С волками жить...(СИ) - "Ores" - Страница 10

Мои эгоистичные мысли настырно лезут в голову и ненадолго лишают дара речи, пока осмысливаю — разглядываю пацана — что сказать, если раком загнуть — ебать можно, уже можно, это и бесит, вообще бесит всё, и руки в кулаки…

— У тебя на него нет шансов, — теперь улыбаюсь я, наплевав на его игру, говорю то, что должен сказать. За моей улыбкой страх, который пацан прочитать не может, это вызывает в нём неуверенность, я наслаждаюсь его злостью и растерянностью, а сам просчитываю наперёд свои шаги и спотыкаюсь на каждом. Виктор никогда не делал так, как надо мне, его попросту не заставишь. А будет ли он делать так, как захочет этот полукровка?..

— Я просто хочу стать ему ближе, — пацан улыбнулся.

— А не боишься неожиданно умереть?

— Нет, — я почти отступил, когда меня окатили волной иронии, — я же умирал с самого рождения, Дан, и не раз, это не страшно. Попробуй, тебе понравится.

— Увижу рядом с ним — убью.

— Леон сказал, стая не даст меня в обиду! Я, вроде как, свой.

— Ты плохо меня знаешь. Я не свой.

Он демонстративно отвернулся, насупившись, а я понял заранее, что никакой информации от него не выпытать, мне уж точно. Ему попросту не давали никаких указаний, бросили, как кость голодному псу, и будь что будет, на войне все средства хороши. Только вот мелкий сукин сын решил обустроить себе гнездо в моём доме, ну я тебе палок в жопу понавтыкаю, чтобы высиживать неудобно было.

— У меня вопрос! — встаю прямо перед Леоном, он, выйдя из транса, нехотя поднимает на голову.

— И какой?

— У вас же как у людей: единокровные трахаться друг с другом не могут? — мужик ненадолго «завис». — Гость твой каким-то боком Виковой кровью накачан, это даёт ему какие-то преимущества? — хлопает глазами, вообще не отдупляя. — Трахнуть его Вик может?!

— Теоретически?..

— Практически, бля!

— Он же ещё ребенок, Дан…

— Леон, не говори, что и тебе мозги промыли, — я закатил глаза и скрестил на груди руки. — У пацана большие планы.

— Может тебе обсудить это с вожаком?.. — батя так забавно покраснел, что я от умиления даже сошёл с ковра и перестал мочить его водой, от растаявшего снега.

— Я получу сегодня хоть какой-то ответ?!

— Дан, — старый оборотень по-отечески на меня покосился, передёрнуло, — Виктор — взрослый, — тут я хмыкнул, — умный мужик, он вряд ли будет рисковать тем, чем дорожит, ради флирта. Не знал, что инкубы такие ревнивые.

— Это не ревность.

— А что же? — матёрый волк усмехнулся

— Рациональное использование своей собственности.

— Иди и скажи так вожаку.

— И сдохни с голоду, да? — теперь моя очередь усмехаться.

Всё же дяде Лёне пришлось встать, хотя я и упирался до последнего, пока он выталкивал меня на улицу.

— Иди домой, Дан, нет причин для беспокойства, парень напуган, его жизнь перевернулась, он потерял родных и оказался в незнакомом месте… — всё-таки тоже купился на щенячий взгляд старый пёс, неужели никто не видит сучонка настоящим?..

— Присмотри за ним, — прошу на полном серьёзе, скидывая с плеча крупную руку, — ради него же самого.

Домой добирался тем же маршрутом и, только войдя внутрь, понял, что от меня чужим волком за километр тащит. Надо стереть его запах своим…

Вик

Я помню, что решил допрос отложить до утра так как, сука, был без сил даже языком ворочать.

И началось оно совсем не как я планировал, а с посягательства на мою задницу. Она ещё спала, когда настойчивые пальцы молча делали своё дело.

— Сначала деньги, потом стулья, — приоткрыв один глаз, смотрю мрачно, а булки сжимаются намертво, — Для чего этот заплесневелый клан припёрся в Салан? И какую роль в этом играет мальчишка?

— Мальчишка хочет получить должное воспитание, причём обладая задатками конченного мазохиста, просит сделать это меня. Отдашь на поруки дитятко? — Дан притирается ближе, головкой толкнувшись между ягодиц и, имитируя трах, скользит между ними.

