Найденыш (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 14

Казалось, все обстоятельства лежали на поверхности, но истинной цели этого противостояния Астапов так и не нащупал. Почему именно Назаровы и Китсеры? В чем причина такого непримиримого антагонизма? Может, стоит попытаться поговорить с самим Назаровым? Мысль появилась неожиданно, словно молния, осветившая доселе темные уголки подсознания. Старик ведь жив, пусть и живет отшельником в своем родовом поместье. Если показать ему фотографию убитой и предоставить слепок ауры — сможет ли опознать? В таком случае придется брать с собой барона Коломенцева. Подумав еще пару минут, Георгий отказался от этой затеи. В случае признания в убитой своей родственницы и аура не понадобится. Следователь поежился. Какая реакция будет у Назарова? А съездить все равно не помешает. Какую-то информацию все равно выудит.

Примечания:

1 Рухлово — в данном случае это Сковородино в настоящей России. Так как в альтернативном мире Октябрьской революции не произошло, то и смысла переименовывать Рухлово в честь А.Н.Сковородина — первого председателя поселкового совета, расстрелянного в 1920 году японцами — не было. Сейчас Рухлово — большой город, стоящий на Транссибирской магистрали

Где-то под Вологдой, поместье Назаровых, июль 1993 года

Седовласый управляющий огромного, на взгляд Георгия, поместья, придирчиво посмотрел на удостоверение, даже наклонился к нему, чтобы лучше разглядеть тиснутые на внутренней стороне корочки золотисто-коричневые буквы. Моргнул темными с мутной поволокой глазами, и решительно кивнул.

— Проходите, господин следователь, в гостиную, — он отступил чуть в сторону, пропуская Астапова внутрь дома, — я сейчас же доложу Анатолию Архиповичу. Могу предложить чай с лимоном, с дороги оно самое то.

— Пожалуй, повременю, — сказал в ответ Георгий, присаживаясь на мягкую кушетку. С любопытством огляделся.

Гостиная не выглядела столь внушительно, здесь все было просто, даже доля аскетизма присутствовала. Большое панорамное окно, задернутое тонкими светлыми шторами, выходило на лужайку, и отсюда можно было часами любоваться стройными соснами, обрамляющими пруд. Справа от входа был камин, которым пользовались довольно часто. На это указывали закопченные над зевом кирпичи и массивная кочерга для шевеления углей. Она была небрежно брошена в пустое ведро и дожидалась своей работы. Вдоль противоположной стены стояли несколько кресел и массивный мягкий кожаный диван. Еще несколько кресел окружили маленький стеклянный столик, поставленный прямо посредине гостиной. На верхний этаж вела двухмаршевая лестница. Покрытые мастикой половицы матово блестели в тусклом утреннем свете пробивающегося сквозь занавесь солнца. За лестницей справа и слева виднелись коридоры, ведущие, вероятно, в гостевые комнаты. В общем, несмотря на безлюдность, кто-то умудрялся содержать огромное поместье с прилегающей территорией в нужном порядке.

И тишина. Настолько глухая, что Астапов потряс головой, силясь вычленить хоть какие-то звуки. Ему это удалось. Он услышал тиканье больших напольных часов, спрятавшихся в одном из углов гостиной. Удовлетворенно улыбнувшись самому себе, Георгий стал разглядывать портреты, составлявшие неплохую коллекцию изображений предков и близких родственников патриарха рода.

Его отвлекли чуть шаркающие шаги из правого коридора. Астапов обернулся и стал разглядывать высокого кряжистого старика, согнутого не столько годами, сколько невзгодами, обрушившимися на него за последние несколько лет. Седые редкие волосы, аккуратно зачесанные назад, обсыпанные серебром усы, усталый взгляд живых когда-то глаз. Назаров был в офицерском кителе темно-синего цвета, на левом плече — витой аксельбант. Штаны с широкой красной линией, на ногах — крепкие ботинки, которые при каждом шаге старика отчаянно скрипели.

Дождавшись, когда Назаров выйдет из полутьмы коридора, шагнул ему навстречу и представился:

— Старший следователь Внутреннего Сыска города Албазин капитан Астапов. Честь имею, господин полковник.

— Прошу извинить за этот маскарад, капитан, — проворчал Назаров, жестом показывая Георгию, что можно присесть в одно из кресел возле стеклянного столика. — Жду гостей, и, грешным делом подумал, что они очень уж торопятся. Вижу, что ошибся.

