С любовью, Луков (ЛП) - Запата Мариана - Страница 94

— Я не игнорировала ее. Просто отказалась, — я моргнула и почувствовала еще одну волну раздражения. — Она, что, жаловалась тебе? — и когда только успела?

— Все равно так себя вести нельзя, — объяснил мой партнёр. — Твои братья и сестры тоже пытались дозвониться, но ты не отвечаешь и на их звонки. Уверен, и Галина наверняка звонила, но ты не взяла трубку.

Все его слова оказались чистой правдой. Но я не собиралась ни признавать, ни отрицать данный факт.

— Ты не будешь так с собой поступать, Жасмин, — сказал мне Иван. Словно принял это решение за меня, а мне лишь разрешалось молча его выслушивать.

Он может валить отсюда нахер.

Что-то вспыхнуло внутри, и у меня перехватило дыхание.

— Я ничего с собой не делаю, Иван. Всего лишь занимаюсь своими делами. Тусуюсь в одиночестве. Не понимаю, что в этом плохого. Я восстанавливаюсь. Отдыхаю. Как мне велели.

От взгляда Ивана я почувствовала себя плохо. На самом деле. Но прежде чем успела извиниться за резкость, парень снова нахмурился.

— Не надо так со мной. Мы оба знаем, что ты прячешься, и я больше не позволю тебе так себя вести. Я ждал, надеялся, что ты сама выберешься из этого кошмара, как только поймешь, что связки целы и нет разрыва, как мы переживали сначала... Но ты не смогла, поэтому я сам вытащу тебя из этого дерьма, если придется. Мне надоело ждать, пока ты перестанешь ребячиться, и я не собираюсь давать тебе поблажку, даже если это первый раз, когда ты вытворяешь такую хрень.

Это был не первый раз, на самом деле. Он не видел мое состояние, когда Пол меня бросил. Хотя на этот раз все оказалось гораздо хуже.

Я ткнула его в лоб так же, как он меня чуть раньше, и повторила:

— Нет.

Иван моргнул своими ярко-голубыми глазами, прикрыл их и прорычал:

— Жасмин, ты сейчас же поднимешь свою задницу, выберешься из этого дома и поедешь ко мне. Либо ты делаешь это сама, либо я помогу тебе. Выбирай.

— Я не выйду из дома.

Он покачал головой.

— Выйдешь.

— Не выйду.

— Выйдешь. Давай выбирай. Либо ты, либо я.

Я снова ткнула его в лоб. Дважды.

— Нет.

Его ноздри раздулись.

— Считаю до пяти, и ты должна принять верное решение, или я сделаю это сам, а ты знаешь мое мнение.

— Иван, не хочу я никуда ехать.

— А мне плевать. Ты могла бы выбраться с кем-нибудь из своих близких, но не сделала этого, так что теперь поедешь со мной.

Ярость мгновенно заполнила мои вены, и я прошипела:

— Ни за что, блядь!

По-видимому, не только я одна злилась, потому что Иван прошипел в ответ:

— Еще как, блядь!

— Я не хочу никуда с тобой ехать, до тебя не доходит, что ли? Я не хочу быть рядом с тобой ни сейчас, ни в ближайшее время, — огрызнулась я, но это прозвучало так по-детски, что внутри все сжалось.

Парень прикрыл свои глаза, и они превратились в узкие щелочки.

— Почему это? Ты меня бросаешь?

Я резко откинула голову назад.

— Бросаю тебя? Ты о чем вообще?

Он дернул своей узкой челюстью.

— Ты бросаешь меня? Разочаровалась в нас и больше не хочешь быть моим партнером?

О чем, черт возьми, он твердил? Я уставилась на него и моргнула. Потом разинула рот. Да что с ним не так?

— Я не понимаю, что ты пытаешься мне сказать, Иван.

Его ноздри раздулись, а глаза едва не закрылись, когда он спросил:

— Ты больше не хочешь быть моим партнером?

— С чего бы мне не хотеть быть твоим партнером? — уточнила я со злостью в голосе.

— Из-за того, что случилось! — заорал парень.

— С чего ты решил, что я не хочу кататься с тобой в паре? Потому что я свалилась, как последняя дура? А ты-то здесь при чем, идиот?

В какой именно момент его лицо начало багроветь, я понятия не имела. Но к тому времени, как заметила это, оно уже стало ярко-красным.

— Потому что я видел, что ты отвлеклась, но не дал тебе возможности сосредоточиться. И приземлился слишком близко к тебе.

