Макс Сагал. Контакт (СИ) - Никсон Ник - Страница 21

— Моя хижина скрыта за сопкой. Отсюда пять верст. Матрасов на всех хватит. Баня есть.

— Банька — это хорошо, — обрадовался Артист.

— Берег, отбой. Вернемся завтра. Смотреть в оба. — Погребной отключил рацию. — Ладно, по коням. Веди, бурят.

ГЛАВА 5

Комаров повел группу на юг, к берегу озера. Шли весь день, делая короткие остановки на привал, чтобы перекусить и свериться с маршрутом. Перед глазами мелькал привычный серый пейзаж: уставшие от зимы деревья, ссохшиеся козьи черепа с белоснежными зубами, камни со следами серо-зеленого налета, напоминавшие о покинувшем эти места лете. К вечеру дорога нырнула в низину и плутала вдоль замерзшей реки. Временами попадались заболоченные районы, которые даже по льду переходить было опасно. Комаров лишний раз не рисковал, осторожничал. При малейшем подозрении ненадежный участок обходили — иногда вдоль крутых склонов, тратя кучу времени и сил.

Артём не переставал удивляться слаженности команды Комарова и сыновей. Они действовали как единый организм, каждый знал свое место и четко исполнял отведенную ему роль. Комаров был авторитетом и первым номером во всем — принимал решения, лично испытывал лед на прочность, ходил в разведку. Также на его плечи легла миссия идеолога и вдохновителя. Стас лучше всех ориентировался на местности — лихо прокладывал маршрут по навигатору и бумажной карте, находил лесничие тропы словно ищейка, по запаху отличал еловые иголки от кедровых, а по росту и изгибу деревьев безошибочно определял тип грунта под ногами. Дениска взял на себя роль повара и обеспечивал быт, правда без особого энтузиазма. Но, пожалуй, главной его задачей было нянчить гостя. Поначалу Артёма раздражало, что мелкий пацан указывает ему, взрослому мужику, где правильно присесть посрать, как завязать шарф и под каким углом загибать ветки. Однако спустя неделю скитаний по лесам, горам и болотам сто раз промокший и промерзший Артём смирился с ролью пятого колеса в телеге. Он заметно уступал остальным в плане выносливости и умения выживать в диких условиях. Поэтому он сосредоточился на том, что умел лучше всего — создавать качественный контент.

— Давно тута никто не ходил. Тропы замело, — сказал Стас.

Вечером ветер со стороны озера усилился, резкие порывы поднимали рыхлый снег с земли и обрушивали на людей. Лицо жгло иголками, приходилось идти вслепую.

Бивак разбили впопыхах, у покатого холма в лесу. Пока раскладывались, поужинали на скорую руку холодной тушенкой с хлебом и лимоном на закуску. Артём проглотил содержимое серой банки в один присест — казалось, ничего вкуснее в жизни не пробовал. Хотя еще неделю назад его бы вывернуло только от взгляда на съежившуюся коричневую субстанцию, покрытую тонким слоем белесого жира.

Артём забрался внутрь палатки, укутался в спальный мешок и несколько минут лежал, смотря в одну точку, пока купол над ним заходился разъяренным кашлем.

Подтянув рюкзак, извлек флешку из камеры и вставил в планшет.

У каждого журналиста есть суеверие. Кто-то не прикасается к бритве, пока не сдаст материал, кто-то не матерится на камеру. Артём же никогда не просматривал отснятый материал до монтажа. Его будущий фильм заранее записан в голове, Артёму нужно было всего лишь следовать инстинктам, и они еще никогда не подводили.

На этот раз он нарушил незыблемое правило.

Палец сам опустился на кнопку «Play». На экране задрожало изображение. Он досмотрел ролик на одном дыхании.

Хоть сейчас на страницу вешай — миллионы просмотров обеспечены. Еще никто не сумел заснять НЛО в таком великолепном качестве. Это сделала его камера, его рука.

Если бы не Комаров, пришельцы точно забрали бы Артёма. Уфолог спас его. Однако сценарий будущего фильма все же придется пересмотреть. Со всем уважением к Комарову, который слышит инопланетян и даже говорит с ними, он совершенно ничего не смыслит в медиа — не знает, как подать себя, как правильно преподнести историю. В глазах общества Комаров всегда будет очередным сумасшедшим со смешной бородкой и щенячьими глазами. Миру неинтересен уфолог, миру нужны пришельцы. Именно они станут главными героями будущего фильма. А личность Комарова — трамплин к заветной цели.

