Крутой сюжет 1994, № 03 - Поднесенский Анатолий - Страница 7

Резкий звонок у дверей прервал мысли. «Надо бы заменить, — подумал Григорий, — сейчас таких навыпускали, что песни поют. Все руки не доходят».

Он открыл двери и замер от охватившего его смешанного чувства страха и радости. В дверях стоял «Регент» — Стась Маснак.

— Здравствуй, Грицко, — сказал Маснак, и они крепко обнялись.

— Здравствуй, друже, а ты ничего, сразу видно, что иностранец.

— Разве видно, — засмеялся Маснак, — я так старался стать похожим на российского коммерсанта.

Они сели за стол, долго говорили. Задача, которую поставил «Регент», была трудной, но то, что ему доверили провести такую сложную операцию, импонировало Григорию, возвышало его в своих мыслях и чувствах.

Цель операции — освободить Игоря, переправить его за границу и выйти на Звонкова-старшего. В случае отказа Звонкова-старшего от сотрудничества предать гласности в зарубежной прессе, на телевидении и радио факт побега Игоря за границу и его просьбу о предоставлении политического убежища, что существенно подорвет авторитет отца, возможно, вызовет отстранение от работы. В случае успеха Григорий тоже уходил за границу, где его должен был ждать солидный счет в банке. Варианты выезда за границу были отработаны до мелочей.

— Будь внимателен, Грицко, — сказал на прощание Маснак, — мы допустили два серьезных прокола — это и архивы, и Звонков. Не делай никаких экспериментов. Работай так, как мы решили. Шефы недовольны нашей работой.

К своей последней операции Вериго готовился очень тщательно. «Это будет моя лебединая песня», — думал он.

Он съездил к отцу Игоря, предварительно отпустив бороду. Представился его преподавателем из института. Вместе погоревали.

Они полностью выпили бутылку коньяка, выставленную Звонковым. Старик изрядно охмелел и стоило его немного завести, как он ударился в воспоминания. Так Вериго узнал многие подробности из жизни ученого. Легенда, которую подготовил Григорий Петрович перед выездом в колонию, была, как говорится, «на уровне». Отец дал адрес колонии и просил передать Игорю привет и извинения, что не может приехать.

Подготовить паспорт на имя Звонкова-старшего особых трудов не составило. Он просто похитил его из дома и, переклеив фотографию, подделал печать.

На следующий день после приезда в поселок Сосновка Григорий Петрович сидел в кабинете начальника колонии. Седой, благообразный, с солидными манерами, он произвел впечатление на пожилого уставшего майора.

Свидание дали в тот же день. Игорь все понял без слов. Говорили долго, обговорили мельчайшие подробности. Эту неделю Игорь работал в ночную смену на шпалозаводе, что значительно все облегчило.

Следующий день почти полностью ушел на изучение объектов и прилегающей местности. Взяв сумку, обошел весь лес вокруг шпалозавода, набирая по пути грибы, изучил подходы, просеки, запомнил тропинки.

«Как же я упустил его, — думал Вериго, — ведь тогда, перед нападением на инкассатора, сумел удержать от драки на почве любовной драмы, а вот после нападения упустил. Впрочем, кто его знает, может, это и к лучшему. Ведь могли взять и меня».

13. Ограбление инкассаторов

На следующий день после свидания со Звонковым-младшим «Геннадий Юрьевич» уехал из Сосновки. Билет на поезд «ученому» помог купить один из офицеров колонии. Поезд ушел где-то часов в девятнадцать с копейками, а примерно в двадцать один со стороны глухого леса к сосновской колонии вышел мужчина с объемным рюкзаком за плечами.

Уже стемнело. Было тихо. Кое-где, изредка нарушая тишину, лаяли собаки. В густой темноте яркие лампочки выделяли на фоне леса жилую зону колонии и промзону — шпалозавод.

Мужчина шел неторопливо, мягко ступая, он словно просачивался сквозь сплетение веток — те даже не вздрагивали.

Забравшись в гущу малинника, недалеко от жилой зоны, он снял рюкзак, положил на землю и привалившись к нему, стал терпеливо ждать.

Игорь вышел из цеха и посмотрел в сторону забора. Закурил. Вот и пришло то время, которого он ждал. Сегодня решится все. Сегодня он уйдет в побег. Если бы не приехал Григорий Петрович, он, пожалуй, и не решился бы. Но сейчас он пойдет в побег. Ведь там, на воле, его ждут такие деньги…

Тогда они взяли так много, что с ума сойти можно. Все шло как по маслу.

