Песня малиновки - Дарси Эмма - Страница 21

Мучаясь без сна, Дженни ворочалась с боку на бок. Такими же беспокойными были ее мысли. Наконец она стала думать о новогоднем званом вечере. Роберт, наверное, проведет время в ее обществе. И, может быть, завтра его поведение что-нибудь прояснит ей. А может… Если она сумеет показать ему…

Отчаянно лелея в душе слабый лучик надежды, Дженни принялась строить планы.

— Слушайте, вы долго еще будете наряжаться? — раздался за дверью голос Тони.

— Мы скоро. Спускайся пока. Встретимся в гостиной, — твердо ответила Дженни.

— Чем же вы там занимаетесь?

— Скоро увидишь. Я думаю, будет на что посмотреть, — самодовольно заявила Миранда.

Девушки улыбнулись в зеркало друг другу. Тони удалился, ворча себе под нос что-то насчет женских причуд. Миранда ловко накручивала на бигуди длинные пряди Дженни, чтобы соорудить задуманную прическу. Дженни купила маленькую шапочку из золотой сетки, чтобы закрыть шиньон, который Миранда закрепила у нее на макушке и сквозь который пропустила “конский хвост” из собственных волос Дженни. Вот над этим “хвостом” и трудилась она теперь.

Дженни с трудом узнавала себя в том экзотическом создании, в которое превратили ее руки Миранды. Ее лицо перестало быть заурядным. Зеленые тени и коричневая подводка сделали глаза миндалевидными, а живописные золотые тени по краям век придали им особую выразительность. Специальная пудра затушевала почти все веснушки, а нежно-персиковые румяна на щеках вдруг подчеркнули скулы, на которые Дженни никогда не обращала внимания. Губы, обведенные темно-коралловым контуром и покрытые персикового цвета блеском, тоже смотрелись весьма соблазнительно.

Миранда надела ей на шею свое ожерелье, а в уши вдела серьги в виде нежных золотых листиков, что придало ее облику восточный колорит. Азиатские шаровары из мягкого огненно-золотистого бархата сидели безупречно и делали фигуру еще более женственной, а тесно облегающее болеро подчеркивало высокую грудь, которая слегка выпирала из-под глубокого декольте. Золотой атласный пояс украшал ее тонкую талию.

Дженни смотрела на свое отражение в зеркале со смешанным чувством восторга и сомнения. Роберт не сможет не согласиться, что такая девушка украсит самое изысканное общество. Она была готова играть роль, соответствующую ее новому внешнему облику, но опасалась, что Роберт не одобрит происшедших в ней перемен.

Вчера, лежа глубокой ночью в темноте без сна, она осознала, в чем ее ошибка. Чтобы вернуть интерес Роберта, она должна быть уверенной в себе женщиной, а не стыдливой мимозой. Ей необходимо доказать ему, что она сможет войти в то общество, где он привык вращаться. Она согласится продать свои песни. А для этого примет его предложение стать ее агентом. Тогда ему поневоле придется общаться с ней, и кто знает, может, у нее появится возможность лучше понять, что ему нужно.

— Ну, вот и все, — заявила Миранда, раскрутив последний локон.

— Спасибо” Миранда. Я не знаю… У меня нет слов, как тебя благодарить. Ты превратила меня… Я и не думала, что могу быть такой. Это… это почти как чудо.

— Секреты ремесла. Должна признаться, что получилось действительно хорошо. Выглядишь сногсшибательно.

Сама Миранда была неотразима в кафтанчике из серебристо-голубого газа, который был накинут на серебристого цвета обтягивающий брючный ансамбль. Безупречной красоты фигура приковывала взгляд. Но Дженни уже не завидовала ей. Миранда действительно совершила чудо. Кроме всего прочего, во взгляде Дженни появилось какое-то новое выражение уверенности, которое придавало еще большую живость и без того живым ее глазам. Она стояла у зеркала с флакончиком духов и, не в силах сдержать улыбку, смотрела на свое отражение. Поймав на себе взгляд Миранды, она засмеялась.

— Ничего не могу с собой поделать. Не верится, что это я.

— Пошли. Появимся в гостиной и всех сразим наповал.

Роберт весь день пропадал в студии. Дженни не видела его с самого утра, когда они вежливо поздоровались за завтраком. Он тогда едва взглянул на нее. Но сейчас она более чем уверена, что привлечет его внимание. Как только они вошли в гостиную, она тут же отыскала его глазами. Он стоял с отцом около бара.

— А вот и мы, — объявила Миранда. — Прекратите болтовню и признайтесь, что ждали нас не зря.

Эдвард Найт заулыбался, завидев их. Роберт был сдержан. Дженни хотелось, чтобы он тоже ободряюще улыбнулся ей. Но он оглядел ее с ног до головы с каким-то неопределенным выражением на лице. Потом удивленно приподнял брови и тут же слегка нахмурил их.

Сердце у Дженни упало. Вырядившись в этот маскарадный костюм, она, похоже, совершила еще одну ошибку. В тот же миг возмущенный голос Тони разбил вдребезги остатки мужества, обретенного с таким трудом.

— Это еще что? Ты с ума сошла, Миранда! Тогда уж спрятала бы ее под чадрой. Чтобы скрыть эту ужасную маску, которую ты налепила ей на лицо.

— Тони! — возмутилась Анабелла, но он был неумолим.

— Размалевана, как дешевая проститутка. Ты что, хотела сделать из нее Саломею?

— Тони! — повысил голос отец.

— Разве это Дженни, черт побери? Ну? — горячился сын. — Ею тут и не пахнет. Это кто-то другой. Какая-то восковая фигура.

Дженни застыла в шоке от этой лавины слов. Потом посмотрела на Роберта, взглядом умоляя его о поддержке. Сердито сжав губы, он глядел на Тони. Все разом зашумели, осуждая грубый выпад Тони: и Миранда, и Анабелла, и Эдвард Найт. Но не Роберт. Только не он. Он молчал. Ни слова в ее защиту. Ни одного замечания брату. И ни одного одобрительного взгляда в ее сторону. Только сердито сжатые губы и в глазах резкое осуждение всего происходящего.

Радужный шарик надежды лопнул. Слезы затуманили ей взгляд. Она попятилась. Сердце, разрываясь от боли, тяжело стучало. Дженни повернулась и побежала прочь. Она так спешила поскорее спрятаться от всех, что споткнулась на лестнице и чуть не упала. Это был провал. Провал, провал, стучало неумолимо в висках, и с каждой ступенькой это слово все глубже проникало в сознание.

— Дженни! — резанул уши крик Тони.

— Прошу меня извинить, — пытаясь сохранять достоинство, сказала Дженни. — Тони, можешь передать остальным, что я скоро буду готова, только надену платье и причешусь.