Крутой сюжет 1993, № 1 - Моргунов Владимир - Страница 15

— Вы никогда не слышали фамилию Кринкер?

— По-моему, нет. Видите ли, целыми днями мы находимся вместе, но я не могу себе позволить спрашивать его о чем-либо. Вы, похоже, забываете, господин комиссар, где он меня подобрал. Я все время помню. И вот, благодаря нашему разговору, мне пришло в голову, что он сделал это, возможно, в память о матери.

Перед уходом ему пришлось спуститься вниз, забрать фотографию Мосса, забытую на кухонном столе. Вместо того чтобы отправиться на набережную Орфевр, он пересек улицу и вошел в лавочку сапожника.

Тот (и это в девять часов утра!) уже пропустил несколько стаканчиков. В воздухе стоял запах белого вина.

— Итак, господин комиссар, дела идут?

Обе мастерские были расположены одна напротив другой. Сапожник и переплетчик, отрывая глаза от своей работы, не могли не видеть друг друга, разделенные неширокой улицей.

— Вы помните каких-нибудь клиентов переплетчика?

— Некоторых да.

— А вот этого?

Он сунул ему под нос фотографию. Из окна напротив Фернанда с беспокойством смотрела на них.

— Я называю его клоуном.

— Почему?

— Не знаю. Наверное потому, что у него голова, как у клоуна.

Вдруг он поскреб затылок и, казалось, вспомнил что-то веселое.

— Слушайте, оплатите стаканчик, и я не останусь в долгу. Как удачно, что вы мне показали эту фотографию! Я сказал о клоуне, и это вдруг навело меня на мысль о чемодане. Почему? Ну да! Потому что клоуны у нас имеют обыкновение выходить на арену с чемоданом, Ну так что, выпьем?

— После.

— Зря. Я всегда говорил, что Франц — золото. Ну вот, а этот ваш тип — определенно человек при чемодане.

— Какой человек при чемодане?

Сапожник бросил на комиссара лукавый взгляд.

— Иль я не читаю газет? Так вот, о чем они писали первое время? Не меня ли спрашивали о том, видел ли я, как Франц, или его жена, или кто-нибудь еще выходил с чемоданом?

— И вы видели человека с фотографии, как он выходил с чемоданом?

— Не в тот день. Я видел его в разное время.

— Он часто приходил?

— Да, часто.

— Раз в неделю, например? Или раз в две недели?

— Возможно. Не хочу ничего выдумывать, потому что не знаю, что устроят мне адвокаты, если дело дойдет до суда. Он приходил часто. Вот что я вам скажу.

— Утром? После полудня?

— Отвечаю: после полудня. И знаете почему? Потому что я всегда его видел при свете ламп, значит, это было после полудня. Он все время приходил с маленьким чемоданом.

— Коричневым?

— Возможно. Разве большинство чемоданов не коричневые? Он усаживался в углу мастерской, ждал, пока работа будет сделана, и уходил с чемоданом.

— И долго длился визит?

— Не знаю. Но наверняка больше часа. Иногда у меня складывалось впечатление, что он сидел чуть ли не до вечера.

— Он приходил в какой-то определенный день?

— Я больше ничего не знаю.

— Вспоминайте, вспоминайте. Видели ли вы этого человека в мастерской в присутствии мадам Стювель?

— Была ли Фернанда в это время дома? Что-то я не очень помню. Во всяком случае, однажды они уходили вместе, и Франц закрыл лавку.

— Давно это было?

— Тут без стаканчика и не сообразишь.

Скрепя сердце, Мегрэ отправился с ним в «Гран-Тюренн», где сапожник проявил изрядную прыть:

— Два стакана выдержанного. Это в честь комиссара!

Он выпил их залпом, один за другим, прежде чем возобновить свой рассказ о клоуне…

Затем комиссар вошел в помещение консьержки, которая в тот момент занималась чисткой картофеля.

— Ага! Вот и вы появились в квартале! — язвительно бросила она, явно обиженная тем, что ее долго обходили стороной.

— Вы знаете этого человека?

Она поднялась, чтобы взять очки.

— Если вам нужно его имя, то я его не знаю, но самого видела. Разве сапожник вам все уже не рассказал?

Чувствовалось, что у нее ревность к тем, кого допрашивали раньше ее.

— Вы часто его видели?

— Я его видела, это все, что могу сказать.

— Это был клиент переплетчика?

