Особенные - Филин Яна - Страница 46

– Да это все Николь, у нас судебные тяжбы, он хочет отнять детей и увезти во Францию. Вот я на нервах и ем, как не в себя. – я просто не знала, что ей сказать, изменения с последней встречи были слишком сильны.

– Совсем обалдела? Только посмотри, во что ты превратилась?! Сегодня же бросаешь заниматься пожиранием, и гасишь свои нервы вместе с калориями в спортзале. Что не говори, но визуальная картинка очень важна, вдруг судья будет мужчина? Если ты будешь выглядеть сногсшибательно, то это только добавит шансов выиграть дело.

– А если женщина? – удрученно спросила Наталья.

– А если женщина, то у нее появится уважение к тебе, если расскажешь, как ты поднимала своих детей одна, и где в этот момент лазил твой бывший муженек. Совсем с ума сошла, тебе тридцать, а ты решила похоронить в себе женщину. Через месяц приеду, если ничего не измениться, самолично вызову эвакуатор и утащу тебя бегать! – пусть я говорила очень обидные вещи, но по другому просто нельзя, еще не хватало, чтобы на почве жалости к самой себе она продолжила так питаться. Это как рычаг, если как следует не надавишь, то дело не тронется с мертвой точки, начнется аутотренинг, что нужный мужчина разглядит в ней прекрасного человека и полюбит такой, какая она есть. Три раза Ха! В первую очередь всегда смотрят на картинку, а потом уже ищут в ней смысл, редкий человек будет рассматривать твою душу, когда фасад неухожен.

– Но как же, Ли! – жалобно простонала женщина.

– Даже слушать ничего не желаю! Ни про склонность к полноте, ни про нервы! Было бы желание, и ты бы привела себя в порядок. Так, ладно, я по делу. Нужна трехкомнатная квартира в черте города, покупать буду официально. – Наталья тут же отбросила нытье, и полезла в базу данных.

– Неужели осесть решила? – брюнетка сунула руку в шкафчик, и вытащила оттуда зефир, но, наткнувшись на мой недобрый взгляд, убрала назад. – Привычка. – извиняющимся тоном пробурчала эта сладкоежка.

– Вроде как да. – ответила на ее вопрос. – Планировка нужна такая, чтобы было три изолированные комнаты, или чтобы была возможность это сделать. Раздельный санузел и большая кухня. В цене не больше пятнадцати миллионов, поэтому центр даже не рассматриваем. – она кивнула, и продолжила поиск.

Буквально через час мне уже организовали встречу с владельцем большой трешки на солнечной стороне. Цена была несколько выше запрошенной, но зато она подходила под все мои условия, и при этом была хорошо отремонтирована. Мебель так же оставляли, заходи, да живи. Это стало решающим моментом, и к обеду я отдала задаток, чтобы вариант не ушел, пока оформляются все документы.

Мыслью о покупке квартиры я не делилась с ребятами, хотела сделать сюрприз. И, раз уж мы вскоре будем иметь свою крышу над головой, заехала по пути в кондитерскую и купила большой торт, чтобы отметить начало новой жизни. Нам осталось буквально четыре дня, и все, прощай, улица, привет, милый дом.

Вылезла на нужной остановке и шла, едва ли не пританцовывая. Почему-то тот факт, что я буду жить у себя, а не снимать, радовал до желания скакать прямо на улице, чтобы даже проходящие мимо люди крутили пальцем у виска.

Грохот амбарной двери вывел из состояния эйфории, и до меня не сразу дошло, что происходит. Несколько людей в балахонах тащили упирающегося Диму. Позади меня что-то упало, и я отстранено посмотрела назад.

Марк замер истуканом, возле него валялся пакет с продуктами, а банка ананасов решила не останавливаться, покатилась дальше, издавая глухой стук. Все было слишком нереально, чтобы поверить, чтобы принять.

Первым очнулся светловолосый, он поднял эту банку и со всего размаха запустил в голову одному из похитителей. Мужчина упал на землю, и с него слетел капюшон, являя миру длинную косу черного цвета.

Этого хватило, чтобы Дима вырвался, вот только ненадолго, стоило ему двинуться к нам навстречу, как из ангара вышло еще четверо. Впервые я растерялась, не знала что делать, и мой ступор дорого стоил.

