Если (ЛП) - Джонс Н. Г. - Страница 41

— Да? — не было ничего более лестного, чем сравнение с самой влиятельной в мире танцев женщиной самой этой женщиной.

— Джордан рассказывал мне о тебе, как ты упорно трудилась. Как оставила семью, чтобы приехать сюда.

Я кивнула.

— Я сделала то же самое, приехав из Бельгии.

— Мой поступок не такой же смелый.

Она хмыкнула, не одобряя мою скромность.

— Нет, я вижу это в тебе. Бесстрашие. Знаешь, почему я выбрала тебя? Хотя ты едва танцевала профессионально?

— Наверное, я бы хотела сказать, потому что вам понравилось, как я танцую.

Она махнула рукой, как будто мои слова были раздражающей банальностью, когда отпила из бокала.

— Ко мне приходило много танцоров с хорошей техникой. Ты, моя дорогая, притягиваешь людей. В тебе есть теплота и отзывчивость. Да, ты двигаешься с силой и грациозностью. Но также танцуешь с душой. У тебя есть способность показывать эмоции своим телом. Я уже знала, когда ты только вошла на прослушивание, даже прежде чем ты сделала первое движение.

Я потеряла дар речи. Недели назад я плакала в объятиях Эша, убежденная, что у меня никогда не будет шанса на карьеру профессиональной танцовщицы. И сейчас Алана Роше Демилл говорит мне, что я молодая версия ее.

— Не знаю, что сказать.

— Ничего и не нужно. Если бы я подумала, что ты остановишься на этом, я бы тебя не выбрала, но Джордан сказал, что ты самый трудолюбивый человек, которого он знает.

Я ужасно крепко обниму Джордана, когда увижу его в следующий раз.

— В любом случае у моей речи есть цель. «Танец Ноктюрн» точно получит много внимания. И не только здесь, но и в других штатах. Мне нужны представители бренда для выступлений. Я хочу, чтобы ты была одним из них, еще будет Джордан и Луи.

Я была ошарашена. Все мои страхи о том, что мое лицо будет перед камерами подавляли любое воодушевление от того, что она меня выбрала.

Прежде чем я могла что-либо ответить, прибыл официант. Он был привлекательным парнем со светлыми волосами и серыми глазами. Алана соблазнительно наклонилась в его направлении и смотрела на него как кошка на мышку. Полагаю, мы были похожи. Когда мы хотели чего-то — или кого-то — то следовали за этим.

После кокетливого подшучивания и принятия нашего заказа, он отошел от столика. Все это время мой разум обдумывал ее предложение, и я была благодарна тому, что Алана так зациклилась на этом молодом пареньке, что это дало мне время подумать.

— Вы хотите меня как лицо «Танец Ноктюрн»?

— Ты уже им являешься, мы просто сделаем это более... публично.

Я должна согласиться. Нельзя отказывать Алане. Но мой желудок сжался от волнения.

— Ты нервничаешь, потому что надо будет сниматься на камеру?

— Честно говоря, да.

— Ну, мы справимся с этим. Я не допущу такой глупости.

Я пристыженно потупила взгляд. Я бы хотела справиться с этим. Мне бы хотелось, чтобы внешность не играла никакой роли. Но я слишком хорошо знала реальность. Люди будут оставлять комментарии под видео, будут спрашивать, и мое лицо станет центром внимания.

— Бёрд, в своей жизни я поняла, что если для тебя что-то не имеет значение, то и для людей тоже. Например, как этот официант. Я могу затащить его в кровать сегодня. Некоторые женщины думают, что слишком стары для подобного. Мне плевать.

Безусловно, это была самая уникальная зажигательная речь, которую я слышала.

— Если ты не хочешь, я предложу кому-то другому. Но это должна быть ты. Сейчас ты можешь сказать, что слишком взрослая для молодых парней или можешь трахнуть официанта блондинчика.

Она откинулась в своем кресле и допила бокал вина.

Я кивнула. Настало время метафорически затащить в кровать официанта.

Эш

Я ощущал вкус солодки, когда шел в комнату посещений. С тех пор как я потерял контроль над собой три недели назад, я впервые увижу Бёрд. Я скучал по ней, но рад, что они с Миллером подождали, пока я снова не стану собой, прежде чем мы снова увидимся. Мне и так было достаточно плохо, что она стала свидетелем моего срыва.

