Лейилин. Меня просто нет - Полянская Катерина - Страница 29

Странно… У меня раньше не болела голова. Во всяком случае, так.

Заметив мое состояние, Дэн коротко поцеловал меня и отправил в дом.

Никого не встретив, я прошла к себе, стянула одежду и забралась под одеяло. Легче не стало. Часа два я вертелась на сбитых простынях, уснуть так и не смогла, боль все нарастала. Под конец я уже толком ничего не соображала, тихонько стонала сквозь зубы и царапала подушку.

Когда начало казаться, что больше я не выдержу, просто сойду с ума, к боли добавилась острая потребность что-то сделать… и среди мутных мыслей золотом засиял знак.

Перечеркнутое что-то. Похоже на букву или символ, который зачеркнули, чтобы исправить на правильный.

Не так уж сложно.

Сопротивляться не было сил.

Я выбралась из кровати и, шатаясь и то и дело натыкаясь на что-нибудь, добрела до стола, нашла чистый лист и быстро, но аккуратно нарисовала то, что так ярко сияло внутри меня.

С последней линией боль схлынула, сменившись полной опустошенностью.

Всхлипнув, я сползла на пол.

Подышала. Умирать вроде бы раздумала.

Разум по капле затапливало осознание, что отданных в Лейилин сестер у меня больше не будет. Не знаю, как это возможно, но… хорошо. Я удовлетворенно кивнула, заползла обратно под одеяло и на этот раз крепко и сладко уснула.

Снилась какая-то чепуха: маленькие девочки, которые обнимались, как сестры, и родители безобразие никак не пресекали, хотя одна из них точно была Лейилин… занятия, на которые я ходила еще в Эстергарде… потом я стояла перед большим зеркалом и с тоской рассматривала седые пряди в черных волосах и морщинки возле глаз, но секунду спустя зеркало отразило уже другую женщину, я отшатнулась, между нами вспыхнул знак, тот самый, что я нарисовала недавно — и седина с морщинками уже были у нее, она взирала на них с ужасом, а я ощущала себя живой и как никогда полной сил.

Теперь все было правильно.

Отдыхать эти картинки нисколько не мешали, и поздно вечером я проснулась с желанием переделать кучу дел. Правда, потянувшись и прикинув примерные планы, решила ограничиться только одним. Надо поговорить с Шантией, все ей рассказать. Не важно, как она отреагирует. Раз уж я решила, что она дорогой для меня человек, врать ей нельзя, а недоговоренности и утаивание чего-то важного — это та же ложь. Нормальные люди так не поступают.

Через пару минут я уже скреблась к ней в дверь.

— Можно?

Шантия сидела на кровати с ноутбуком. Поначалу мне показалось, что она опять болтает с Инвудом, но взгляд быстро выхватил на экране яркие картинки. И Шантия моему появлению явно обрадовалась.

— Куда ты пропала? — Впрочем, вопрос она тут же сменила: — Скажи, ты веришь во всякую сверхъестественную жуть?

Неслышно прикрыв за собой дверь, я прошла в комнату и устроилась в кресле.

— Трудно в нее не верить, учитывая, что один из сопровождающих на наших с тобой глазах превратился в гниющего оборотня и попытался нас убить, а я вдруг научилась рисовать могущественные знаки, — заметила разумно.

Шантия частично растеряла возбуждение и как-то грустно вздохнула. Похоже, она сейчас говорила о чем-то другом.

— А дома, в Эстергарде?

— Никогда не сталкивалась.

Ну, кроме ритуала Лейилин.

Как вообще он может действовать в насквозь техническом мире?

— Смотри! — Она повернула ноут так, чтобы я видела экран. — Наверное, это все происки желтой прессы, такого не может быть. Тут пишут, что Ливвия Вудд — светская львица… а если честно, то просто тетка слегка за сорок, которая зарабатывает тем, что выставляет себя на посмешище на всяких вечеринках… Так вот, последние недели она провела в реабилитационном центре, вроде как в очередной раз пыталась разорвать близкие отношения с сильными антидепрессантами. А сегодня ее нашли в ее личной палате, постаревшую сразу на двадцать лет. Не только внешне, весь организм постарел.

