Шиповник и Ворон (СИ) - Саверен Рэйв - Страница 17

Вероятность, что мне дадут вольную — как никогда велика.

И что же делать? Как дальше жить и куда идти?

Устроиться в гильдию? Стать вольным стрелком?

Кому я там нужна…

Двоедушник все так же сидит у блока — замер каменным изваянием и смотрит в одну точку. Очерчивает шершавыми пальцами сетку вен, разбежавшуюся по моей ладони, ведет выше, к локтю. Цепляется за старые отметины, рассматривает, оглаживает, будто пытается запомнить каждую.

— Что тебя тревожит, Ши?

— Жизнь стала слишком сложной.

— Скажу тебе по секрету — она никогда не была простой.

Цыкаю и отворачиваюсь, но руки не отнимаю. Мне так спокойнее.

Я под защитой. Ничего плохого не случится.

Автодоктор щетинится иглами, а я закрываю глаза и морщусь от каждого укола.

— Не думала сменить работу?

Резко поворачиваюсь и смотрю на Геранта, а он прикладывает мою ладонь к губам, обжигает кожу дыханием. В желтых глазах пляшут необузданные вихри, а борода щекочет подушечки пальцев. Тяжело сглатываю от накатившей слабости, кляну себя, но просто не могу оторвать взгляд от лица двоедушника, не могу отнять руку, а он только и рад.

— Я солдат погибшего мира. Кому я нужна? Еще и не человек.

— Не человек? — мужчина вскидывает брови и неожиданно прикусывает кожу на моей руке, отчего я дергаюсь и бьюсь макушкой о край блока. Шиплю от негодования, а Герант только усмехается, — кожа вполне человеческая. Пахнешь ты — как человек, говоришь на всеобщем языке. И вон какие у тебя красивые человеческие глаза! Чего-то я не вижу у тебя чешуи, щупалец, лезвий вместо ногтей или острых ушей. Или, может быть, ты ешь людей? Или пьешь соляной раствор по утрам? Ты только скажи.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я!

— Понятия не имею, — Герант не перестает улыбаться, а я осознаю, что просто втянута в игру и меня дразнят, как ребенка.

— Постараюсь выжить, — бурчу зло, — не впервой.

— Мы с Бардо не дадим тебе пропасть.

— Вы с Бардо? С каких пор ты за меня вписываешься, стрелок?

— Вот прямо с этого самого момента, — от тихой вибрации его голос становится жарко. Здесь просто проблемы с вентиляцией. Или у меня снова лихорадка? — тебя это волнует?

— Причину не назовешь?

— Нравишься ты мне.

Кажется, что глаза у меня прямо сейчас выпадут из глазниц, а Герант заходится хохотом, глядя на мое обалдевшее лицо.

— Дурень ты, двоедушник! И шутки у тебя дурацкие.

— Я никогда не лгу.

Хмыкаю и снова отворачиваюсь. Лицо медленно наливается жаркой краской, а я отгоняю новые вопросы.

Глупость какая. Нравлюсь? Я?

Это просто глупая шутка.

Глупая и жестокая шутка…

Не может такого со мной случиться. С чудовищами не происходят чудеса.

— Когда будем на Заграйте, я поговорю с Бардо. Не оставайся с Бурей, Ши. Он тебя похоронит.

Слышу шаги — Герант отходит куда-то в сторону, возится у шкафчика с лекарствами и сдавленно ругается. Ему все еще нужно обезболивающее: не все раны затянулись окончательно.

— И не спорь, — бросает он, будто чувствует, что я открыла рот для возражений, — хотя бы узнай, что гильдия может тебе предложить. Начни другую жизнь.

Новый укол.

Мир мигает и плывет, стягивается в одной точке. Сон накатывает душной волной, давит на веки пудовыми гирями. Нежное прикосновение к лицу, что-то теплое касается губ. Чувствую сладость и горечь на языке, чужое дыхание.

Не могу отвернуться.

Или просто не хочу сопротивляться?

— Спи, храбрая колючка.

Герант

Мне нужно несколько минут, чтобы привести дыхание в порядок, запереть на засов все самые тайные желания и подавить ворона, который отчаянно пытается вырваться из клетки ребер и коснуться девчонки. Он недовольно каркает, бьет крыльями, нуждается в освобождении, а я упрямо заталкиваю его в самый дальний уголок души.

Подальше от Ши. И от себя.