Я боялся, что она будет смотреть на меня по-другому — с сочувствием и жалостью. Я никогда не буду прежним в ее глазах. Не знаю, как убедил себя, что ничего не закончится. Не закончится на том, что Бёрд будет плакать, что моего брата вытащат из постели беременной жены посреди ночи, а мои родители не смогут навестить меня, потому что я отворачивался от них.

Я боялся этого круга боли. Именно поэтому изолировал себя. Но Бёрд вытащила меня, и теперь добавилась к списку людей, которых я подвел. Но в этот раз было что-то другое. Я жаждал вернуться к ней. Возобновить жизнь, которую мы делили. Я мог сделать это. Я облажался, но это не было редкостью. Рецидивы случались.

Мне просто нужно было найти лечение, которое не так сильно притупит мою синестезию. Это может занять время, но Бёрд того стоила. В том, случае, если она здесь не для того, чтобы расстаться. Я почти ожидал этого.

И если она сделает это, то моя единственная причина на исцеление исчезнет.

После электрошоковой терапии мое сознание было затуманенным часами. Я бы предпочел, чтобы она не приходила в тот день, когда у меня было лечение, но ее шоу было уже не за горами, и это была ее единственная возможность прийти.

Санитар открыл дверь в комнату посещений, и я застыл на мгновение. Она стояла ко мне спиной. Ее темно-рыжие завитки волос почти прикрывали ее спину, и я улыбнулся. В этом месте было не так легко улыбаться. Фиолетовый оттенок окружал ее, и я был рад, что электрошоковая терапия и медикаменты еще не забрали это. Она всегда будет сиять, независимо от того, настолько затуманен для меня остальной мир.

— Бёрд.

Она повернулась с огромной улыбкой на лице. Я вздохнул, невероятное облегчение нахлынуло на меня, и я почти расплакался. Но из-за этого я бы выглядел не совсем уравновешенным, поэтому подавил слезы.

Она нарядилась для меня. Красная помада, волосы собраны на одну сторону, цветастое платье. Почти так же она выглядела на День благодарения. У электрошоковой терапии также был странный побочный эффект — я возбуждался. Не так как обычно. У меня была ненасытная, пульсирующая боль внутри, с которой было необходимо разобраться, когда останусь один. Сегодня у меня еще не было шанса облегчить ее, и при виде Бёрд моя температура от шеи до талии поднялась. Я и почти забыл, как ее присутствие буквально разжигало меня.

Моя неспособность сгрести ее в объятия и увидеть ее стоны наполнила мне, как сильно мне нужно отсюда выбраться. Я снова хотел быть собой. Большинство людей здесь были безумными. То есть безнадежно сумасшедшими, которых забрали с улицы для всеобщей безопасности. Многие из них ходили туда-сюда, болтали сами с собой, и в течение дня у них случались вспышки агрессии. Кому-то это может показаться развлечением, но слышать, как кто-то в пятидесятый раз кричит, что его вытащит мексиканский картель — утомляет. Я не был таким. Знаю, так могло показаться пару недель назад, но я не был одним из них.

Бёрд подошла и обняла меня. Я вдохнул запах ее шампуня с ароматом тропиков и ее уникальный запах лаванды. От этого запаха я снова почувствовал себя прежним Эшем. Я забыл каково это — чувствовать что-то другое, кроме неприятной стерильности психической больницы. Бёрд задрожала в моих объятиях. Я видел тонкие волны ее слез. Я чувствовал себя последним дерьмом, потому что она плакала из-за меня. Но в отличие от Сары она была жива. Я все еще мог все исправить.

Наши лбы были прижаты друг к другу, и мы целовались. Неуверенно.

— Я так сильно скучала, — прошептала она, снова меня обнимая.

— Я тоже, Бёрд. Мне так жаль, — выдохнул я в ее сладко пахнущие волосы.

Мы заняли белый пластиковый стол. Все в этом месте было холодным. Нам нужно было столько всего сказать, но эта комната лишала нас близости. Получить здесь комфорт было как разогреть машину на морозе. Я хотел быть на крыше с Бёрд, где мы бы могли свободно и открыто разговаривать.