Нефрит (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" - Страница 99

— Пап! Ты можешь хотя бы иногда выбирать… — начал было Нефрит и в этот раз его приятный, красивый голос подрагивал от злости, что отца совершенно не смутило, когда он громко фыркнул:

— Еще чего!

Он словно делал все специально для того, чтобы лишний раз позлить или задеть Клаудию. словно наслаждаясь тем, что выводил ее на эмоции, заставляя реагировать на себя хоть каким-то образом!

Вот только даже его широкое и бородатое лицо удивленно вытянулось, когда Клаудия вернулась в холл…с табуреткой, буквально проплыв до отца и поставив ее чуть ни на его обнаженные ступни.

— Не поможешь, милый? — повернулась женщина к Нефриту, который удивленно моргал, поспешно протягивая свою ладонь, и шокировано наблюдая, как холеная, красивая и грациозная Клаудия забралась на табуретку. встав почти нос к носу с отцом, дав ему такую пощечину, что ахнули даже Янтарь с Туманом.

В звенящей от напряжения тишине хлопок вышел просто искрящийся нервами, когда отец ошалело уставился на невозмутимую Клаудию, на табуретке и высоких шпильках, пробасив:

— НИХРЕНА СЕ….

От второй пощечины, крякнули все хором, застыв на своих местах с вытянутыми лицами и распахнутыми глазами, когда в абсолютной тишине раздался спокойный подчеркнуто сухой голос Клаудии:

— Будьте так любезны, в следующий раз. прежде чем сказать что-то, сначала подумайте. Вы здесь не одни со своими взрослыми сыновьями, а в присутствии девушек и дам. Неприлично вести себя таким образом на людях.

Чуть дернув красиво очерченной бровью, Клаудия соскользнула со стула, взяв его за ножку и проплыла на кухню снова, видимо, чтобы поставить его на место, когда первым очнулся отец, разразившись громогласным хохотом, от которого зазвенели стекла:

— Так чего она от меня хотела-то, дети?

— Культурно сказала, что если ты будешь обзываться, то в следующий раз получишь этой табуреткой по переносице! — хохотнул ошарашено Нефрит, покосившись в сторону кухни лукаво и даже как-то восхищенно.

Отец еще долго не мог перестать улыбаться, но все равно стоял на своем и собирался брать Вульфа на территорию Кадьяков, что бы нас там не ждало, когда выдохнул тяжело, глядя в глаза вернувшейся напряженной Клаудии впервые без присущего ему лукавства и озорства, а серьезно и даже как-то ласково, отчего я смущенно замялась на своем месте, уловив в громком низком голосе отца то, что могла услышать в мурчащих нотках своего мужа:

— …не унижай его своим недоверием и переживанием. Вульф не хуже нас в своей крови, он просто немного другой. И он тоже медведь, и воин, и потомок великой крови Берсерков. Посмотри, — Ледяной обвел рукой большую комнату с притихшими Берами, и напряженно застывшей Клаудией — Они все мои дети. За каждого из них я отдам свою жизнь не задумываясь. И не важно чьей они крови по рождению. все они моя семья. И Вульф тоже. Он должен познать, что такое истинный лес, почувствовать запах крови, узнать пределы своей силы, чтобы вернуться к тебе настоящим мужчиной, способным отвечать за свои слова и поступки.

Ох! Вот это было сильно!

Думаю, что подобной речи не ожидал даже скептически настроенный Нефрит, который стоял рядом со своими братьями, изумленно выгибая брови и не сводя глаз с Клаудии, которая на секунду прикрыла длинные ресницы, кивнув в согласии.

Странно, что и Отец не вспомнил про любимых тюленей и их многострадальные яйца. когда обернулся ко всем нам, проговорив на удивление приглушенно и спокойно, как никогда раньше:

— Завтра вернутся Лютый и Злата с вездеходом, и к ночи мы выдвигаемся. Будьте готовы.

Глава 13

Знаете, я не люблю отказываться от собственных слов!

Но с момента появления в моей жизни не только мистера Рита, а именно Нефрита — огромного, грозного Берсерка, я поняла, что стала смотреть на очень многие вещи совершенно иначе.

И главной из них стал лес!

Да да!

