Опекун (СИ) - Доронина Слава - Страница 61

Наблюдая со стороны за людьми, я поймала себя на мысли, что кому-то мои переживания показались бы не стоящими ни гроша. Ведь были в этой жизни вещи куда важнее. Но на данный момент времени мне было сложно это принять. Мне следовало как следует выстрадать свою чашу душевных мук, чтобы пойти новой дорогой. Поэтому я ещё была не готова идти вперёд. Сердцу ведь не прикажешь. А оно все так же болело. Казалось, что я жила не своей жизнью, упустила что-то главное и теперь встречала новый день, как очередное испытание. Закрыв глаза, я опустила голову на руль. Если бы в моей власти было что-либо изменить…

Стук в окно с водительской стороны вывел меня из прострации, и я увидела Уильяма с широкой улыбкой на лице. Он помахал мне рукой и указал взглядом на пассажирскую дверь. Я разблокировала замок и открыла багажник, чтобы он мог уложить багаж. К моему удивлению, я не увидела рядом с ним Эмили.

— Фух, ну и погодка! — Уильям плюхнулся на переднее сиденье, смахивая с шапки влагу. На улице моросил дождь. — Привет!

— Привет! Где Эмили? — улыбнулась я ему в ответ Мне не хотелось, чтобы меня жалели, поэтому я постаралась выглядеть беззаботно.

— Она… — Уильям замялся, будто решая в этот момент математическую задачу. хотя я уже и так догадывалась об ответе.

— Её забрал Марк, — спокойно закончила я, удивляясь своему безразличному тону.

Уильям лишь кивнул в ответ и тут же постарался перевести тему разговора.

Правильно. Умный мальчик. Потому что мне бы не хотелось сейчас разреветься.

Моё самообладание всё ещё находилось в шатком положении. И я не знала точно, в какой момент мою плотину равнодушия могло прорвать. А показывать слабость, особенно перед человеком, у которого всё хорошо шло, было бы кощунственно с моей стороны. Да и к чему было омрачать кому-то настроение своей грустью? Сколько не реви и не терзай себя бессмысленными надеждами — ничего уже нельзя было изменить.

— Ты непременно должна отправиться путешествовать! — Уильям ослепительно улыбнулся.

— Хорошо. Но не сейчас, — я завела мотор. и мы наконец-то отправились домой.

— Детка, тебе всё равно придётся выбраться на нашу свадьбу! — Уильям по-прежнему счастливо улыбался, чем вызывал в моём сердце странные приступы нежности.

— Это замечательный повод! Во всех смыслах этого слова. Эмили оказалась той самой, да? — я знала ответ, но мне хотелось услышать эти слова от Уильяма. Так приятно было слушать и видеть влюблённого и счастливого человека.

— Да! Кто бы мог подумать, что я наконец-то остепенюсь! — восклицал Уильям. — И перестану ездить по бесчисленным командировкам, — я и вправду никогда не видела его таким жизнерадостным и счастливым.

— Да уж, — усмехнулась я. — С Эмили ты особо не посидишь на одном месте, — сложно представить, чтобы эти двое вели пассивный образ жизни. Если только… Я шокировано посмотрела на друга. Неужели Эмили была беременна?

— Когда свадьба? — решила я подтвердить свои наблюдения.

— Скоро, — так и есть! В яблочко! Кто бы мог подумать, что Кейтлин Пирс. незаурядная девушка с блёклой внешностью. обладала хоть какими-либо способностями!

— Кейтлин. у тебя выражение лица, будто ты сейчас едешь не домой, а открываешь Америку, как Христофор Колумб! — рассмеялся Уильям.

— Почти так, — лукаво улыбнулась я. — Ты выглядишь так же, — ёрничала я и искренне хихикнула в ответ. Впервые с того дня, когда меня бросил Марк…

Дома, оказавшись в стенах собственной комнаты, я вздохнула с облегчением. потому что ни перед кем не нужно было притворяться, говорить, что всё хорошо. и делать, более или менее жизнерадостный вид. Наверное, мне стоило бы подумать о чём-либо другом. Но Марк никак не выходил из головы. Каждая мысль была пропитана воспоминаниями о его ласках, заботливых руках и зелёных глазах.