Лицо, отображающееся на экране, заставило меня похолодеть и в очередной раз почувствовать себя нанизанной на иглу бабочкой.

Знак сработал. На вид женщине с фото было под семьдесят, даже вся пластика куда-то подевалась. Нехорошо, конечно, вышло, и я опять ощущала себя каким-то мутантом, но совесть не мучила. По крайней мере с чередой мужчин, скорее всего, будет покончено. И новой сестры-Лейилин у меня не появится. Жаль, я не могу нарисовать такой знак, чтобы освободить девочек…

— Лэли? — Оказавшаяся вдруг рядом Шантия тронула меня за плечо. — Видела бы ты сейчас свое лицо. Не переживай так, наверное, это просто утка! Эта дамочка имеет репутацию особы, готовой мать родную продать ради денег и внимания журналистов.

— Дочь, — очень тихо поправила я.

Отстранившись, Шантия уставилась на меня во все глаза.

— В смысле?

— Я ее дочь, — произнесла четко, а в следующую секунду поняла, что говорить правду не так и сложно. — И у меня есть еще три сестры. Все Лейилин.

Направленный на меня взгляд стал неверящим.

— А я думала, что это тайна — кто отдал и кому Вроде бы такая информация даже не хранится нигде. — Шантия повторила то, что нам с детства вдалбливали. — Откуда ты это все взяла?!

Я подтянула ноги в кресло и принялась подробно рассказывать. О знаках и потребности их рисовать, о дяде и внезапно найденной семье, о сестрах, о том, как постоянно одергиваю себя и над каждым внутренним движением думаю, нормально ли это. Еще Дэн мне практически сделал предложение. А дядя предложил к нему переехать. Шантия слушала с таким восторженным видом, какой у нее бывал в детстве, когда ей еще читали сказки. А потом отреагировала и вполовину не так ужасно, как я боялась.

— Стоило мне привыкнуть, что теперь ты в центре событий, — весело, разве только слегка насмешливо сказала она.

— Я не специально, — почему-то все равно хотелось оправдываться.

— И что, ты к нему переедешь?

Светло-карие, похожие на мои собственные, глаза сверкали живым любопытством и участием. Я улыбнулась, перебралась к ней на кровать и уверенно покачала головой.

— Ни за что тебя не оставлю.

А в следующую секунду оказалась в крепких-крепких объятиях.

Ой… Что я такого сказала?

— Лэли, ты самая лучшая! — выдохнула Шантия. — И… я чуть было не сделала отвратительную вещь. Кажется, мне тоже есть что тебе рассказать.

Интуиция в последнее время работала как часы, и холодок беспокойства не замедлил себя обозначить. Чую, то, что она скажет, мне сильно не понравится.

Поэтому я сама оторвала ее от себя и просверлила подозрительным взглядом.

— Инвуд… — У Шантии голос сорвался.

— Ты снова с ним переписывалась? — недавно оправдывалась, а тут вдруг поймала себя на том, что практически отчитываю ее. — Это же опасно!

И укоряющие взгляды мне, оказывается, неплохо удаются.

— Подожди, Лэли… — Шантия выставила ладонь перед собой, призывая меня замолчать. И, собравшись с духом, продолжила: — Я не просто с ним переписываюсь, я собираюсь сбежать в Эстергард.

Небо… Это было в сто раз хуже, чем если бы она взъелась на меня из-за наличия родных, способностей и личной жизни в комплекте.

Внутри что-то оборвалось.

— С ума сошла?! — зашипела я. — Мы не можем!

Мне просто не приходило в голову воспринимать нас в этой ситуации по отдельности.

А Шантии пришло.

— Не мы, я одна, — непривычно твердо, но предельно тихо поправила она. — Ты останешься здесь.

Никогда не видела ее такой. И это пугало.

— Но…

Доводов рассудка это взбалмошное создание слушать, как обычно, не желало.

— Папа в курсе, и он согласен. По-моему, отец Инвуда тоже знает, и он не против, чтобы мы поженились, — перебила меня Шанти. — Это они все придумали. Не знаю, почему поменяли планы и почему все тайно. Может, этот Зейн оказался не таким нужным союзником. Или папочка понял, что мне здесь плохо.

Концы с концами пока не сходились. На мой взгляд, если даже планы изменились, министр должен был вести себя иначе.