Найдёныш 3. Часть 1 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 45

Первые допросы проводились не только матерыми следователями из Петербурга, но и в присутствии двух волхвов, которые поочередно прощупывали мозги Якута. Правда, все это делалось аккуратно, без нанесения ущерба здоровью задержанного. И бывалый зек сразу понял, что он еще им нужен. Главной целью для столичных был Хазарин. Да разве мог им что-то сказать Якут, если сам не знал, где находится опальный чародей? Самое большое потрясение он испытал, узнав, что заложница освобождена. Как? Кто разузнал, где находится этот чертов балаган? Отыскать в глухой тайге тайный схрон без наводки совершенно невозможно. Лесные дороги напрямую не ведут к ней, только знающий человек проведет технику до самой точки. Да и эти браслеты.... Значит, нашелся специалист, взломавший блокировку. В таких вопросах Якут не разбирался, да и наплевать ему было на все заморочки, связанные с магией. Себя бы спасти. Пусть жизнь его не отличалась разнообразием,

но заканчивать ее на каторге, с которой так тяжело вырваться, он не хотел. Потому и пошел на сотрудничество. Дело, в котором оказался замешан Якут, пахло расстрелом - а это не шутки. Оказывается, девица была дочерью важного государственного сановника. И узнав причину столь углубленного допроса, старый уголовник не колебался. Жизнь ему обещали сохранить, но только в четырех стенах Шлиссельбургской крепости. Даже лестно стало. Его дело переходило в разряд политических. Не самый пахучий сыр в мышеловке, но все же.... Проскрежетало железо, и в двери распахнулось оконце. В него заглянула усатая морда вертухая.

-   Заключенный - к двери! - приказал он. - Руки вперед!

Якут просунул руки в смотровое окошко и почувствовал, как сыто щелкнули стопора браслетов, и железо упруго обхватило запястья.

-   Назад!

Дверь распахнулась, и Якут увидел, что сопровождать его будут двое.

-   На выход! Шевелись, давай!

Его провели по длинному арочному коридору, мрачно нависшему над головой, под плафонами, дающими скудный рассеянный свет. Переходы, решетки, звяканье ключей, скрежет замков, короткие фразы вертухаев. Прищурившись, Якут выходит наружу во двор, где его принимают еще два охранника, вооруженных автоматами. Ведут к фургону. Якут знал эти небольшие автозаки на базе микроавтобусов, перевозящих заключенных в черте города. Там есть небольшая камера с массивной решеткой и лавочки для охраны. Для одного-двух клиентов достаточно.

-   Пошел, - негромко произнес один из сопровождающих с лычками

старшины на погонах.

Якут послушно вскарабкался по короткой лестнице внутрь и зашел в коробочку, которую сразу же закрыли. Трое охранников разместились за решеткой, поставив автоматы прикладами на металлический пол. Взревел мотор, и машина, покачиваясь на амортизаторах, начала движение. Якут привалился к холодной стенке и закрыл глаза. Сегодня ему предстоит почувствовать на своих мозгах, как будут снимать ментальный слепок памяти. Когда Якут дал согласие на полное снятие слепка памяти, волхвы чрезвычайно возбудились и сами настояли на проведение операции в лабораторных условиях. Опасность глубокого вмешательства Якуту объяснили, и поэтому принимаются такие меры безопасности.

Ему даже удалось задремать, когда резкое торможение машины бросило его на толстые прутья огораживающей решетки. Влетел так, что правое плечо заныло от удара. Охранники тоже не удержались и едва не слетели на пол. Раздались сдержанные маты. Один из них схватил рацию, что-то буркнул в нее и удивленно потряс.

-   Не отвечает, - сказал он негромко своим товарищам.

-   Батареи проверял?

-   Полный заряд, всегда смотрю за ним, - с раздражением ответил охранник.

Звукоизоляция в фургоне была неплохая, но Якут почувствовал, что происходит нечто, выбивающееся из распорядка передвижения. Машина стояла, рокоча мотором, но чуткое ухо старого зека уловило изменения. Что-то было не так. Охрана надрывалась в рацию, движение не возобновлялось. Внезапно в заднюю дверь фургона что-то стукнуло, и

через пару секунд по ушам ударил хлопок, начисто сорвавший запорные замки на створках. Двери распахнулись и внутрь влетела черная маленькая штучка. Она шикнула и воздух сгустился киселем. Якут дернулся куда-то, звериным чутьем понимая, что сейчас может прийти кирдык, но ничего не смог сделать в закрытом помещении. Бежать было некуда. Сознание медленно угасло.