Осаму был прав. Артёма ждет мировая слава, о которой он мечтал. Все происходит именно так, как предвидел учитель.

Ветер не оставлял попыток свалить палатку — стойки каркаса и шатер прогибались под мощными порывами, затем отскакивали на место, издавая звонкие хлопки. Несмотря на это, конструкция выглядела надежной.

Артём укутался с головой и моментально отключился.

Ему приснился сон. Он в большом кинотеатре, один среди сотен пустых кресел. На экране, который так близко, что можно дотянуться рукой, воспроизводится видео.

Темнота. Изображение дрожит, слышно сбитое дыхание. Камера выхватывает яркий шар в небе, двигающийся причудливыми зигзагами. Свет скрывает форму корабля, но глаз различает острые углы. Из колонок в зале кинотеатра раздается мощный гул, похожий на вой слона, смешанный с ревом дикого льва и орангутана. Сиденье под Артёмом дрожит. Ему страшно. Он пытается встать, но руки и ноги скованы. Вдоль пола проносится невидимая волна, вырывая и разбрасывая в стороны сиденья и куски коврового покрытия. Экран вспыхивает ярким пламенем и тут же гаснет. Грохот, хруст перекрытий. В потолке образовывается огромная дыра, через которую в зал врывается яркий свет. Сквозь него выглядывает уродливое лицо. Угловатый рот изрыгает жуткие скрипучие звуки. Артём кричит. Вонючая склизкая ладонь ложится ему на лицо, три длинных пальца опоясывают голову.

И сжимают.

Артём с криком проснулся. На часах половина одиннадцатого, а значит, он проспал четыре часа. Хотя, если время снова чудит, могло пройти гораздо больше.

Ветер стих, купол палатки слегка подергивался.

Выбравшись на воздух, Артём вдохнул морозную свежесть.

Недалеко от него маячил тусклый свет. Странно, подумал Артём. Комаров запретил использовать белые фонари. Подойдя ближе, Артём узнал со спины Дениску. Пацан сидел полусогнувшись на походном стульчике. Нечто светилось у него на коленях.

Артём подошел сзади, заглянул ему через плечо.

Дениска с визгом вскочил со стула, отшвырнул от себя нечто, будто полыхавшее огнем. Его лицо искорежилось от ужаса, глаза округлились.

— Эй, это же я. Успокойся.

Дениска огляделся — нет ли еще кого рядом. Бросился искать брошенный предмет. Нашел, стал очищать от снега. Когда Артём подошел вплотную, Дениска сунул предмет за пазуху, отступив на пару шагов.

— Тебе чего вообще?

— Я видел свет. Вот, думаю, подойду.

— Сейчас моя смена. Вот и сижу. Вдруг кто пройдет.

— Это что, мои наушники?

Дениска тут же спрятал свисавший из кармана провод. Руки мальчишки, вечно скрытые перчатками, затряслись от страха. Глаза стыдливо искали спасения.

— Ты что, мой телефон взял?

Артём пошарил по карманам. И правда — нет телефона.

— Я не брал.

— Да брось, попался же. Будь мужиком, признайся.

Дениска перевел испуганный взгляд на палатку отца. Потом обратно на Артёма.

— Ты не скажешь ему? Пообещай, что не скажешь. Я взял, пока ты… Только чтобы взглянуть… Я бы вернул…

Дениска отдал телефон. На ощупь горячий, из программ открыт только аудиоплеер.

— Музыку слушал?

— Я только взглянул чутка. Ты же не скажешь, да?

— Не волнуйся. Я своих не сдаю. На вот, слушай, если хочешь. У меня здесь куча альбомов всякой всячины. И хип-хопчик есть, классика тоже имеется.

— Мне не надо, — выговорил Дениска заготовленную фразу.

— Это же музыка. Просто музыка. Что в ней плохого?

Повисло неловкое молчание. Пар от их дыхания поднимался к затянутому облаками небу.

Дениска осторожно протянул руку за телефоном, опасаясь, что Артём обманет.

— Ты пообещал не говорить. Обещания не нарушают.

Артём сигнализировал руками, что сдается.

— Я ничего не видел. Ладно, пойду спать. Утром вернешь. Смотри не замерзни тут.