Набери мой номер ночью (СИ) - Орлова Тальяна - Страница 38

У меня снова поднялось настроение:

— Нет, кажется. Скажи сейчас.

— Еще чего.

Он преодолел последнее расстояние, притянул меня к себе и поцеловал. Но углублять поцелуй не стал, а отстранился и подтолкнул к машине. Я заняла место, пристегнула ремень. Вот и вся его романтика. Меня же раздирали демоны — то есть исключительно женское желание провоцировать непонятно на что:

— А цветы ты на рефлекторном уровне отвергаешь, Кир?

— Ни в коем случае. Но если уж иду на такую предсказуемость, то только с уверенностью стопроцентного попадания — цветы должны соответствовать девушке. Сорок минут в магазине, продавца оставил в состоянии как после БДСМ-сессии. Но так и не выбрал, что тебе подходит. Брутальные тюльпаны или банальные розы? Ты не брутальная, и уж тем более — не банальная. Нежные фиалки или лилии? Совсем мимо. Или, прости господи, какие-нибудь ландыши? Ровно после обморока продавца я понял правильный ответ — кактус.

— Как-кактус?! — я не могла поверить в такое оскорбление и на всякий случай осмотрелась, нет ли в салоне действительно какого-нибудь вопиющего растения.

Но Кирилл уже пристегивался с улыбкой, на меня даже не глядя:

— Все верно. Живучая, в любом состоянии хорошо выглядишь, но цветешь только для избранных и нечасто, чтобы случайно не привыкли. Кактус.

— Я?! Ты обидеть меня хочешь?

— Потому решил никаких цветов и не покупать — тут или непопадание, или обида. Я пошутил, Маш, не переношу цветы на рефлекторном уровне.

— А-а, ну я так и подумала, — получать от него цветы сразу расхотелось.

Глава 24

В «Зюнделанд» мы приехали довольно поздно, и Кир был прав — в такое время заведение было забито посетителями, даже царственная атмосфера пропадала за шумихой. На сцене извивались танцоры в обтягивающих комбинезонах телесного цвета — это даже не стриптиз, но вкупе с откровенными движениями выглядело еще эротичнее. Кирилл вел меня за руку через зал, ловко маневрируя между столиками. Спасибо, что не за цепь, я бы уже не удивилась на фоне того, что видела. Когда остановились, я прижалась к нему теснее и поинтересовалась тихо:

— Надеюсь, ты меня не будешь усаживать на пол возле своих ног?

— Это от твоего поведения зависит, — Кир подмигнул.

На самом деле таких «парочек» в зале было достаточно — некоторые нижние сидели, опершись боком или положив голову на колени своему господину. Причем среди них встречались и мужчины, а одна дородная женщина весьма впечатляющих форм держала по обе стороны сразу двух парней. Зачем им это? Они заметно моложе, довольно симпатичные, но сидят на полу и ждут ласки от хозяйки? Вдвоем! Ко всему прочему, они еще и соревнуются за ее интерес? Я очень бестактно вытаращилась на эту странную компанию, но Кир развернул меня за талию и усадил за свободный столик ближе к стене. Однако моя реакция его рассмешила:

— Это тоже роли, Маш. Причем взаимоприятные.

Я с трудом сдерживалась, чтобы не обернуться и не бросить еще один взгляд на дикую картину.

— А по-моему, это унижение, — ответила честно.

— Обязательно давать всему строгие определения? Это они играют здесь или в спальне своей — может, один раз, а может, постоянно. Но уж точно никто из них не пожалуется на невзрачную сексуальную жизнь. Днем любой из этих парней может быть ее начальником или просто более успешным в карьере, и это не имеет никакого отношения к тому, от чего он ночью кончает.

— Что-то сомневаюсь…

— Зря. Никто не пребывает в Теме круглосуточно — это и физически, и морально невозможно. Большинство верхних зверствуют только в постели. Большинство сабов — в жизни самодостаточные и открытые люди, вполне способные управлять подчиненными. Просто они отдыхают как хотят, а не как хочешь ты, например. Я закажу вино на свой вкус, или есть какие-то пожелания?

Я на вопрос не ответила и подалась вперед, чтобы поймать его взгляд:

— А ты, Кир? В чем принципиальная разница между тобой днем и тобой ночью?

