ПМК. Книга 1 (СИ) - Ских Рина - Страница 30

Нежный голос хозяйки воспринимался уже скорее как фон. Слышал, что она говорит, но было трудно сосредоточиться на ее словах. Я будто бы плыл в тумане экстаза, уже почти забыв, почему здесь оказался изначально. За что и поплатился. Ее прохладные пальчики, дарящие такое упоение, переместились на сосок, и мое тело пронзило резкой болью, которая вроде и не была сильной, но затрагивала невидимые струны, заставляя жаждать разрядки еще больше.

Меня выгнуло на кровати, неосознанно подался бедрами вперед, словно на что-то надеясь. От понимания, что это впустую и сколько бы я ни топтался на грани, но, в качестве наказания, пересечь ее не смогу, у меня даже выступили слезы. В этот момент порадовался, что на моих глазах повязка и Адриана не видит, насколько меня проняло.

— Больно? — сквозь шум в голове услышал преисполненный тревоги голос хозяйки.

— Если бы… — с трудом выдавил то, о чем думал, но оборвал себя на полуслове.

Если бы испытывал боль, было бы легче. К ней я уже привык за столько лет. Но то, что сейчас с моим телом творила Адриана, было в сотни раз хуже, и при этом в тысячи раз желаннее, чем все то, чем меня могли наградить предыдущие хозяева.

Не знаю, сколько времени длилось мое наказание, но как мог старался держать себя в руках и слушать, что мне говорит Адриана. Честно отвечал на ее фразы. Тем более что ее упреки были оправданы, и я искренне начал сожалеть о том, что сделал. Причем не потому, что из-за этого подвергся наказанию, а потому что это расстроило ее.

Под конец вновь практически потерял контроль. Ее прикосновения уже причиняли несильную боль, но я не хотел прекращения сладкой пытки. Вот только сдерживаться было все труднее, не раз уже из моих уст срывались стоны и даже негромкие вскрики. В какой-то момент поймал себя на том, что уже вслух ее умоляю о возможности кончить, заранее соглашаясь на любую кару. Никогда не думал, что когда-нибудь опущусь до такого унижения, тем не менее, униженным я себя сейчас совсем не чувствовал.

Когда с меня сняли повязку, испытал облегчение, что все закончено и, одновременно, огорчение по этому же поводу. И все же испытал нешуточный страх, почти ужас, когда мне показалось, что Адриана хочет пустить эти невидимые магические иголочки, в природе которых я так и не разобрался, в мое достоинство. Почти наяву испытал эту безумную боль, представив, какой она может быть, и не удержал протестующего крика.

Но этого не произошло. Судя по ее насмешливому взгляду, она нарочно заставила меня думать, что собирается так поступить со мной. Как еще один способ меня наказать или даже, скорее, проучить.

Неожиданно прозвучала ее фраза о доверии. Какое может быть доверие между рабом и хозяином? Едва сдержался, чтобы скептически не хмыкнуть и не высказаться по этому поводу.

Позволив мне одеться и уйти к себе, она вышла из комнаты. Мое возбуждение никуда не делось и все также требовало выхода, но у меня было разрешение получить разрядку завтра утром, когда Адриана уйдет на работу. От этого на моем лице так и норовила появиться шальная улыбка.

А еще появилось четкое понимание того, что теперь я буду на самом деле следить за тем, чтобы своими действиями не огорчить ее, и отнюдь не из-за страха перед наказанием. Хотя, конечно, это довольно оригинальный и в меру жестокий способ. Да и приказ «не кончать» можно включить и на более продолжительный период, если уж на то пошло. При том, что я не знаю, как мне и до утра-то выдержать.

Но в любом случае, быть поводом для огорчения не хочется. Да и, пожалуй, с Аланом тоже на эту тему стоит поговорить. Хотя, судя по нашему последнему разговору, он и сам уже пришел к таким мыслям.

Размышляя подобным образом, я сменил постель Адрианы на свежую. Конечно, рассчитывать на то, что она сейчас резко сменит гнев на милость и позволит мне кончить, было бы глупо. Хоть и напряжение в штанах было такое, что мысли путались. Но уходить из ее комнаты все же не хотелось.

