Опекун (СИ) - Доронина Слава - Страница 68

— Мы что-нибудь придумаем, — в разговор вступил Джервис. — Мой начальник жертвует немалые деньги на благотворительность.

— Нет, я уже всё решила, — я обвела взглядом Джервиса и Алека. — Части моего наследства хватит на эти цели без привлечения средств! — возмутилась я. — На трёх последних страницах представлены расчёты.

— Ну что же, — Алек собрал бумаги в одну стопку, — я просмотрю документы и ознакомлю с ними Марка.

Утвердительно кивнув в ответ, я проводила взглядом мужчину, который был последней связующей ниточкой между мной и Марком. Мне было интересно узнать, как Марк отреагирует на новость о выставке и что почувствует, когда увидит картины… Очень хотелось надеяться, что его невеста не сожжет мои работы, так как на каждой картине, а их было всего семнадцать штук, стояла моя подпись. На выставке картины пользовались успехом и критики смотрели на НИХ «сквозь пальцы», в моём случае в полглаза. Но не было никаких гарантий, что следующий раз пройдёт также гладко и беспрецедентно, как этот. Да-да, именно, если второму разу вообще суждено было снизойти до меня. Потому что вдохновения что-либо рисовать и воплощать на холсте не было. Ровно как и желания смотреть на предыдущие работы, которые были насквозь пропитаны счастливыми воспоминаниями о Марке…

Не знаю, что мне помогало оставаться на плаву всё это время, наверно, убеждённость и вера, что спустя какое-то время я всё-таки обрету долгожданное спокойствие и душевный покой. Но, по-видимому, у судьбы были на этот счёт другие планы….

Джервис настоял на том, чтобы я появилась на выставке и пообщалась с посетителями, пока он будет фотографировать картины. Он был против того, чтобы я дарила их Марку, и считал, что в скором времени я об этом очень пожалею. Но я была полна решимости с ними расстаться. Я прекрасно помнила, при каких обстоятельствах рисовала каждую из них… и все эти воспоминания, а так же наши с Марком образы были очень дороги сердцу. Но с картинами следовало покончить как можно скорее. С глаз долой — из сердца вон.

Выставка закрылась, и я облегчённо выдохнула, окидывая картины в последний раз внимательным взглядом. Мне было нелегко с ними прощаться… Вместе с картинами я отдавала Марку частичку себя.

Мы вышли с Джервисом на улицу, и я ощутила внутри некое подобие легкости, пока не заметила машину Марка. Джервис остановился. заметив перемену в моём настроении.

— Что-то не так? — спросил Джервис.

— Марк… — тихо прошептала я, не отводя глаз от машины и заднего тонированного стекла, за которым, я не сомневалась, он находился.

В горле образовалась ком, а в глазах предательски защипало. Столько раз я представляла себе нашу встречу, а сейчас ничего не чувствовала, кроме всепоглощающей боли.

Марк вышел из машины и как ни в чём не бывало, подошёл к нам с Джервисом и заговорил… Если бы в этот момент мне предложили смертную казнь, я бы, не раздумывая, согласилась. Марк выглядел… сногсшибательно. Красивые глаза цвета зелёной листвы окунули меня в самую пучину того, из чего я так старательно пыталась выкарабкаться. У меня изначально не было ни единого шанса… Потупив взгляд, не в силах больше терпеть агонию внутри, я молила Бога, чтобы внезапная встреча как можно скорее подошла к концу.

Марк скоро женится на другой девушке, и всё, что было между нами останется в прошлом. Оно будет преследовать меня до конца дней в настоящем и будущем Я вдруг поняла одну простую истину: сколько бы я ни старалась жить иначе, я всегда буду делать что-то с мыслями об этом человеке. Где бы не начался мой день и как бы он не закончился, я буду думать о Марке. Никто не сможет мне заменить его и те чувства, которые он дарил.

