Чумная (СИ) - Иванов Иван - Страница 74

То, что у меня родится маг — это уже точно. Но вот его силу узнать получится только когда родится. Если родится. Я отгоняю от себя эти мысли — начитался кучу литературы про осложнения при родах, вот и лезет разная ерунда в голову.

— Началось, тебе надо потихоньку тужится. — Говорит эльф, а глаза у него всё больше излучают белого света, радужки почти не видно.

— Да тужусь я, больно! — Кричу на него.

— Так терпи! — Кричит он на меня, сам нервничает очень, это его первые роды.

Надо было согласится на нормального целителя. Но тогда эльфу не дали бы принять роды и быть тем-кто-даёт-имя. А парень то скрывал всё от всех пока я не получил титул и мне официально не вручили знак лейтенанта королевской разведки.

— Тс-с-с, всё хорошо, скоро мамочкой станешь. — Говорит Эли.

— Второй раз. — Поправляет её Ли, поглаживая меня по длинным волосам, которые отрасли за полгода.

— Интересно, братик или сестрёнка будет? — Задумчиво говорит Шара.

Я тужусь и тужусь, боль сильная, но я терплю. Только бы всё прошло хорошо. Только бы он родился здоровым.

— А-а-а-а! — Кричу, изо всех сил, плачу, стараюсь.

А потом становится легко. Совсем. Как будто кто-то нажал кнопку, выключил все звуки, и отключил боль. Эльф стоит с ребёнком на руках, моим ребёнком, от которого тянется пуповина куда-то вниз. И я знаю, что он его мне не отдаст, пока я не скажу слово.

— Имя! — Громогласно произносит тот-кто-даёт-имя.

Сейчас его голос подобен грому, он как Бог Молний из моего мира — глаза белые, в них как будто сверкают молнии. Вокруг всех нас горят письмена древнего обряда. А я слышу плач ребёнка, своего ребёнка, и больше ничего неважно.

— Имя! — Повторяет эльф, гром в его голосе становится громче, ребёнок плачет сильнее, и я начинаю волноваться.

Кажется на улице идёт дождь, там темно, и ничего не разобрать в окне.

Имя. Я долго думал над этим, и сейчас пришло время. Я вижу, что это девочка, эльф специально держит малыша животом ко мне, и я знаю имя. Той, которой повезло меньше, чем мне, а может быть больше. Я никогда этого не узнаю. Но она так мало прожила и так мало увидела, поэтому заслужила что бы её имя не ушло бесследно. Я отвечаю громко и твёрдо, чтобы услышали все, а главное, что бы услышал он — тот-кто-даёт-имя:

— Азалинэ!

— Да будет так! — Опять гром, и Нитаэль пережигает пуповину магией.

Нас вдруг озаряет солнечный свет, тучи на улице расходятся и встаёт солнце, освещая зал, в котором мы находимся. Кажется, я знаю как назову своё графство и город.

Эльф осторожно даёт мне ребёнка, который сейчас замолчал. Я нервничаю, руки трясутся. А ещё я чувствую — она будет сильным магом, гораздо сильнее меня, может быть даже архимагом.

«ПОЧЕМУ ОН МОЛЧИТ, ПОЧЕМУ ОН ПЕРЕСТАЛ ПЛАКАТЬ?!» — Бьётся в голове тревожная мысль.

Я смотрю на маленькое личико и успокаиваюсь. Она смотрит на меня, маленькая, сине-фиолетовая, прямо как человеческий малыш. Только глаза чуть прищурены, но я могу рассмотреть их цвет.

— Не может быть… — Шепчу я. — Просто не может быть.

Все молчат, эльф запускает какие-то исцеляющие заклинания на меня, а я всё смотрю в глаза малышки. В глаза — которых просто не может быть.

Один фиолетовый, как у меня, а второй синий, тоже как у меня. Как у меня того, из моего мира, Вячеслава. А главное, у синего глаза есть маленькая точка на радужке, тёмненькая, и тоже как у меня ТОГО, это точно мои глаза и мой ребёнок. Это просто какое-то чудо, я не верю. Мы смотрим друг на друга с девочкой, и я чувствую её — она спокойна у меня в руках, прижимаю сильнее, но осторожно. Я видел в каком-то фильме, что у всех детей сначала глаза голубые, а потом меняют цвет. Но мне кажется в этом случае всё по-другому, и этот цвет останется с малышом навсегда. Все подходят и смотрят, удивляются и замирают. Полукровка? Нет — чистокровный эльф, но глаза…

— Не может быть… — Говорит Элисаль, приглядевшись.

Нитаэль отвлекается, и тоже подходит, наклоняется, вглядевшись, шепчет поражённо:

— Невероятно, я принял саму…

— Молчи! — Вскрикивает Эли: — У стен могут быть уши, нужно срочно сообщить в Лес, эту весь должны знать все, нужны каратели для охраны!

— Да что такое?! — Не выдерживаю я.

— Ты не видишь?! — Удивляется Нитаэль.

— Нет, ну глаза разные, не бывает так у эльфов, но я рада, тебе незачем знать почему. — Отвечаю ему, поглаживая Азалинэ по спинке.

— Так поройся у себя в памяти, и вспомни про разного цвета глаза. — Намекает мне эльфийка.

Я пытаюсь что-то вспомнить, а потом понимаю. Древняя легенда, такая старая — что стала уже сказкой, ей тысячи лет. Поэтому я никогда о ней и не задумывался. Её знают почти все эльфы, как у нас почти все знают про Иванушку-дурачка или жар-птицу из былин.

— Пророчество! — Говорю я поражённо и громко.

— Молчи! — Кричат на меня эльф и эльфийка.

Что теперь будет, сюда же сейчас нагонят карателей в замок, они меня силой в лес потащат. Король пригонит гвардию для охраны, да и гномы не отстанут скорее всего. А я только к замку привык. Не поеду, пусть тут своё дерево выращивают, плевать. Отобьемся, всё это сказки.

«Но ведь сам видишь — глаза, магическая сила…» — Говорит внутренний голос.

Смотрю на малышку, и мне спокойно. Очень спокойно и хорошо. Странное, непонятное чувство. Я похожее испытывал, когда гладил и обнимал Ли, или Шарайс. Что же это такое, сейчас оно ещё сильнее стало. И не только к малышке, но и к моим другим названным дочерям. Я улыбаюсь, вспоминая часть пророчества, про главных действующих лиц:

«…три сестры из разных народов и их мать, повелитель Солнечного Города и Солнечной Империи…»

Как странно, вот же они, все тут. Только пока этого не понимают и не знают. Три сестры. На эльфийском точно понятно, что «Повелитель» — это мужской род, но все гадали — почему «мать» и не повелительница? Теперь похоже ясно. Плевать, я вдруг понимаю, что счастлив, впервые в своей никчёмной жизни. Как бы это смешно не звучало в моём положении, но — я стал матерью, и я счастлив.

— Я решил, как назвать графство и город. — Говорю я в полной тишине: — Солнечный Город и Солнечное Графство.

Конец. (Но это не точно)