Наклонившись к только что застеленной простыне, медленно провел по ней ладонью, на секунду представив, что, возможно, когда-нибудь Адриана позовет меня на эту кровать полежать совсем не ради наказания. В конце концов, ее взгляд, когда я только разделся, был довольно красноречивым. Обо мне же и вовсе глупо говорить. Конечно же, хотел ее. Да и кто бы на моем месте не хотел? Но действовать стоит осторожно. Одна ошибка с моей стороны — и в ее постели окажется Алан, которого с детства учили ублажать женщин любым способом. Победить его на этом поприще будет сложнее, чего скрывать.

Пока предавался размышлениям, в задумчивости поглаживая простыню, вернулась Адриана. Я, даже немного смутившись, выпалил что-то о смене постельного белья. Но она не стала заострять на этом внимание, зато еще раз напомнила, что утром позволяет мне получить разрядку, после чего я вышел из комнаты.

Дотерпеть бы только до утра. Память тут же начала подбрасывать наиболее красочные моменты и ощущения из сегодняшнего «наказания». В самом деле, даже язык не поворачивается теперь весь этот процесс назвать так. Вдруг подумалось, что многое отдал бы за то, чтобы пережить все это снова, но с возможностью кончить в конце. Эта мысль была явно лишней, так как я едва сдержал свой оргазм. Видимо, время перевалило за полночь, и формула подчинения перестала действовать.

Вместо того, чтобы прямым ходом отправиться к ребятам, которые явно все это время сидели и ждали меня, сходя с ума от беспокойства, пришлось идти в душ и включать холодную воду. Да только вот все равно помогло слабо. Организм никак не желал успокаиваться, всячески показывая, что от происходящего в спальне Адрианы в полнейшем восторге, и сейчас было бы неплохо довести начатое до конца.

Понемногу унял взбунтовавшееся тело прокручиванием особо мерзких воспоминаний из прошлого. Эрекция значительно спала, что позволило мне вздохнуть посвободнее и отправиться в свою комнату.

Как и ожидал, Дилан сидел на краю дивана с побледневшим от страха лицом и слезами в глазах. Алан стоял у окна и с серьезным выражением уставился на меня, но и в его глазах плескалась тревога.

— Все хорошо. Правда, — постарался успокоить их я, испытывая стыд за то, что им пришлось волноваться за меня.

— Мы сначала на кухне были и слышали, как ты стонал и кричал, — дрожащим от едва сдерживаемых слез голосом сказал Дилан.

— Я не кричал, — не зная, что ответить, зацепился за это слово я, испытывая неловкость. Одно хорошо, это заставило значительно снизить возбуждение.

— Несколько вскриков услышали совершенно точно. А также твои мольбы, после чего решил, что лучше убрать оттуда Дилана, — почти спокойно сказал Алан, но полностью скрыть волнение не сумел.

— Это не то, что вы подумали. Адриана не причинила мне вреда. И больно мне не было, — постарался успокаивающе ответить я, вновь прокрутив в голове воспоминание о том, что же со мной произошло за последние пару часов, или сколько там находился. Организм с готовностью отозвался на эти мысли сладкой дрожью и мощной эрекцией.

— Чем же вы там занимались? — медленно произнес Алан, приняв более расслабленную позу и переместив свой взгляд в район моего паха.

— Неважно. Свою вину осознал, больше нарываться не буду, — чуть поморщился я.

Особых секретов между нами тремя никогда не было, но в некоторых случаях, когда и так все было понятно, считалось совершенно нормальным не делиться подробностями. Вот и мне сейчас не хотелось разглагольствовать о том, что со мной сегодня произошло. Хотелось, чтобы это осталось лишь между мной и Адрианой.

Алан, сделав какие-то свои выводы, почти весело хмыкнул и осторожно лег на свою половину дивана, намереваясь спать.

— Ты… вы с ней…? — пораженно и полувозмущенно произнес Дилан, распахнув еще шире и так большие глаза.

— Нет. Между нами ничего из того, на что ты сейчас намекаешь, не было. Кстати, она просила сообщить тебе, что когда решишь ложиться спать — иди к ней. Но правила те же: не шуметь, не будить ее, не трогать… — спохватившись, принялся перечислять по памяти я.