Шиповник и Ворон (СИ) - Саверен Рэйв - Страница 42

— Потому что он мне не нужен.

— Когда богиня отнимет свой подарок — ты будешь жалеть!

Ах, Аврора, яростная поборница всего, что связано с двоедушниками. Никто бы не смог поспорить — она желала мне счастья. Но уже слишком поздно. Подарок Саджи откровенно запоздал, а мальчик, мечтавший не быть один — вырос.

— Жду не дождусь, когда же это случится.

Голос замолкает, мир возвращается в привычную форму. Я понимаю, что прошла всего секунда или две, а мимо все еще проносятся стеллажи библиотеки. Флоренс послушно держит дистанцию, но я вижу, как подрагивают ее плечи.

Или может это просто иллюзия из-за вибрации платформы?

Кулганец не отвечает на вопрос, и я уже хочу повторить, как гриб чуть поворачивается и смотриn в упор своими черными глазками.

— Это боевое судно класса «Потрошитель», — тянет он. — Наши сканеры показывают, что на борту не меньше десятка человек.

— Они готовятся к нападению, — Бардо цепляется за поручни и напряженно всматривается в темноту. Единственный островок света — сама платформа, а вокруг нее — непроницаемый клубящийся мрак. Чувство тревоги накрывает всех плотным покрывалом, время растягивается, как жевательная резинка и за гулом движков слышно, как проверяются пушки и клинки.

— Я сразу предупреждаю, — повышаю голос, отчего он перекатывается в воздухе грозовыми раскатами, — если вступим в бой, то предстанем перед Советом, как преступники.

Из груди Геранта вырывается сдавленный смешок. Вольный вообще выглядит слишком расслабленным, хотя обычно рвет и мечет, если что-то идет не по плану.

— Мы стали преступниками, как только прилетели сюда, не выполнив приказ Посредника, — он поймал мой взгляд и ответил широкой улыбкой, почти оскалом. — Или в тот момент, когда ты сообщил нам, что именно за груз мы везем. И если все, что ты там в кабинете наговорил — правда, то прилетели эти ребята за Ключом. И нам никак нельзя его отдавать.

— Ключ нужно уничтожить, — вдруг выдает Ши, и все взгляды устремляются к ней.

Очаровательно. Но кулганцы скорее глотки нам перегрызут, чем позволят разломать такое сокровище.

— Нет, — гриб взволнованно раскачивается в своей подвеске. Вот-вот начнет театрально вздыхать и заламывать руки. — Договоренность была иной. Мы можем изучать Ключ. Заставить его замолчать. Спрятать его. Никто никогда не найдет.

— Откуда такая уверенность? — Ши упрямо вскидывает подбородок, несколько огненных прядей взлетают вверх, как языки пламени, а в серых глазах читается такая отчаянная решимость, что я понимаю: девчонка будет настаивать до хрипоты. — Если магистр прав и кто-то в Совете работает на камкери, то они уже растрезвонили, где мы есть. Это вопрос времени, когда к вам придут за Ключом. Не сейчас, так через несколько недель или месяцев!

— Кулган богат естественными туннелями. Ключ будет спрятан.

— Кулган разберут по камешкам, как только станет ясно, где искать!

— Не смогут, — Флоренс заправляет за ухо темную прядь и смотрит на Ши исподлобья, будто оценивает. — Соглашения о ненападении. Торговля знаниями и технологиями прочно завязана на этой планете, а расшифровать большую часть данных могут только хозяева.

— Ой, я вас прошу! Кто будет соблюдать соглашения, когда выяснится, что кулганцы укрывали преступников? Какое вообще будет иметь значение Кулган, если Ключ попадет в лапы камкери? Достаточно просто наплевать на все и забрать его силой, — девчонка сжимает руки в кулаки. — И отдать чудовищам.

— Ключ может быть полезен, — гудит гриб. — Он может переломить ход войны. Открыть врата к миру камкери, дать людям возможность вырвать врага с корнем. Камкери — саранча. Их не остановит уничтожение Ключа. Пусть и медленно, но они будут продвигаться по галактике, трансформируя одну планету за другой.

— Это можно сделать и через подпространство.