— Должен быть какой-то смысл в его появлении. Не просто так… ох… бля… его вернули именно в тот момент, когда угроза нависла над…

— Над?.. — помогает не терять мысль, сам заводит мои руки мне же за спину, а членом надавливает сильнее…

— Стааааей, — я тяну гласную с таким блядским стоном, что инкуб немедленно оказывается во мне. Двигается и дышит рвано, отчаянно, множа крепкие поцелуи-укусы на плечах, словно метит нарочно глубже и больнее. С каждым толчком и выдохом, словно слышу крик, только беззвучный. Его не просто что-то тревожит — пластует на части, прорываясь сквозь поры кожи. Пойми… пойми… пойми… Толчок… толчок… толчок… Сила нарастает, и в какой-то момент в череде жестоких ласк, на шею падает лёгкое касание губ и языка. Неловкое «люблю» в эгоистичном потоке «мой — и точка!». Дантарес жадно пьёт меня, всё что не добрал ночью, сейчас тянет, захлёбываясь и всхлипывая. Только я — эгоист не меньше. Оставив Дантреса в Салане, зная, что без меня он не сможет нормально жить и сдерживать сущность, лишаю беса права выбора и подвергаю стаю несоизмеримой по шкале опасности. Отдаю себя до хрипа, позволяю превысить лимит силы, чувствуя, как удовольствие накатывается пополам с болью. Волков не просто принял такое положение вещей, зная, какой ответственностью я связан по рукам и ногам. Сколько раз я хотел передать бразды правления, но старейшины брали за горло, напоминая о пережитом кошмаре и безумии молодняка. Долг — это не просто слово, это осознание.

Хреново думается, когда тебя трахают, как в последний раз. Выгибает. А он так и не выпустил заломленные руки из тисков. Хрипло кричу:

— Дан! Сильнее!

Это выхватывает Волкова на очередном неистовом толчке, он замирает и фокусирует взгляд на исполосованной когтями и зубами спине, растраханной заднице, резко освобождает мои руки.

— Я ещё не кончил! — напоминаю со стоном, упираясь ладонями в постель. Он упирается лбом между лопаток, приходя в себя окончательно, и продолжает на порядок бережнее и мягче. Отвечаю бешеной пульсацией нутра и рычанием, а Дан всё выглаживает. Чувствую, что не может кончить из-за чудовищного перенапряжения, хотя безумно хочет. Касаюсь рукой бедра, бросаю косой взгляд из-за плеча, и рывком навстречу, забираю инициативу. Он и не понял, как на спине оказался. С волками жить, по волчьи мыслить и действовать. Седлаю Дана с садистским оскалом, у самого зад трещит, но выбора нет.

Смотрю Волкову в глаза, руками упираюсь в постель, начинаю неистово двигаться сам, широко разводя колени. Краска приливает к бледным скулам, руки с исчезающими когтями тянутся к моему члену. Отлично, а то он почти взвыл от невнимания. Несколько моих присядок, и внутри обдаёт жаром, Дан со стоном разряжается, а я следом ему на грудь. Рухнуть бы сверху, да боюсь не… тянет сам. Падаю, едва смягчив тяжесть ладонями.

— Ты думаешь… я — ландух наивный? — рычу я, восстанавливая дыхание. — И не знаю, что с парнем не всё так просто?

— Да, именно. Кому бы ты себя так обнять позволил, даже на брудершафт не выпив? — сипит Дан сорванно. — А этот леблядь умирающий как-то много и внезапно позабыл. Не на…ходишь? Хах… хах… Однако, слезь…

Скатываюсь с инкуба, коротко и крепко мазнув по губам поцелуем.

— Пойми. Оставить пацана в лесу, я не мог. И вообще: тут нужна помощь эксперта, Славик, наблюдатель Салана нужен и чем быстрее, тем лучше. Если это провокация и подстава, то нам нужно побыстрее их унюхать. Арабчонок может оказаться как ферзем, так и пешкой в равном процентном соотношении. Теперь вопрос: что хотели бесы от тебя?

— Только не ржи… Они меня хотят сделать вожаком, чтобы… Нет, а что ты вылупился? Значит, тебе можно, а мне — нет?

— Я молчу… — Вик прячет ржач.

— Ога, у тебя упал.

— Не упал, а лёг в засаду. Ещё свежие новости будут? Только правду.

— Они настроены серьёзно, Вик. Пиздец как. Настолько, что сняли с меня все блоки и почти натравили на Салан.

— Это всё?

— Всё.

— А пацана тебе сунули вместо аперитива, Дан?

— Типа того. В нём твоя кровь…