В тот день за выручкой приехала знакомая смена. Парень, получив сумку с деньгами, как и прежде, забежал в кафетерий. Веселая продавщица протянула ему стакан с соком. Игорь и Валентин стояли с двух концов стойки и, как только инкассатор начал пить сок, бросились к нему с двух сторон. Валентин обхватил его сзади за шею, сдавив локтем, а Игорь нанес сильный удар рукой в солнечное сплетение. Парень охнул и выпустил сумку с деньгами, но тут же как-то выскользнул из рук Валентина и схватился за кобуру, ударив его ногой. Видно, их обучали приемам. Валентин отлетел в сторону. Тогда, выхватив из-за пояса парабеллум, Игорь нажал на спусковой крючок. Все произошло мгновенно. Парень рухнул, как будто у него подломились ноги. Держа одной рукой сумку, Игорь сунул парабеллум за пояс, перевернул инкассатора на спину, быстро выхватил из кобуры его пистолет и они вместе, с поднявшимся уже Валентином, ринулись за стойку кафетерия к выходу во двор. С ужасом закричала и отшатнулась от них продавщица.

Выскочив через черный ход кафетерия во двор магазина, побежали давно изученными проходными дворами. В одном из них стояли подаренные отцом «Жигули». Мотор завелся быстро. Петляя по улицам, выехали на кольцевую дорогу. Валентин сидел сзади, его била дрожь. Доехали до Рублевского шоссе. Там, вдалеке, намечался небольшой лесок. Игорь вел машину спокойно и уверенно. Мешок с деньгами лежал в большой спортивной сумке.

В лесу остановились, отклеили усы, сняли парики, переодели куртки. Так учил Григорий Петрович. Поехали дальше и, остановившись у большой густой посадки, ушли в глубину.

Когда открыв, а вернее, разрезали мешок, поразились обилию денег. Пересчитав их, аккуратно упаковали и закопали под небольшим дубом.

Высадив Валентина у метро «Планерная», Игорь уехал домой и стал ждать звонка Григория Петровича.

Вечером собрались в «Вечернем Арбате». Хорошо посидели. Еще в машине, встретившись с Григорием Петровичем, Игорь вернул ему «парабеллум», но про пистолет инкассатора ничего не сказал. Наверное, это и было его роковой ошибкой. Григорий Петрович сказал, что позвонит через неделю.

Генку отправили домой, а сами уехали в «Континенталь». Пили мало — искали девочек. Естественно, нашли. Именно они, узнав, что у Игоря есть дача, уговорили ехать туда.

Игорь смугло помнил, что было потом, но как подъехали на такси к гаражу, где стояла его машина, помнил точно. Он еще тогда говорил, что руль машины его отрезвляет.

Когда проезжали пост ГАИ на окружной дороге, милиционер поднял жезл, но Игорь инстинктивно нажал на газ. А потом быстра приближающийся свет фар встречной машины, удар и тишина.

Очнулся уже в больнице. Фортуна и здесь благоволила к нему — остался жив. Валентин погиб. Девчонки получили разной степени повреждения и через неделю вышли из больницы. Но самое страшное было впереди. Милиция нашла пистолет инкассатора, который лежал в большой коробке из-под гаванских сигар в бардачке. Допросы, очные ставки. Его, правда, не опознали: помогли парик и усы, которые Григорий Петрович посоветовал надеть при нападении. Потом Игорь, узнав о гибели Валентина, всю вину свалил на него. Что якобы это пистолет Валентина. Но отпечатки пальцев… Был суд. И сейчас при воспоминании об этом мурашки идут по телу. Отца он все-таки любил. Он как наяву помнил его заплаканное, постаревшее лицо с набухшими мешками под глазами. Был приговор — двенадцать лет.

Нет, уж лучше смерть — выстрел и небытие. Столько он здесь не выдержит. Через несколько часов решится все.

14. Выстрелы в ночи

Вериго, посмотрев на часы со светящимся циферблатом, встал и пошел параллельно ограждению жилой зоны. Пройдя метров пятьдесят, но не выходя из леса, он снял рюкзак, достал небольшой целлофановый мешок, набитый тряпками, налил туда из фляги смесь бензина и масла, а затем, вытащив маленький бумажный пакетик с темно-красным порошком, капнул туда несколько капель из пробирки. Смесь воспламенится через 40–50 минут.