Отойдя от первоначального шока, что Марк всё-таки пришёл посмотреть на мои работы, я вырвалась из рук Джервиса и накричала на него. Если бы не он, я бы не пошла туда и не встретилась с Марком, и… не осознала бы, что безумно по нему соскучилась. Вновь и вновь я пыталась воскресить в памяти дорогой сердцу образ, но перед глазами всплывала картинка нашего расставания. Я была благодарна Джервису только в одном, что он вовремя увёл меня от моего же наваждения. Я бы не пережила, если увидела, как Марк уходит от меня прочь во второй раз. Чувство пустоты выместило все остальные, и я в буквальном смысле этого слова ощутила себя пустышкой, ничего не значащим местом, которое даже не способно было быть счастливым…

После той встречи с Марком мне не сразу удалось придти в себя. Балансируя на грани, я не заметила, как пролетело время, и наступила дата нашего отлёта в Лондон. Эмили плохо переносила беременность, и это обстоятельство постоянно вносило коррективы в подготовке к торжеству. На свадьбе мне была отведена роль подружки невесты. Такая перспектива не сильно-то и прельщала, но выбора, как такового не было. Внутри нарастало волнение от предстоящей встречи с Марком. Я понимала, что необходимо будет призвать всё имеющееся самообладание и силу духа, чтобы увидеть его… Но я уповала на то, что удача окажется на моей стороне и я по крайней мере выполню хотя бы одно из данных себе обещаний: либо «не упаду лицом в грязь»; либо не умоюсь своими же слезами. Насчёт первого я ещё могла поручиться, так как обладала волей и упорством, которого хватит на один вечер, чтобы выглядеть не только обворожительно, но и жизнерадостно. Но вот насчёт второго… когда золотая карета превратится в обычную тыкву, я дам волю чувствам, и прекрасная золушка превратится в развалину с красными и отёкшими глазами от рыданий.

Беспокойство и мандраж, по-видимому, передались и Уильяму: я примечала на себе его частые и короткие взгляды, а также перешептывания с Эмили, которые начинали меня раздражать. Я была взрослым человеком, и расставание с Марком я была в силах пережить. Просто для этого требовалось время. Не одна неделя и даже не две, но в итоге у меня получится справиться со своей болью. Так же я прекрасно понимала, что свадьба Марка не за горами, тем более пресса уже оповестила миру свежую новость о «счастливой дате» и масштабах торжества…

Семейство Бреттов за один месяц приобретет новоиспеченных детей: в лице Уильяма — сына; в лице Оливии — дочь. А я в свою очередь… Я решила, что просто так не сдамся и не отдам Марка!

Лондон встретил нас проливным дождем. Прежде я не любила промозглую и сырую погоду, но с момента расставания с Марком мои предпочтения и вкусы изменились.

Сейчас холодные капли дождя нисколько не причиняли неудобства, напротив, они отрезвляли и не давали настрою и мыслям вернуться к прежнему амёбному образу жизни. Удивительно, как многое зависело от воли человека и его жизненного настроя. Да, возможно, в скором времени мне предстояло снова пережить сильную боль, когда Марк отвергнет мои чувства и меня саму, но я надеялась, что цель оправдает средства. Тем более, то, что я придумала, просто не могло не дать плодов. На моей стороне был и тот факт, что я несколько лет училась в балетной школе и имела неплохую растяжку. Правда… я давно не занималась у станка, но это всё было поправимо. Желания и усердия должно было хватить с лихвой, чтобы вспомнить азы и размять мышцы. Ведь, как известно, если нет действий, нет и результата…

— Кейтлин, всё в порядке? — Уильям настороженно смотрел в моё лицо, в то время как я витала в мыслях.

— Да, — быстро ответила я. — Что-то не так?

— Я говорила, нужно было ещё раньше забрать её из Сиэтла, — тихо прошептала Эмили Уильяму и посмотрела на меня такими же изумлёнными глазами, как и друг.

— Ты улыбаешься, — заметил Уильям, и я, к своему удивлению, снова улыбнулась.

Когда у человека появлялась цель и четкий план действий по его осуществлению, жизненный потенциал возрастал на глазах; время начинало мчаться с удвоенной скоростью, жизнь наполнялась смыслом, и всё внимание было сконцентрировано только на одном.

— Это смена обстановки, — я пожала плечами и прошла мимо влюблённой парочки, которая весь полёт не спускала с меня глаз, будто я задумала выпрыгнуть из самолёта. Я ещё была не уверена, посвящать ли Уильяма в свои планы, но без его помощи, увы, дальше своего носа мне было не продвинуться. Возможно, его совет и поддержка подкинули бы ещё пару-тройку причин для уверенности в собственных силах… Но для начала необходимо было найти балетную студию, чтобы оценить, насколько плоха или хороша была моя физическая форма, и уже потом кого-либо посвящать в планы и делиться мыслями.