— Если известны координаты выхода, а людям они неизвестны. Мир камкери давно стал страшной сказкой. Мифом, как вы говорите. Его местоположение утрачено, а Ключ может подсказать путь. Нужно только заставить его говорить.

У Ши явно заканчиваются аргументы, но ее идея с уничтожением откликается в душе приятным теплом «правильности». Ключ действительно стоит уничтожить.

Но кулганец дело говорит. Невозможно оставить за спиной такую силу, как камкери. Жить и ждать, что однажды они найдут способ добраться до Заграйта. До самых дальних границ галактики.

Думать о том, что голодное нечто вот-вот начнет проглатывать один мир за другим.

— Корабль получил от нас разрешение на посадку, — сообщает кулганец.

— Это наш шанс выбить информацию, — проверяю пистолет и то, как клинок ложится в ладонь. Черное лезвие тускло поблескивает в свете транспортной платформы, по поверхности бежит вязь из маково-красных зигзагов. — Если на борту боевой отряд, то это десять-двенадцать вооруженных человек. Посредник не упустит возможности присутствовать лично, но не стоит радоваться заранее. Он хорошо подготовлен, серьезно вооружен и вышибет мозги любому, кто окажется в поле зрения и решится напасть. Можете прикончить всех, кроме него, чтобы не путались под ногами.

Показываю им фотографию Посредника, сохраненную в инфобраслете. Над рукой повисает голографическое изображение, чуть дерганое и помигивающее, но достаточно четкое.

Совершенно безликий мужик. Высокий, худощавый, сероглазый, без интересных черт. Такой пройдет мимо вас по улице и не оставит в памяти ничего, кроме размытой тени. И вы никогда не узнаете, что он — ключевое звено, связывавшее Совет с наемниками, убийцами и звездной гильдией. Посредники не набирались из обычных людей — их выращивают и модифицируют. Избавляют от возможности чувствовать боль, нужды в пище и воде, делают преданными хозяину, но у любого механизма, созданного в пробирке или собранного из металла и сцила, есть уязвимые места.

Только бы добраться до него.

Когда транспортная платформа останавливается, мы оказываемся в широком коридоре, где не видно ни одной книги. Гладкие стены тянутся в темноту над головой, поблескивают золотистой глазурью и притягивают взгляд мелкими узорами, покрывающими их от пола до бесконечности.

Кулганское письмо. Это коридор исторической хроники, где грибочки записывают историю своей расы и Кулгана.

Кулганец подводит нас к тяжелой угольно-черной двери и ждет, пока сканер определит, что он не враг и может пройти внутрь.

Там оказывается просторное помещение с такими же золотистыми стенами, что и в коридоре. По периметру установлены голографические экраны, оборудование для управления погрузчиками и грузовыми воротами. За стеклом впереди хорошо видны посадочная площадка и темное пятно боевого корабля. Ламп внутри достаточно — все, как на ладони, но из-за защитных полей корабль расплывается и колеблется, как тень на поверхности воды. Еще три кулганца поворачиваются к нам и тотчас возвращаются к своим делам, стоит только нашему провожатому что-то низко прогудеть.

— К площадке подходят еще два коридора, — говорит он. — Я открою для вас проходы и закрою их за вами. Мы не можем рисковать своей безопасностью.

— Меня это устраивает, — клинок оказывается в моей руке. Пистолет я доставать не спешу. — Бардо! Идешь со мной. Герант, Ши и Флоренс обойдут с другой стороны.

— Но, магистр! — Флоренс не может сдержать возмущение, но затихает и опускает взгляд, когда я нависаю над ней, вытянувшись в полный рост.

— Ты идешь с Герантом и Ши. Выполняй!

— Слушаюсь, — цедит она и достает пистолет.

— Минуточку…

Ши замирает у одного из экранов и впивается в изображение. Я вижу, как она бледнеет, стискивает зубы и тяжело выдыхает. Эмоций на лице девчонки слишком много, чтобы выделить что-то одно.

— Буря! — рявкает Ши и едва сдерживается, чтобы не пальнуть прямо в голограмму.

Буря

Отчаянье — худший из грехов. Оно делает нас слабыми и уязвимыми, податливыми, как пластилин. Мы теряем ориентиры и сомневаемся в собственных силах, чем ставим под сомнение выбор Саджи.