Порой я вгоняла себя в ужасное состояние, мечтая пережить это всё ещё хотя бы один единственный раз: ещё одно прикосновение, один взгляд, один поцелуй…

Почувствовать тепло и раствориться в любимом человеке… мне этого хотелось до содрогания нервных окончаний. Боль от осознания того, что ничего этого уже не повторится никогда, разливалась по венам, заставляя кровь холодеть. А вместе с тем и моё сердце.

Ни за что не поверю, что ему было так просто решиться на жизнь с другой, когда между нами столько всего произошло. Ведь он практически рукой вытащил меня из всего того дерьма, что меня окружало. От одной мысли о Генри мне захотелось исчезнуть, чтобы никогда больше не видеть этого человека. После того дня, когда Марк отказался от меня, Генри, словно по мановению волшебной палочки, исчез и больше не появлялся. Но от этого легче не становилось. Если он нашёл лазейку. как оказаться в тот роковой день в моём доме, значит, найдёт и ещё. Обнадеживало только то, что в доме всегда находились Маршал и Селена. Они помогали вновь обрести не только душевное равновесие, но и отчасти обеспечивали подобие безопасности и семьи. Плюс к их числу присоединился Уильям. У которого должна была скоро состояться свадьба с сестрой моего любимого человека.

И Марк, наверняка, будет присутствовать на этом знаменательном для всей их семье торжестве. А за тем вслед за сестрой так же отправится к алтарю. И я очень надеялась, что все эти события будут происходить не в один день.

Всё это было так сложно представить и так во всё легко поверить. Неужели Марк по-настоящему вычеркнул меня из своей жизни? Это просто не укладывалось в голове и не поддавалось никакому здравому смыслу. Почему нельзя было просто засадить Генри за решетку? Ведь он напал на человека, едва не изнасиловал меня.

Разве этого было мало? А Оливия? Ведь и её тоже можно было обвинить в шантаже и мошенничестве. Так почему же ничего из этого Марк не предпринял?

Почему, чёрт возьми? Ответ напрашивался сам собой. Ему так было удобнее. Не решать ничьих проблем и просто идти по накатанной. Он и так много для меня сделал. И я была не в праве требовать чего-то большего. Память обладала одним удивительным и уникальным свойством — помнить всё только хорошее. Если ты действительно любишь человека, то все обиды, всё плохое — это как мираж в пустыне, который забывался, стоило увидеть спасительный оазис. И моим оазисом как не крути, был Марк… ровно, так же как и бескрайней пустыней.

Утро встретило тёплыми лучами яркого солнца. Несмотря на то, что ночью мне удалось поспать от силы всего три или четыре часа, я не чувствовала усталости, как и бодрости, в принципе. Все оставалось на своих местах и в одной поре. Я зашторила окна и снова вернулась в кровать, наслаждаясь своим коматозным состоянием и безразличием. Как же порой было умопомрачительно здорово ничего не чувствовать и ничего не желать. Мою гармонию с депрессивным состоянием нарушил стук в дверь. На пороге появился Уильям:

— Я знал, что ты уже не спишь! — улыбнулся он и он подошёл к кровати.

— Уильям! — возмутилась я такому бесцеремонному вторжению в личное пространство. — А если бы я была голой! — пискнула я недовольно.

— Я бы отвернулся! И вообще-то я стучал!

— Но я не отвечала! — продолжала я упорствовать, так как чувствовала, что его появление не принесёт мне желаемого бездействия и лежания, как овощ, весь день в своей кровати. Хорошо, что на сегодня у меня не было никаких дел, как и повода вставать. — Я планировала ещё поспать… — вяло продолжила я. Мне было необходимо, чтобы он мне поверил и оставил одну. Никаких разговоров, никаких действий, ничего этого мне сейчас было не нужно.

— Поспишь в старости, а сейчас поднимайся! У нас, между прочим, в гостиной сидит Эмили, и она хочет вместе с тобой выбрать себе платье. А пока ты здесь лежишь, Селена там отдувается за двоих. Так что поторапливайся!

Я как могла, старалась сохранить невозмутимое выражение лица, но это не особо получилось. Эмили… Она была здесь?

— Уильям, я… — слова застряли в горле. Я ничего не говорила другу о том, что случилось: ни о появлении Генри, ни о шантаже Оливии, ни о том, почему мы расстались с Марком и то, как сильно переживала этот разрыв. Возможно, он и был в курсе по поводу нашего расставания, но… я была ещё не готова встретиться с Эмили.