Битва вечной ночи - Дарт-Торнтон Сесилия - Страница 41

— Тогда знаешь и то, что я в долгу пред тобой, — сказал найгель. — Ты оказала мне большую услугу.

— Вы ничего не должны мне, сэр.

Тут в разговор вмешался уриск:

— Не спеши отвергать услуги того, кто пред тобой в долгу, госпожа. От службы колдовских созданий так просто не отказываются.

— Найгели — самые безобидные водяные кони из всех, О ком я слыхала, ближе всех к явным, однако очень уж любят шутить над людьми злые шутки, — отозвалась она.

— Истинно так, — согласился уриск, — но и они бывают отважны, решительны и честны.

Вивиана с Кейтри тряслись в объятиях друг друга под старой сливой. Тахгил глядела на уриска, ничуть не убежденная его словами. В ночном свете его непривычная взгляду фигура вырисовывалась слабо и нечетко.

Тот ли это уриск, что помог нам раньше? Их так трудно отличить друг от друга.

— Ты уриск Каррахана?

— Безусловно. Вы обижаете меня вопросом, мадам.

— Прости, если оскорбила. В темноте я вижу не так хорошо, как ты. Но это и правда ты?

— Я.

— А как ты сюда попал?

— Дорогой Нежити, а как же иначе? И дорога эта оказалась почти позаброшена — за все время я встретил только Двоих. Первый — сам Глэшен.

— Глэшен? — Тахгил вроде бы припоминала имя. — Не тот ли это милый водяной конь, который гораздо опаснее любого найгеля? Я с ним встречалась — однажды.

Она вздрогнула, вспомнив хижину в Долине Роз. Благодарение судьбе, что в ту встречу золото моих волос было спрятано под талтри.

— Не Глейстина, госпожа, а Глэшена, хобгоблина. И он кое-что рассказал мне — то, что, возможно, и вам будет интересно узнать.

— Что он сказал? — спросила Тахгил, мгновенно забывая дурные предчувствия касательно найгеля.

— «Ищу одну девчонку с желтыми перышками», — так неучтиво сказал Глэшен, — невнятно ответил уриск. — «И зачем?» — спросил я. «Отвести ее к лорду Хуону, — сказал Глэшен, — и лорду Итч Уизже». «Выслеживай лучше кого другого», — сказал я и пошел себе дальше. Встречаю этого вот найгеля. Он мне учтиво так — я, мол, ищу девушку с желтыми волосами. А я ему — а зачем? Я-то ведь не стану помогать тем, кто потащит вас к такому, как Хуон и его прихвостни.

Тут уриск поклонился Вивиане — которая как раз и высветлила волосы. Фрейлина ответила ему пустым, ничего не выражающим взглядом.

— Ну а этот славный водяной конь, — продолжил уриск, — мне и расскажи о своем долге. А я ему — идем со мной, ежели будет нам чуточку удачи, желтоволоска твоя и ее сестры придут в Талам Мейт, край, что люди зовут Циннарином.

Он немного помолчал, чему-то хмурясь.

— Но, вижу я, ты, найгель, искал девушку вовсе не с жёлтыми волосами, а с темными.

— Как вы узнали меня, сэр? — быстро спросила Тахгил у водяного духа.

— Да сперва-то и не узнал, — отвечал тот. — Потому как волосы у тебя стали другими. А как подобрался поближе, учуял твой запах, да и манеры, движения у тебя прежние. Там, в городе, я тебя отлично разглядел, уж не сомневайся.

Тахгил сложила руки на груди и взволнованно зашагала по поляне.

— Тот дух, Глэшан, сказал тебе, что Чародейные Лорды охотятся за желтоволосой девушкой, — отрывисто проговорила она. — Прошу тебя, уриск, расскажи мне больше. Расскажи все, что знаешь про лорда Моррагана.

— Да я и знаю-то лишь, что мне найгель говорил. Я-то много лет скитался в далеких краях, не смея соваться в большой мир. Мы, уриски, все одиночки. Встречаемся только раз в девять лет на склонах Лох-Катрин, а я последние пару встреч пропустил. Никаких новостей и не слыхал, разве только, что после того, как черные крылья Трех Воронов Войны развернулись в небесах Эриса и умчались на запад, в тутошних краях никаких колдовских созданий уж не баловало — ни явных, ни неявных, ни домашних, ни диких, ни меняющих облик, ни сохраняющих его, ни равнинных, ни горных, ни водных, ни сухопутных. И что это вы натворили, что они теперь за вами так охотятся?