Марк бросился вперед, на того, кто был ближе. В его руке сверкнуло лезвие карманного ножика, а после свистящий звук металла, и парнишка замер.

Смехотворное оружие выпало из ослабшей руки, а сам мальчишка сполз на землю, оседая безвольной, безжизненной куклой.

Что это было? Почему он не шевелиться? И откуда на коротком кинжале кровь? Человек, на которого набросился Марк, стоял и смотрел на свое оружие, как будто он и сам не понял, что произошло.

– Марк. – мой голос был слабый, надрывный. – Марк, вставай. – мне не хотелось верить в произошедшее, не хотелось принимать. Недоверие, отрицание реальности, желание отмотать момент назад и исправить то, что уже произошло.

– Марк! – Димин крик заставил перевести на него взгляд. Он снова задергался в сильных руках, выворачивал себе суставы, выл от боли, но не прекращал попытки освободиться.

В какой-то момент сорвалась с места и побежала к лежащему на земле Марку. Его и без того резкие черты лица заострились еще сильнее, а в глазах застыл немой вопрос. Кажется, он даже не успел понять, почему было больно, и в какой момент это прекратилось. Цвет глаз потускнел, стал мутным, и одновременно необычно ярким. В голове вспыхнуло воспоминание прошлого вечера, когда он, подшучивая над Димой, заваривал чай, а после вслух размышлял, на кого же ему поступить в следующем году.

– Что вы сделали? – мой голос оставался по-прежнему тихим. – Что вы сделали? – закричала, стараясь отрицать смерть близкого мне человека. Внутри словно разросся огромный комок боли, он давил на живот и грудь, сжимал сердце в спазмах.

Тяжелая рука легла на мое плечо, и в тот же момент я подскочила, сдирая капюшон с человека, которого вот-вот не станет. Самолично убью, измажу руки в его крови, и отправлю вырванное сердце его родственникам. Пусть они испытают тоже, что и я, пусть хоронят сына, брата! О, нет, лучше я убью близкого ему человека, так будет честнее..

Словно в замедленной съемке с него слетает черная ткань, показывая мне пшеничного цвета волосы, бледные губы и бирюзовые глаза, в которых было осознание совершенного поступка.

В моей руке лежал поднятый ножичек, пусть первый сделает хоть одно движение, и я воткну ему в живот холодную сталь.

Весь образ слился в картинку не сразу, а когда до воспаленного горем сознания дошло, кто стоит передо мной, боль ударила импульсом по всему организму разом.

– Зачем? – простой вопрос слетел с губ слишком быстро, чтобы успеть поймать его.

– Ли.. Я. – черты лица Сергея изменились, но я не могла не узнать его.

Шелест балахонов, очередной Димин крик, и Ветров поворачивается к своим людям.

– Отпустите его. – безжизненно произнес мужчина, и остальные его послушались.

Это было фатальным решением. Как только Дима обрел свободу, он бросился на своего врага, бросился на существо, убившее его брата. И снова время замедлилось.

Видела, как вскинулось дуло, видела, как Сергей быстро разворачивался к моему подопечному, чтобы отбить удар, и видела, как после громкого хлопка Дима сбился с курса, пошатнулся, и упал, потеряв равновесие

– Зачем? – крикнул Сергей своим людям, но мне уже было без разницы на его старания остановить произвол. Внутри сработал какой-то тумблер, и я наблюдала со стороны, как маленькое лезвие мягко вошло в чужую плоть. Остальные пришлые бросились защищать Ветрова, но было уже поздно, к моменту, когда они отбросили меня, я успела нанести еще один удар, надеясь, что он окажется смертельным.

Стоило сделать шаг назад, как тело скрутило адской болью, будто меня посадили на электрический стул, и включили мощность на всю. В глазах играла цветомузыка, свет то появлялся, то исчезал, оставляя меня во мраке боли и ужаса. Казалось, это длится целую вечность, но когда смогла подняться на руках, ко мне только подходили. Видимо, произошло все гораздо быстрее, чем могло показаться.

Существа, скрывающиеся под капюшоном, приближались крайне осторожно, будто подходят к опасному хищнику.