— А что я? — он будто удивился. — Разве я тебя гноблю или заставляю демонстрировать подчинение повсюду?

— Нет, я имела в виду, ты бы хотел, чтобы я так же… сидела у твоих ног?

— Здесь? — он поднял глаза к потолку, подумал и ответил не без иронии: — О да. Даже притворяться не буду, что эта мысль не заводит. Когда мы наедине — тоже да. Но я никогда не поставлю твою репутацию в угоду таким отношениям. И считаю собачьим бредом, когда дом пытается контролировать своего нижнего вообще во всем. Хотя и такое бывает. Но нет ничего более жалкого, чем саб, потерявший вообще все личные качества. Нет, Маш, ты мне нравишься именно такой — и я буду втройне счастлив, когда время от времени ты будешь мне сдаваться, потому что это нравится нам обоим.

— Да ты просто ангел! — не удержалась я от сарказма.

— Не люблю хвастаться. Но люблю, когда меня без предупреждения хвалят.

Я боролась с двумя взаимоисключающими желаниями: уйти, чтобы еще раз хорошенько обдумать план, который явно трещал по швам, и дотянуться кончиками пальцев до его губ — то ли ради самого касания, то ли чтобы перестал улыбаться с непонятным подтекстом. Когда официант принес вино и разлил по бокалам, я свой осушила залпом. Вспомнила, что в Тему пьяных не берут, плеснула себе еще на два глотка и снова выпила. Вино некрепкое, меня не развезет, зато, возможно, прибавится смелости вести себя более дерзко.

За всеми моими маневрами пристально наблюдали, но не комментировали. На сцене вообще началась какая-то массовая оргия, и стоило тщательно приглядеться, чтобы убедиться — танцоры все еще в одежде. Однако танцы эти сказались и на общей атмосфере — в зале заметно росло напряжение, а выходящие на очередной трек пары все теснее жались друг к другу. Точнее, нижние, которых сразу можно отличить по ошейникам, льнули, а верхние чаще всего изображали отстраненность. Хотя изображали ли? Ведь они наверняка такими и обязаны быть — не теряющими головы и не поддающимися на провокации.

Нечто подобное происходило и конкретно за нашим столиком — Кирилл ни на что не поддавался и даже наоборот, вдруг перешел к серьезной теме:

— Маш, я снова вернусь к вопросу о трудовом договоре на обучение. Ты подумала?

— Подумала, — я улыбнулась пьяно, хотя состояние только изображала. — Кир, ты ведь понимаешь, что это зависимость? Вряд ли ты всерьез считаешь меня самым перспективным специалистом в будущем, следовательно, это предложение — чистые личные отношения. Я просто не могу тебе так сильно задолжать.

— Не мне, а фирме, — поправил он. — Но да, я подобное не всем предлагаю. Однако если мы все-таки встречаемся, то с чего вдруг я не имею права хоть в чем-то о тебе заботиться?

Я, подумав, признала:

— Наверное, имеешь. Но не до такой степени.

— А когда будет до такой? — он улыбался, но мягкость его улыбки меня не обманула — едва прищуренные глаза выдавали сосредоточенность.

— Нет, такие подарки — слишком дорогие. Подобное можно принять только от родственника или… мужа.

— О, — он неожиданно рассмеялся в сторону. — Это ты мне так тонко намекнула на брак? После настолько коротких отношений?

Нет, конечно. Но очень хочу услышать ответ. Допускаю даже такой, в котором он признается, что с него уже браков хватит. Потому и ответила совсем другое:

— От тебя я этого точно не жду, Кир. Но любая женщина мечтает в будущем о свадьбе.

Глаза его стали еще пронзительнее.

— Маш, а если бы я прямо сейчас предложил пожениться, что бы ты ответила?

— Отказалась бы, конечно. Мы слишком недолго встречаемся, чтобы обсуждать это всерьез.

— Тогда к чему намеки?

— Я не намекала, а постаралась как можно четче сформулировать свою позицию.

Кирилл подался вперед, не выпуская мои глаза из зоны пристального внимания.

— А может, ты сомневаешься в моем отношении к тебе? До сих пор считаешь, что я несерьезен? Чего еще тебе не хватает, Маш, цветов или ванильных признаний? Так я уже многократно в своем отношении признавался.