Тахгил пожала плечами и отвернулась, пряча лицо от уриска. Не посвящать же в свои тайны нежить, пусть даже из числа явных!

Лунный свет, заливавший поляну, на мгновение померк, засиял и померк снова. Меж небом и землей пронеслась какая-то тень. Далеко в вышине раздалось уханье. Найгель вытянул шею и фыркнул.

— Что там такое? — тревожно спросила Тахгил, вглядываясь в небеса.

На темном куполе сверкали звезды.

— Просто-напросто птицы, — ответил густоволосый и лохматый конечеловек. — Садись, я расскажу тебе то, о чем ты так хочешь знать. Поведаю, почему все кругом преследуют девушку с желтыми волосами.

— Хорошо. — Тахгил настороженно кивнула. — Мне и впрямь не терпится услышать твою историю.

Они опустились на траву. Кейтри с Вивианой сидели чуть поодаль от Тахгил, боясь двух духов. Найгель повел рассказ.

Он начал с истории Моррагана, наследного принца Фаэрии, изгнанного вместе со своим старшим братом, Верховным королем. На протяжении многих лет после Закрытия Ворот изгнанные Светлые странствовали по ведомым землям и время это получило название «Эра Славы». Однако же, прискучив наконец Эрисом, оба лорда Светлых предпочли на много веков погрузиться в колдовской сон в окружении своих рыцарей и прочих придворных, ушедших в изгнание вместе с ними. Они спали под двумя холмами — двумя холмами, расположенными на много лиг друг от друга, холмами, между которыми раскинулся весь Эрис, ибо после того, как Ворота в страну Светлых закрылись, вражда меж братьями многократно усилилась.

В 1039 году по летосчислению Эриса Морраган пробудился под Вороньим курганом. Возможно, как рассказывается в преданиях, разбудил его и впрямь какой-то глупый пастух, забредший туда, куда ему забредать и вовсе не полагалось, а может, могучего принца потревожило что-нибудь еще. Кое-кто предполагает, что он просто-напросто решил сам выйти из летаргии, дабы испытать разнообразие бесконечности. Словом, как бы там ни вышло, а Морраган неожиданно явился в мир — а с ним рыцари и дамы, что сопровождали его сперва в изгнание, а после и в сон под Вороньим курганом.

А Верховный король Ангавар со своей свитой все так же спал под Орлиным курганом.

Немало изменился Эрис с окончания Эры Славы, того раннего периода, когда Ангавар и его рыцари щедро делились знаниями со смертными, когда возводились могучие города, свершались великие деяния и слагались прекрасные песни. Наследный принц и его Светлая свита обнаружили, что мир стал иным. Большинство городов лежали в забвении, поглощенные густыми чащобами лесов. Люди забыли многое, что было известно им ранее. Пока Светлые спали, по землям прокатилась война. Династия Д'Аманкортов потеряла престол во время Темных Эпох и вновь взошла на него с Джеймсом Объединителем. В небесах теперь царили Всадники Бури. Однако нечистая сила все так же рыскала по земле, пряталась в укромных местечках около очага, под старыми половицами, в колодцах и мельничных запрудах. И неявные твари, как встарь, охотились на людей.

Презрение Моррагана к смертному роду с годами не стало меньше. Он не желал иметь с людьми ничего общего. Колдовские создания вереницей потянулись к нему, влекомые силами чар, могуществом волшебства, что играло и переливалось вокруг принца безмолвными и невидимыми молниями. Ненавидя изгнание и до смерти соскучившись, он еще как-то сносил общество неявных и поощрял тех, чьи злобные выходки в адрес смертных развлекали его.

— Как это типично для Светлых! — с горечью перебила Тахгил. — Гибель смертных ничуть не тревожит их — в сердцах у них нет любви. Они безжалостны, несправедливы и высокомерны.

— Ты не знаешь, о ком говоришь, — возразил уриск, оглядываясь через плечо, точно боялся, не подслушал бы кто.

— О нет, знаю, еще как знаю. Даже самые слабые и мягкосердечные духи боятся гнева Светлых, — вздохнула Тахгил.

Найгель предостерегающе покачал головой и продолжил повествование.

В стародавние времена шесть самых могучих духов, иногда именуемых Злыми Лордами или Князьями Кошмаров, лишились своего вожака, жуткого Ваэльгаста. В те далекие дни они образовывали Аттриод Неявных, во главе которого стоял Ваэльгаст. Однако потеряв вождя, союз их распался и Аттриод Неявных разбрелся кто куда.