Опекун (СИ) - Доронина Слава - Страница 77

Ведь сколько людей в мире было несчастнее меня_ Неизлечимо больные дети, люди находящиеся одной ногой в могиле, а я…

Занятия с детьми отвлекали, но не настолько, чтобы вернуться к обычной жизни.

Всё свободное время я старалась проводить с детьми, набрав ещё две группы.

Смотря на детей, я не думала о Марке, рядом с ними я вообще ни о чём не думала.

Кроме одного… Открыть свою собственную школу для таких вот одарённых малышей. И дело было даже не в деньгах, откуда им было взяться у родителей, которые концы еле сводили с концами? Просто мне хотелось дать этим детям хоть какой-нибудь шанс преуспеть в жизни. Но всё то было днем, а с наступлением темноты мне снился один и тот же сон: полумрак, роскошный автомобиль Марка и запах сигарет… Он никогда со мной не разговаривал во снах, просто сидел в машине и курил. После таких снов на сердце было так тяжело… Говорят, время лечит? Но это неправда! Оно даже не притупляет боли. Оно просто держит тебя на волоске, когда ты стоишь на краю пропасти и стараешься не упасть. Не разбиться об камни, запрятанные глубоко в памяти. Сколько раз за последние дни я умышленно сбрасывала с себя мнимые оковы и срывалась в обрыв собственных мук? Сбилась со счета.

Всё изменилось однажды ночью, в один из серых дней, что теперь составляли мою жизнь. Впервые с того дня, вернувшись из Лондона, я проснулась не в холодном поту от кошмаров, а просто открыла глаза посреди ночи и почувствовала в комнате чьё-то присутствие. Уловив знакомый аромат, я медленно привстала с кровати и увидела чёткие очертания мужского силуэта в тусклом свете ночника. Неужто помимо кошмаров меня теперь будут ещё мучить и галлюцинации?

— У тебя прирожденные данные стать истинной англичанкой. — прозвучал мягкий баритон, и я опешила от такой реалистичности ночного наваждения. Я снова прикрыла глаза, мечтая, чтобы сон не кончался. — Не притворяйся, что не слышишь меня, — снова заговорил голос.

— Марк, — блаженно произнесла я, упиваясь ярким и реалистичным сном. Я так мечтала услышать его голос и просто поговорить. — Ты здесь… — я не открывала глаз, боясь, что вместе с этим видение исчезнет, и я снова останусь одна. А мне так хотелось побыть рядом с ним, хотя бы и таким глупым способом. — При чём здесь Англия? — не уловила я содержания его слов.

— Потому что только ты могла уехать и никому об этом не сказать, — я широко раскрыла глаза. Марк стоял напротив. Это не сон. Чёрт возьми, не сон!

— Что ты здесь делаешь? — воскликнула я, окончательно «проснувшись».

— Приехал тебя навестить, — Марк сделал ударение на последнем слове.

Включив лампу, находящуюся рядом с кроватью, я увидела лицо Марка. Нет, этого просто не может быть… Я брежу. Завтра же попрошу Селену вызвать доктора.

Кажется, я переусердствовала со своим отшельничеством. Усталый и одновременно серьёзный вид Марка заставил меня почувствовать тревогу. Что-то случилось с мистером Бреттом?

— Мистер Бретт? — я встревожено заглянула в лицо Марка. — Что-то с твоим отцом? — неуверенно спросила я.

— Нет, с ним всё будет хорошо. Он медленно, но уверенно идёт на поправку, — заверил меня Бретт. — Я здесь совсем по другому поводу, — между нами возникло молчание. Я смотрела в глаза Марка, не понимая, что заставило его переступить порог моего дома. Уже долгое время он не делал этого. Так что же могло случиться, что он пошёл против собственных принципов?

— Я не знаю, чем тебя обидели моя сестра и Уильям, но ты не имела права поступать так по отношению к любящим тебя людям, — мне не сразу удалось уловить смысл сказанных им слов.

— Это основная причина, по которой ты находишься здесь? Только какое право имеешь ты поступать так же? — значит, его волновало только то, что я ничего и никому не сказала, вернувшись обратно домой?

Марк молча смотрел мне в лицо.

— Нет, — он сел в кресло напротив, сохраняя тот же невозмутимый вид. — Вчера мне позвонил Маршал… — Марк внимательно рассматривал меня, отчего я ощущала себя крайне сковано и неуютно.

— Зачем ты приехал? — тверже повторила я свой вопрос.