Тот самый жуткий, пугающий и темный, в котором водятся страшные дикие животные, в траве прячутся ядовитые змеи, а ночами поджидает рой кровососущих насекомых, от которых проще глотнуть дихлофоса самостоятельно, чем пытаться запугать им этих мелкий вечно голодных тварей!

Просто когда ты под защитой самого сильного и могучего хищника на планете, о существовании которого бедные экологи даже не подозревают и твои ноги болтаются по двум мохнатым и согревающим своим жаром бокам в полутора метрах от земли, а то и всех двух, то страхи и переживания притупляются как-то сами по себе, ибо не один даже самый отчаянный и клыкастый зверь в трезвом рассудке не рискнет просто пройти мимо такой вот волосатой махины, которым был мой любимый муж в своем медвежьем обличии.

И, восседая гордо на его мохнатом горбу, словно на огромной волосатой и очень мускулистой лошади, я вдруг поняла, что значит природа и свобода, чувствуя, как в буквальном смысле лечу навстречу свежему морозному ветру, будто окрыленная и абсолютно счастливая.

Рядом с ним, вернее на нем верхом в данный момент. было не страшно совершенно ни-че-го, и это в буквальном смысле поднимало над землей. заставляя чувствовать себя так уверенно и легко, как еще никогда в своей жизни!

Как и говорил Отец, Лютый и Злата вернулись из города с обновленным вездеходом, оборудованным теперь по последнему слову техники. а главное с улучшенной кабиной и полным набором медикаментов на все случаи жизни, собранными стараниями Василисы по просьбе милашки Свирепого, чтобы наша крошка Мия смогла перенести длительную и не самую спокойную поездку в ее нынешнем состоянии.

Против ли был Отец?

Еще бы!

Почти сутки ни одна медвежья морда не смела показать черного носа из своей комнаты, пока Ледяной рвал и метал, отчего стекла в доме постоянно дрожали, а посуда истерично позвякивала всякий раз, когда свое слово вставлял Карат.

Все, кто только пытался вставить свое веское слово помимо него, посылался громко и раскатисто в долгую пешую эротическую прогулку лесом, при чем в гордом одиночестве либо с неизменными яйцами тюленей или вшивыми медведицами, до тех пор пока к ночи это не надоело Карату и не послышался грохот, от которого мы с Мией испуганно подпрыгнули.

Глядя на Ледяного и Карата мне всегда хотелось уточнить, а точно ли у одного кровь Кадьяков, а у другого — Полярных, ибо постоянно казалось, что в Отце того самого разрушающего заправского огня в разы больше, чем в том же Карате, который умудрялся единственным оставаться спокойным, выслушивая вопли и крики Ледяного, при этом еще и постоянно за всеми наблюдая своими чуть хитрыми мудрыми глазами.

Но в тот момент я понимала, что у обоих с кровью все как надо, и что даже у разумного и хоподного Кадьяка есть свой предел выдержки, после которого лучше разбегаться всем в рассыпную и как можно дальше, потому что молниеносным движением, что было недоступно человеческому глазу, Карат подлетел к Отцу с другого конца кухни, впечатав его в стену так, что весь дом содрогнулся, но, слава богу, устоял и не рухнул на нас крышей.

Обхватив широкой ладонью мощную шею Ледяного. он держал его, не давая увернуться или пикнуть хоть что-то в ответ, когда прорычал низко. угрожающе и едва сдерживая свой рвущийся огонь:

— Разве я не предупреждал тебя никогда не лезть к женщинам Кадьяков??!

В доме разлилась гнетущая и напряженная тишина, в которой было слышно даже то, как заморгал Отец, выпучив глаза на своего закадычного друга, который один мог не только выносить децибелы его голоса, но и дать отпор в любой момент, прохрипев в ответ ошарашено:

— …Так ведь я ж…

— Дети сами решат, оставят они своих жен дома или возьмут с собой, и ни ты, ни кто другой не будет пытаться влезть!

— Опасно это!

Из груди Карата вырвалось низкое приглушенное и явно предупреждающее рычание, от которого на моем теле выступили мурашки. пока я во все глаза пялилась на двух огромных мужчин из-за плеча напряженного Нефрита, что уволок меня поближе к выходу, видимо на тот случай, если плотину безмятежности и холодного спокойствия Карата все таки прорвет стараниями нашего громкого Отца.