Мне нужно всего несколько секунд, чтобы подумать — принять окончательное решение — а состояние такое тоскливое, что хоть вой.

Почему ты не отказался, идиот? Почему только согласился полететь именно на этом корабле? Если бы только можно было все отмотать назад!

Сижу у блока и наблюдаю за Ши.

Спит. Лицо такое умиротворенное, даже морщинки у глаз разгладились. Губы чуть приоткрылись, будто девчонка пытается вдохнуть больше воздуха, а у меня перед глазами мутнеет от короткого болезненного воспоминания о поцелуе, который я украл.

И он оказался даже слаще, чем я мог представить.

Вцепляюсь пальцами в волосы, скручиваю пряди на затылке и прикрываю глаза. Упираюсь лбом в ее ладонь, что так безвольно лежит на блестящем боку корпуса.

И что теперь?

— Вернемся на Заграйт, и все наладится.

Бардо обходит блок по кругу и замирает напротив меня.

— Ты бы хоть стучал.

— Я, вообще-то, у себя дома, — парирует капитан, но смотрит насмешливо, а меня так и подмывает спросить, что его с девчонкой связывает и почему он так о ней печется.

Я не мог не заметить. И не хочется думать, что дело в каких-то романтических чувствах. Друг уже много лет счастлив в браке, двое детей! И вариант, что он увлекся молодой и привлекательной Ши — меня просто наизнанку выворачивает.

Не может этого быть!

Или может…

Бардо только масла в огонь подливает и молчит. На нем нет «венца тишины», значит, мысли мои слышит, но не отвечает.

Что это со мной? Я ведь раньше никогда…

— Что, печет в груди, да?

Дергаю плечом и отвожу взгляд.

— Мне стоит вышвырнуть тебя в космос только за мысли о моей измене, — тонкие губы кривятся в едкой усмешке, а в глазах — холод и вызов.

— Спрашивай прямо, Герант! Или ты суровый и отважный только на поле боя?

Скрестив руки на груди, Бардо смотрел на меня, как отец смотрит на нерадивого сына. Густые светлые брови сошлись к переносице, на лоб упало несколько непослушных прядей, под светлой кожей заходили желваки.

— Что у тебя с ней?

Бардо моргнул и расхохотался. Открыто, с удовольствием, как не хохотал уже, наверное, миллион лет.

— У меня с ней ничего, — он утер выступившие слезы, — Север, ее хозяин, был мне хорошим другом. Пару лет назад я мельком заметил Ши. Она почти не бывала в поместье — всегда в патруле или по макушку завалена поручениями, — Бардо опустился на корточки у блока и долго рассматривал девчонку. — Она очень его любила, — заметив мой взгляд он примирительно поднял руки, — не как мужчину. Она себя даже за женщину не считает, о какой романтической влюбленности речь? Ши Севера безмерно уважала. Он спас ее от смерти и унизительного сексуального рабства. Девчонка росла лучшей из лучших — все ради господина. Первый клинок Главы Дома — звучит гордо.

Бардо замолчал, сцепил руки под подбородком и что-то обдумывал. Иногда я завидовал его способностям. Мне бы очень хотелось залезть в чужую голову и понять мысли собеседника.

Мысли той же Ши.

— Я рекомендовал Северу пересмотреть свои позиции. Советовал ему отдать власть в поместье Ши. Сделать ее наследницей Дома.

От удивления у меня отвисла челюсть. Вот это номер!

— Разве это возможно?

Капитан пожал плечами.

— Вполне! Но Север в некоторых вопросах был невозможно упрям. И мне кажется, что он пытался уберечь ее от Совета, — Бардо презрительно поморщился. — Стая стервятников. И слишком любил сына. Единственный наследник! После смерти жены Север так и не женился снова, а Буря очень уж напоминал ему мать. Все сложно, сам понимаешь.

— Бардо, я не знаю, что мне делать дальше.

— Твой ворон выбрал, — от его тона в желудке скрутился клубок холодных змей, — ты ничего не можешь сделать.

— Он уже выбрал один раз, — цежу слова сквозь стиснутые зубы, сжимаю руки так, что ногти впиваются в ладони.

— Люди внезапно смертны. Мне тебе что, прописные истины объяснять?

— Ты никого не терял!

Бардо раздраженно закатил глаза.

— Ой, вот только давай не будем членами меряться, у кого жизнь была тяжелее. Довыделываешься — я Авроре на тебя донесу, она быстро выбьет это дерьмо из твоей головы. Только заявись снова в гости.