— Надо полагать, он ходил именно в его мастерскую.

— А других причин для его появления здесь не было?

— Думаю, он приходил к ним обедать, но я не вмешивалась в дела жильцов!

Писчебумажный магазин, картонажная, торговка зонтиками — каждый раз одно и то же. Тот же вопрос, тот же жест, фотография, которую пристально рассматривали. Одни колебались с ответом, другие точно видели, однако не помнили, когда и при каких обстоятельствах.

Уже собравшись покинуть квартал, Мегрэ решил еще раз заглянуть в «Вогезский табак».

— Вы когда-нибудь видели его?

Торговец вином ответил, не колеблясь:

— Человек с чемоданом.

— Поясните.

— Я не знаю, чем он торгует, но по всему видно, что коммивояжер. Частенько приходил сюда, и всегда после завтрака. Заказывал охлажденное виши и все говорил, что у него язва желудка.

— Подолгу он тут сидел?

— Когда четверть часа, когда дольше. И всегда занимал вон то место у окна.

Оттуда хорошо был виден угол Тюренн!

— Должно быть, он дожидался встречи с клиентом. Как-то раз, не так давно, он сидел здесь почти час и в конце концов попросил телефон.

— Не знаете, кому он звонил?

— Нет. Переговорив, он сразу же ушел.

— В каком направлении?

— Я не обратил внимания.

Вошел репортер, и хозяин кафе, понизив голос, спросил у Мегрэ:

— Об этом можно рассказать?

Тот пожал плечами. Теперь, после разговора о сапожником, бессмысленно было что-то скрывать:

— Как хотите.

…Когда он вошел в кабинет, Люка разрывался между двумя телефонами, и Мегрэ пришлось изрядно подождать.

— Я все гоняюсь за этой графиней, — вздохнул бригадир, вытирая пот. По сведениям компании спальных вагонов, которая отлично ее знает, вот уже несколько месяцев она не появлялась на их линиях. Я обзвонил большинство больших отелей в Каннах, Ницце, Антибе и Вильфранши. Ничего. В казино она тоже не появлялась. Лапуант знает английский и собирается звонить в Скотланд Ярд, а кто занимается Италией, даже не знаю.

Перед тем как отправиться к судье Доссену, Мегрэ поднялся к Моэрсу поздороваться и вернуть ставшие ненужными фотографии.

— Безрезультатно? — уныло спросил Моэрс.

— Одна из трех в точку, а это не так уж мало. Остается установить двух других.

К полудню никаких следов графини Панетти обнаружено еще не было, и два итальянских журналиста нетерпеливо толкались у дверей кабинета Мегрэ.

Часть седьмая

Мадам Мегрэ была несколько удивлена, когда в субботу около трех часов позвонил муж и поинтересовался, готовится ли обед.

— Нет еще. Но почему?.. Что ты говоришь? Конечно хочу, с удовольствием. Если ты уверен, что будешь свободен. Точно уверен? Ну, конечно. Уже одеваюсь. Буду. Ясно, под часами. Нет, кислой капусты не надо, я охотно бы съела овощи по-лотарингски. Что? Ты не шутишь? Где я хочу? Это слишком фантастично, чтобы быть правдой. А я-то думала, что ты звонишь сказать, что не придешь ни обедать, ни спать. И вдруг! Я уже собираюсь!

В эту субботу в квартире на бульваре Ришар-Ленуар царили не кухонные запахи, а ароматы ванны, одеколона и чуть сладковатых духов, приберегаемых мадам Мегрэ к особым дням.

На место встречи Мегрэ явился почти вовремя. Несколько раз они уже обедали в этом Эльзасском ресторане на улице д'Энисьен, и теперь, как все обычные люди, он с удовольствием отведал там квашеной капусты.

И вот к тем невероятным вещам, что он наговорил мадам Мегрэ по телефону, добавилась еще одна выдумка: сводить ее в кинотеатр, в какой только она пожелает.

Они отправились в «Парамаунт» на Итальянском бульваре, где комиссар безропотно отстоял очередь за билетами длиной в целую выкуренную трубку.

Они послушали электронный орган, блестяще игравший оркестр, пока занавес с изображением заката солнца не поднялся. И лишь только пошли кадры, мадам Мегрэ все поняла. Показывали фрагменты из будущего фильма, потом рекламные ролики по кулинарии и покупке мебели в кредит. И вот…