— Кейтлин, чего ты добиваешься? — Бретт встал и подошёл ко мне вплотную, испепеляя злым взглядом. — Зачем заставлять стольких людей волноваться?

— А при чём здесь ты? — ответила я вопросом на вопрос. Неужели он думал, что вот так просто мог соблазнить меня на свадьбе своей сестры, а потом говорить о том, что я ему не нужна и после, как ни в чём не бывало переступить порог моего дома, требуя от меня веселого и беззаботного настроения! — Я не хочу тебя видеть.

Убирайся! — голос обрёл уверенность, и я почувствовала нервную дрожь, растекающуюся по телу. Кто ему дал право указывать, что мне делать и как? Может быть, мне тоже стоило рассказать Маршалу о поведении его хозяина, чтобы тот заломил ему руки за спину и выпроводил из моей комнаты?

— Ты ведёшь себя очень глупо. Ты уехала из Лондона, никого не предупредив о своем отъезде, и не выходила на связь. Эмили места себе не находила, пока Уильяму не удалось дозвониться до Маршала спустя трое суток. Трое, Кейтлин! — Марк повысил голос и навис надо мной грозной тучей. — А сейчас! Я вернулся в Сиэтл и что узнаю? — его голос сорвался на крик, и я отшатнулась назад, падая в мягкие покрывала постели, то ли от слабости, то ли от неожиданности, что Марк впервые повысил на меня голос. — Ты решила забальзамировать себя в этой комнате? Ты помнишь, когда покидала стены дома последний раз? А когда последний раз ты нормально ела? Кейтлин, какого хрена ты творишь? — Бретт глубоко дышал и не спускал с меня глаз, в то время как я уже давно смотрела в пол, на кружевной рисунок постели, на свои голые коленки, куда угодно, но только не в его глаза. И вовсе не из-за чувства вины. Как он не понимал, что я не хотела всего из того, что он перечислил по одной простой причине, которой был он сам?

— Убирайся, — тихо произнесла я, не поднимая глаз. Достаточно. Я честно не понимала, что ему было здесь нужно. Ему хотелось добить меня? Но нет. Я не позволю ему этого сделать. Больше никогда! — Убирайся! — повторила я, призывая всё самообладание, чтобы не расплакаться. Горькое чувство обиды манипулировало мной, и мне хотелось заставить Марка испытать хоть сотую долю тех чувств, что пережила я за эти дни.

— Официально я всё ещё пока твой опекун, — Марк бесцеремонно стянул с меня покрывало и откинул его в сторону. — Собирайся, — коротко приказал он тоном, не терпящим возражений. — Мы уезжаем.

— Ты не слышал меня? — не знаю, откуда взялось это странное чувство уязвлённого достоинства, что он вот так запросто мог управлять моей жизнью, но именно оно заставило отпрянуть от его рук, требовательно тянувших меня на край кровати. — Я ни куда с тобой не пойду. Хватит! — я вырвалась из хватки Марка и вскочила с кровати. — Ты критикуешь меня за жестокое обращение с людьми, которым я не безразлична, а сам? — я готова была разорвать в клочья простынь, так кипела кровь в венах. Гнев, обида, боль — всё смешалось воедино, образуя ядерную смесь. — Зачем ты пришел? В очередной раз удостовериться в своей власти надо мной?

Пожурить за дни затворничества и отсутствия аппетита? Но только не я одна несу за это ответственность, если уж ты такой борец за справедливость, — я перевела дух и, наконец-то набравшись мужества, спокойно повторила: — Убирайся.

В глазах Бретта вспыхнул огонь, и он, поймав моё запястье в плен, сильно его сжал.

— Власть — это когда тобой управляет разум, а не сиюминутное чувство оскорблённого достоинства, — он отшвырнул мою руку, словно та была никчемной вещью, и молча, вышел из комнаты, не удостоив даже последнего взгляда.

Пошатнувшись в сторону, я смотрела на закрытую дверь. Зачем он приходил? Что ему было нужно от меня посреди ночи, и куда собирался меня увезти? Может быть, это всё-таки был ещё один кошмар? Его слова больно ранили, вызывая опустошение и горечь. Мне хотелось снова увидеть его прекрасное лицо, красивое даже несмотря на усталый и понурый вид. Сколько раз за эти дни я сгорала в воспоминаниях, мечтая его хотя бы просто увидеть… Но когда он пришёл, я его просто-напросто прогнала.