Неужели он всерьез винит себя?

— Ты приземлился не настолько близко ко мне, глупый.

Иван бросил на меня испепеляющий взгляд.

— Именно так и произошло, Жасмин. Я приземлился слишком близко к тебе.

— Да заткнись ты уже. Нет, это не из-за тебя. Я приземлилась неправильно, потому что отвлеклась. Потому что налажала. Это не твоя вина.

Иван настолько пристально посмотрел на меня, что у меня подскочило давление. Как он додумался до такой ерунды? Зачем винил себя? Какой в этом смысл?

— Ты серьёзно думал, что я не хочу тебя видеть, потому что обвиняю в своём падении? — выплюнула я, глядя на него, как на осла, потому что он таковым и являлся.

Луков продолжал смотреть на меня, ясно давая понять, что его ответом было «да».

— Ну ты и тупица.

— Это я-то тупица? Тогда почему ты не отвечаешь на звонки?

Настала моя очередь напрячься, и я закрыла рот, пожав плечами.

— Не-а. Ты не можешь пожимать плечами и полагать, что мне достаточно такого ответа. Я звонил тебе миллион раз. Думал, ты ненавидишь меня. Считал, что не берёшь трубку, потому что злишься, так что теперь я хочу знать, почему ты мне не отвечала, раз винила себя за то, что отвлеклась.

Закатив глаза, я отвернулась, покачав головой.

— Это не имеет значения.

— Еще как имеет. Это очень важно.

Я снова пожала плечами.

— Жасмин.

Почему он не мог просто оставить меня в покое?

— Жасмин.

Как вообще Иван мог выдумать такое?

— Жасмин.

Хмыкнув, я повернулась к нему и прошипела:

— А что бы я тебе ответила, Иван? Прости? Извини? Мне так жаль? Я не хотела вывихнуть лодыжку и все испортить? — я практически кричала на него.

Ужас заполнил меня до самого нутра. Почему я ору на него? И какого черта все это рассказываю? Почему он сам до этого не додумался?

Иван открыл рот и посмотрел на меня так, словно я ударила его в живот.

— Жасмин…

— Прости, Иван, — прохрипела я, ужас и беспомощность пульсировали во мне. — Я все испортила. И продолжаю это делать. Не знаю, почему кричу на тебя. Ты же ничего плохого не сделал. Это все я, — мой голос дрогнул, и я почувствовала, как сжала руку в кулак. — Я во всем виновата. Я. Не ты.

Мне показалось, что я на грани срыва. Что меня выворачивает изнутри. И я ненавидела это чувство. Не желала, чтобы моя внутренняя истерика вырвалась наружу.

— Перестань, — сказал Иван медленно, взглядом шаря по моему лицу. Что-то в его глазах подсказало мне, что парень находился в шоке. — Успокойся и поехали.

Я посмотрела ему в глаза и глубоко вздохнула.

— Нет.

— Нет, значит? Ты разве не хочешь загладить свою вину? Возьми с собой вещи на пару дней и поехали со мной. Я не уйду отсюда без тебя, а ты будешь кричать и брыкаться. И если заорёшь, что это похищение, я скажу всем, кто услышит твои вопли, что ты наркоманка.

Я уставилась на него.

— Ты должна мне следующие шесть недель, Жасмин. Собирай вещи. Мы уходим.

— Иван…

Он пристально посмотрел на меня.

Гнев и боль скрутили мои внутренности в тысячу узлов.

— Мне очень жаль.

Дернувшийся кадык Ивана привлек мое внимание. Парень медленно мне ответил:

— Я знаю.

Все это случилось из-за моей ошибки. Боль в груди становилась сильнее.

— Я не хотела.

Его кадык снова дернулся.

— Знаю.

— Я же приземлялась нормально тысячу раз.

И снова в ответ:

— Знаю, Жасмин.

— Не понимаю, как так получилось.

По дыханию, коснувшегося моей кожи, я поняла, что парень сделал долгий выдох.

— И об этом я тоже догадался, — прошептал Иван, гораздо более непринужденно, чем говорил со мной секунду назад.

Я чуть не поперхнулась. Почти.

— Обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы быстрее поправиться.

Но именно Иван являлся тем, кто закашлялся. Затем заморгал раз, два, три, четыре, пять, быстро, быстро, быстро. Его ресницы затрепетали от того, насколько лихорадочно он моргал. Будто что-то застряло у него в горле, и он ничего не мог с этим поделать.