Я спас СССР! том 2 (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 31

– Кого? – Малиновский вытер платком лоб. Пекло уже нещадно.

– Судоплатова!

– Не может быть! – Малиновский понизил голос – Это же личный боевик Сталина.

– Я слышал у него инфаркт в тюрьме был – Рашидов тоже начал вытираться платком.

– Вы понимаете кого готовят для Хрущева? – Суслов обернулся к Ефремову и Рашидову – Ликвидаторов!

– Кого ликвидировать будут? – поинтересовался министр обороны.

– Нас! – уверенно произнес Михаил Андреевич – Готовьтесь. Мы следующие после Брежнева и Шурика.

– Да ну ладно… – покачал головой Малиновский – Мы Хрущева в бараний рог скрутим если надо.

Генерал кивнул на строй морских пехотинцев на набережной.

– Надо, Родион Яковлевич! Очень надо – Суслов заглянул в глаза Малиновского – Кто-то должен остановить Хруща

– …Поздравляю вас с Днем Военно-Морского Флота Союза ССР! Да здравствует Военно-Морской Флот Советской державы и его героические моряки! Ура!

Матросы дружно подхватили «ура». Испуганный чайки и голуби взмыли с карнизов Адмиралтейства и Эрмитажа.

Глава 9

Увидев меня в дверях, Пахмутова расхохоталась. Я растерянно оглядел себя. Да, сегодня я одел «милитари» – решил произвести впечатление на нашу творческую богему. Но вроде пятен на одежде нет, и ширинка застегнута.

– Не обращай внимания! – смеясь, машет рукой Александра Николаевна – Проходи. Чай будешь?

– Буду. А что вызвало ваше веселье?

Мы проходим на кухню, передо мной ставят чайники с заваркой и кипятком, сахарницу.

– Посмотрела сейчас на тебя и вспомнила один забавный случай с Кобзоном – улыбается Пахмутова и достает из буфета тарелку с домашним печеньем. Пододвигает ко мне поближе – Года два назад он исполнял нашу с Колей Добронравовым песню о Кубе. Помнишь: «Куба любовь моя, остров зари багровой…»?

Я киваю. Кто же ее не помнит? Студенты до сих пор у костра поют, недавно в Бородино сам имел счастье слушать.

– Иосиф тогда уже был солистом Госконцерта, но в Госцирке, где он раньше работал, для него специально поставили концертный номер.

– Где?!

– А, так ты же не знаешь, что Кобзон когда-то начинал петь в Цирке на Цветном бульваре! Ну вот: нарядили Иосифа в форму барбудос, дали ему в руки автомат, а чтобы он еще больше стал похож на героического кубинского революционера, приклеили ему черную бороду. И так всем этот концертный номер понравился, что его решили в Огоньке показать, а меня попросили там ему аккомпанировать. И вот сама песня-то вроде серьезная, но я как посмотрю на Иосифа с бородой, так меня прямо смех разбирает! Я вообще человек смешливый, а тут он расхаживает по сцене, грозно размахивает автоматом, да еще эта дурацкая борода приклеенная, которая ему совершенно не идет. Как я не сорвала съемки своим смехом, даже не знаю!

Делаю легкий прокол в памяти Русина, который тоже видел это выпуск Огонька, и смеюсь вслед за Пахмутовой. Да уж, Кобзон в образе сурового барбудос – это нечто! Оказывается, я далеко не первый, кто решил этот образ поэксплуатировать, и утешает лишь тот факт, что и борода, и форма хаки мне идут гораздо больше, чем ему. Но вообще, надо с этим потихоньку завязывать и переходить на образ «старины Хема».

– Печенье сами пекли? Вкусно. – Засовываю я в рот очередной свежайший творожный рогалик. Потом аккуратно меняю тему разговора – А как у нас дела с «Мгновениями»?

– Все готово – тут же радостно откликается Александра Николаевна – Осталось утвердить исполнителя.

– Давайте обсудим кандидатуры.

– Выбор на самом деле не богат – вздыхает композитор – Муслим на стажировке в Ла Скала. Лева Лещенко в армии. Через полгода только вернется. Остается…

– Кобзон – уверенно заключаю я.

– Верно. Поэтому он с минуты на минуту должен подъехать, я его уже пригласила.

