося поселка на краю снежной пустоши, несколько раз выполнял пикантные поручения, с достоинством соблюдая указанные сроки.

О нем давно не было слышно. Арно намекал, что тот, возможно, решил бросить опасное занятие и уйти в проводники — их услуги в промороженной степи пользовались немалым спросом, но Лориани не верил в это. Жители селения предоставляли услугу охотно, получая за нее щедрое для тех мест вознаграждение, но Рики Фрид ни за что не оставил бы привычное дело. Редкая профессия тоже была сопряжена с риском, а платили за нее по меркам людей лихих, к каковым он себя причислял, все же пренебрежительно мало.

Потому и разослал Фибус доверенным людям послания с просьбой помочь найти зарекомендовавшего себя наемника. Для каких целей — не сообщал, указал лишь размыто, что дело важное. Он и явился через пару дней. Отирался, видимо, где-то неподалеку. Как Лориани и подозревал.

Оставалась Юстина Эбберг, дочь Тысячеглавой матери. Хотел бы он лицезреть этакое невозможное чудо — единую в десятках сотен лиц, да не видал ее родительницу — как никто другой восточнее Чулушты. Ни единого раза.

Ходили по Разделенному миру слухи, что и не существо это из плоти и крови, а самое настоящее чудище, рожденное из болотного газа. Даром, что противостоит на границе гор таким же монстрам время от времени наступающим из-за восточного предела.

Тут выбирать не приходилось — уж кого пришлют. Оставалась надежда, что слухи о девушках не врут, и все они соответствуют заявленным характеристикам.

Да, он уже имел дело с десятком из них. Убедился лично — воины достойные подражаний, но, к сожалению, совершенно не пригодные к применению в многоходовых операциях. Дело тогда они слили, не пожелав сдаваться окружившему их противнику. В мыслях Лориани держал пленение отряда, как отвлекающий маневр — личинки из ставшего на прикол товарняка должны были выносить совершенно другие люди.

Вскоре, при помощи влиятельных связей в окружении Государя, он планировал освободить девушек из неволи. Нет же! Вздумалось этим дурам обнажить мечи, и погибнуть там же, не отходя далеко от состава. Надо отдать должное — заказчика они не выдали, и на том спасибо. Но осадок остался наисквернейший…

Прибытия избранной дочери Тысячеглавой он ожидал с замиранием сердца. А когда та объявилась в кабинете в разорванной блузе, плохо копируя путан из окрестных домов терпимости, понял, что волновался зря. Тысячеглавая — конечно, если она на самом деле являлась человеком, а не страхолюдным чудовищем из легенд — была человеком слова. Прислала не худшую из своих отпрысков.

Лориани отложил в сторону журнал и, заложив руки за голову, откинулся на спинку стула. Позвал:

— Мартина, душенька!

Женщина не заставила себя ждать, появилась на пороге кабинета через несколько секунд.

— Что изволите, господин, — бросила она сквозь зубы и смотрела при этом только в окно. Явно была не в настроении.

— Не пройтись ли нам послезавтра с раннего утра по Швейному тупичку, а? Вместе?

Он постарался, чтобы прозвучало это как можно более естественно и непринужденно. Мартина молчала.

— Оплачу любой каприз, — чтобы предупредить каверзный вопрос, быстро продолжил, — я чувствую вину, и должен извиниться за вчерашнее…

— Как пожелаете, — она пожала плечами. Фибус кожей чувствовал исходящие от нее ледяные порывы.

— Решено! Подыщи свой самый лучший наряд и, аккурат после завтрака, мы отправимся. Условимся о встрече у ворот.

Она развернулась, не соизволив узнать — вправе ли уйти.

— Подожди! — Обернулась. — На неделе ты освобождена от работ по дому — отдохни, как следует. Прогулки по лавкам отнимают много сил. А за жалование можешь не беспокоиться, сохраним — в конце концов, ты и так с ног сбиваешься, присматривая за хозяйством и… собственно, мной.

— На кого же я дом оставлю?

— Гунар справится ничуть не хуже. Ты успела его натаскать.

На лице ее мелькнула тень сомнения. Впрочем, Мартина решила не комментировать опрометчиво брошенную реплику. Так же неслышно, как и появилась до этого, исчезла в коридоре.

Прогулка пойдет женщине на пользу, и он сумеет вновь вырасти в ее глазах.

Голова понемногу проходила. Настроение встало на путь исправления. Фибус рассчитывал, что Мартина, совершив покупки в мастерских, развеется и простит его.

В глазах народа, подчиненных и соперников, как ему казалось, он видится всемогущим кровожадным зверем — иная ипостась для Хозяина подворотен попросту не предусмотрена данным титулом.

Но внутри, как хотелось верить, он все еще оставался человеком. И больше всего на свете сейчас ему хотелось уюта, заботы и бескорыстного тепла.

Глава 8. Васер Лау

Покинув владение Хозяина подворотен, Лау первым делом наведался домой. От одежды несло плесенью и потом, которым он не раз покрывался в сыром подвале, с замиранием сердца ожидая расплаты за содеянное.

Перед аудиенцией с Выворотнем он успел основательно прожариться на солнышке — думал, сдохнет раньше, чем до него соизволят снизойти — но так и не сумел полностью избавиться от смрада подземелья. Значительно потерял в нюхе — в носу застыла кровяная корка, и зрении — глаз по-прежнему отказывался нормально видеть, окрашивая предметы в желтые и багряные тона.

Об извозчике, которому нужно отдать хотя бы медяк государева чеканного двора, речи не шло. Потому добирался до родного порога пешим ходом. Побитый и грязный, как дворовый кот, он вызывал отвращение и страх у встречавшихся на пути редких прохожих, что было до обидного непривычно. В другой жизни, казавшейся теперь лишь сладким сном, все происходило в точности до-наоборот. Это он свысока смотрел на округу и старался держаться подальше от подозрительного вида пройдох — мало ли какую от них можно подцепить заразу.

Дыша ртом и обжигая гортань сухим раскаленным воздухом, без стука ввалился в калитку. Дверь оказалась не заперта. Во дворе его встретили разор и запустение: арочные окна на обоих этажах оказались выбиты, по земле в беспорядке разбросали тряпье, бумаги и книги. Горки битой посуды соседствовали с картинами, по которым не один раз прошлись ногами. Даже кадки с пальмами, которые только-только прижились, и те разбили на черепки, а корни очистили от грунта.