Дождавшись, когда Астапов сядет в удобное мягкое кресло, старик тоже пристроился напротив, распахнув мундир. Георгий тут же заметил рукоятку пистолета, засунутую за поясной ремень.

— Говорите, какие ветра занесли амурского следователя в наши края?

Назаров спрашивал настороженно, в его взгляде проскальзывал хорошо скрываемая тревога, но опытный Георгий уловил нотки страха. Но вот чем они были вызваны — он гадать не хотел. Предположение оформилось сразу, вот только как приступить к расспросам?

— Ветра необычные, Анатолий Архипович, — прочистил горло Астапов. — Можно сказать, на вас я вышел совершенно случайно, если бы не встреча с представителем клана Китсеров, то и появился бы здесь.

— Вот как? — седые брови Назарова в неприкрытом удивлении взлетели вверх. — А по каким интересам вы пересеклись?

— Боюсь, здесь был не интерес, а трагический случай, — тяжело вздохнув, Астапов положил папку на столик, щелкнул замком и нащупал пальцами фото убитой женщины. И не торопился его показывать. Словно ждал чего-то. — Дело в том, что в тайге обнаружили тело молодой женщины. Мне было поручено провести следствие по этому факту. Признаюсь, дело бесперспективное, все следы отсечены умышленно или их вообще не было. Потому что никто не опознал эту несчастную.

Назаров привстал, мгновенно побледнев как снег. Жесткие пальцы старика вцепились в край столика, и, казалось: еще мгновение — он перевернет его.

— Показывай фотографию, — хрипло прорычал полковник. — Ты же держишь ее в папке!

Снимок лег на стекло. Назаров одно мгновение смотрел на него, а потом с тяжелым стоном рухнул в кресло. Рука потянула фотографию на себя.

— Валюшка! Внученька! — он не плакал — рычал, как загнанный и раненый зверь. — Что они с тобой сделали, твари! Порву! Уничтожу!

На шум в гостиную влетел, как на крыльях, управляющий. Несмотря на свои преклонные годы, он быстро сообразил, что нужно делать. Откуда-то в руках у него появился массивный графин с водой и стакан.

— Выпей, хозяин, выпей, успокойся! — он сунул стакан в руки Назарова.

— Что ты мне даешь? Водки неси, ирод!

— Потом! Сейчас надо успокоиться!

Управляющий скосил глаза и увидел фотографию, которую сжимал в своих пальцах патриарх. Охнул так громко, вдобавок упустив графин из рук. Грохот посуды неожиданным образом успокоил отставного полковника.

— Пошел вон, Сашка! — твердо сказал он. — Закрой въездные ворота, никого не впускай, пока я не скажу! Свяжись с Полозовым, пусть подтянет своих ребят, кого сможет, и… Варлама тоже найди.

— А волхва зачем? — нахмурился Сашка, топчась на месте.

— Сделай милость! Скоро здесь будут переговорщики, иуды проклятые! Я хочу, чтобы никто из них не ушел отсюда!

— Это война, хозяин!

— ….на нее! Делай, как я сказал!

Сашку сдуло, как ветром. И не скажешь, что старик. Шустро полетел. Назаров кивнул своим мыслям и пристально посмотрел на Астапова.

— Когда обнаружили внучку?

— Двадцать пятого, прошлого месяца. Ее нашли случайно в лесу проезжающие мимо амурские потайники.

— Амурский филиал? — хмыкнул старик. — Кто там Стражем? Егорыч?

— Если вы имеете в виду Ивана Егоровича — да.

— Значит, двадцать пятого, — задумчиво произнес патриарх рода. — Ну, гниды, решили втемную сыграть! А ребенка? Ребенка не было при ней?

— Нет. Но я полагаю, что мне предоставили заведомо ложную информацию. У меня есть подозрение….

— Если Егорыч решил утаить от тебя ребенка, то я хорошо представляю, зачем он это сделал, — скривился Назаров. — Что ж, это даже самый наилучший вариант. Пытались искать?

— Конечно. Дело в том, что Двор базируется в станице Раздольная, а это такая глушь, что нет своего родильного дома в округе. Все едут в Албазин или в Благовещенск, ну, кому как приспичило. Рано или поздно кто-нибудь засветится. Ведь там медики-волхвы сразу отличат, двойню или тройню носила женщина, и родной ли ребенок. Я предполагаю такой вариант.