Что ж… Выбор не самый плохой, он меня вполне устраивает. И в «моей реальности» именно Кобзон стал лучшим исполнителем «Мгновений». Голос у него глубокий, красивый… Манера исполнения, конечно, подкачала – с этим застывшим, словно помертвевшим лицом – но сейчас на эстраде многие так поют. Времена, когда от резкого движения бровей бюсты певиц вываливались из декольте, а весь первый ряд вынужден рассматривать трусы исполнительницы, еще не наступили. И я надеюсь, что не наступят.

– Я не против. Всецело полагаюсь на ваш безупречный музыкальный вкус – галантно целую руку Пахмутовой. Александра Николаевна краснеет и смущается. Грозит мне пальчиком.

Неловкую ситуацию прерывает звонок в дверь. Приехал Кобзон, и мы выходим в прихожую встречать его.

Иосиф одет в модный строгий костюм, невзирая на июльскую жару, и выглядит вполне респектабельно. Густая шевелюра пока еще своя, и забронзоветь будущий мэтр еще не успел – со мной он общается по-простому, без гонора. Что радует. Извиняется, что времени у него в обрез – все силы сейчас брошены на подготовку к Международному конкурсу в Сопоте, на который он улетает в это воскресенье. Пахмутова без лишних слов усаживается за рояль, и по комнате разносятся первые аккорды «Мгновений», заставляя мое сердце дрогнуть.

Аранжировка Александры Николаевны, конечно, отличается от первоисточника Таривердиева. Ее версии не хватает …драматизма что ли, мужской жесткости и законченности. Мелодия не такая напряженная по темпу, да и манера исполнения у Кобзона сейчас более мягкая, похожая скорее на магомаевскую. Хотя красивый тембр голоса в наличии, и в прекрасной дикции ему не откажешь. Для начала вполне сойдет, но замечания свои я им все-таки высказываю. Прошу их обоих представить, что герой находится в сложной, драматической ситуации, слова о бесславии и бессмертии подразумевают важность момента, даже некий трагический пафос. Надо отдать должное, суть пожеланий они схватывают моментально, и в следующий заход наша мелодия достигает, наконец, нужного темпа и резкости, а исполнение Кобзона приобретает необходимую глубину и драматизм. Потом они повторяют еще несколько раз, закрепляя полученный результат. Пахмутова обещает, что когда дойдет дело до исполнения с оркестром, песня будет звучать намного интереснее. Верю. Потому что отличие от них, я-то ее слышал уже сотни раз.

Кобзон, извинившись еще раз за спешку, прощается с нами, а я решаю воспользоваться моментом и расспросить Пахмутову, почему далеко не все люди могут петь хотя бы на любительском уровне.

– Алексей, дело может быть просто в плохом контроле над голосом. Человек слышит ноту, но физически не может воспроизвести звук. Слышит, понимает, каким он должен быть, но попасть в нужный тон у него не получается. Это как в футболе – летящий мяч видишь, понимаешь, как нужно по нему ударить, но …все равно промахиваешься.

– А с особенностями строения связок это может быть как-то связано?

– Конечно, может! Колебания голосовых связок могут быть неравномерными. Иногда связки неправильно смыкаются или могут быть излишне сухими, что мешает им работать нужным образом. На Западе говорят, есть специальные гели-смазки для гортани. Пшикаешь из баллончика в горло, потом распеваешься. Но у нас я такого не встречала в продаже.

Мы еще немного болтаем с Пахмутовой. Композитор советует мне поговорить со специалистом-фониатром. Заверяет, что музыкальный слух у меня точно есть, значит нужно продолжать пробовать петь. Вздохнув, соглашаюсь. Слух есть, даже желание уже есть, а вокальных данных нет. Обидно…

Это обида гложет меня, пока я спускаюсь по лестнице. Замерев на одном из лестничных пролетов, прислушиваюсь к Слову, зазвучавшему в голове. Какие-то новые мотивы вплетаются в божественное послание. И это мотивы… да, «Мгновений», их ни с чем не спутать. Я пытаюсь воспроизвести мелодию, просто банально подпеть. И в какой-то момент у меня вдруг это получается, словно внезапно лопается «обруч», сдавливавший до этого горло! Голос расцветает, распускается, и я, наконец-то, попадаю в мелодию.