***

С самого начала все пошло здорово. Перед автозаком наемники Лобана устроили классическую аварию. Грузовик не разъехался с потрепанной годами «ладогой» и аккуратно смял ей бок, но встал таким образом, что перегородил всю улицу. Фургон с Якутом резко затормозил и остановился, не став объезжать пробку по тротуару, где начал скапливаться народ. Вот здесь и крылась ошибка нападавших, подумал Мотор. Как можно проводить операцию, когда кругом множество глаз, куча свидетелей? Но Хирург предложил нацепить на головы шапочки с прорезями для глаз, носа и рта, чтобы еще больше запутать зевак. Так и вышло. Как только автозак затормозил, откуда-то из толпы прохожих выскочили две фигуры в плотно запахнутых куртках и шапочках, что-то разбрасывая по сторонам. Захлопали петарды, запахло сгоревшим порохом и все заволокло едким дымком. Ворон и Глобус стремительно сократили дистанцию до автозака, одновременно выдергивая из-под курток пистолеты и начав стрелять по лобовому стеклу. Охранник успел среагировать на появление вооруженных людей только тем, что схватился за автомат. Несколько пуль, пробив стекло, откинули его на спинку

кресла. Водитель тоже получил свою порцию, сломанной куклой сполз вниз. Грохот выстрелов и невыносимый треск петард только усилили панику на улице. В это же время Штырь мастерски прилепил к задним дверям полоску пластита и сделал знак Мотору быть готовым закинуть внутрь «Росу». Взрывчатка вырвала с мясом часть двери с замочным ригелем, и ему оставалось только активировать магическую мину, не забыв отскочить на положенное расстояние.

Якута освобождали таким же способом. Пластит разворотил замок, а Мотор и Штырь подхватили тяжелое обмякшее тело, вытаскивая его наружу. По ощущениям Мотора время вообще перестало двигаться. Все происходило в тягучей последовательности, каждое движение давалось с трудом. А сквозь гулкую тишину, закупорившей уши, пробились первые тревожные звуки: сирены полицейских машин.

Штырь внезапно дернулся и стал заваливаться набок. Мотор еще ничего не понял, но обрушившаяся на него тяжесть Якута заставила мобилизоваться и потащить старого вора совсем не в ту сторону, где их ждала машина с Хирургом и Марком. Вот и нужная подворотня. Там, за поворотом, спасение. Окунь держит под парами автомобиль, приобретенный у какого-то спившегося мужика за символическую цену. Где он нашел такого продавца - Мотор не спрашивал, но подивился пронырливости Окуня.

Вот и малолитражка с суетящимся Окунем. С его помощью Мотор затолкал, буквально вбил невменяемого Якута на заднее сиденье.

- Поехали! Не стой, ходу давай! - Мотор упал на переднее сиденье и перевел дух. Окунь тут же дал газ и мастерски повел машину по

подворотням, стремясь уйти от нарастающей паники на Большой Разночинной. Только сейчас Мотор понял, что по ним стреляли патрульные, подоспевшие к самому окончанию операции. Правый рукав куртки набухал от крови. В первое мгновение его прошиб страх. А если Якута задели, и они везут труп? Черт, уже поздно выяснять. Надо уезжать отсюда, пока не объявили перехват, и все близлежащие улицы будут перекрыты.

-   Не бзди, брат, - оказывается, Мотор рассуждал вслух, и Окунь все прекрасно слышал. - Я знаю такие переулки, по которым мы спокойно выскочим за город. Ты как сам, в порядке? Там стрельба началась....

-   Меня ранили, - признался Мотор. - Не дергайся, езжай спокойно. Я попробую перевязать рану на ходу. Потом.

Пока Окунь совершал кульбиты на развалюхе, Мотор снял куртку и внимательно осмотрел рану. Повезло. Пуля прошла по касательной, содрав небольшой кусок плоти. Крови, однако, было прилично. Пришлось оторвать от рубахи полоску ткани и перевязать кровоточащую царапину. Зубами затянул узел и откинулся на спинку кресла. Машина, подпрыгивая на неровностях, все еще катила по каким-то подворотням, выскакивала на улочки, петляла по ним, проскакивала проспекты и снова ныряла в темные, окруженные монолитом бетона и кирпича, старые дворы.