По ту сторону северного ветра (СИ) - Демидова Дарья - Страница 27

«Их же тысячи...»

Саша услышала ржание лошадей, и из леса выехали всадники. Их возглавляли Келен и Сарас. Сарас подмигнул Саше и печально улыбнулся, отчего сердце девушки сжалось ещё больше.

— На утро. Один на один. Никаких других условий, — Вадим подошёл к ним и потрепал за гриву вороного коня своего брата.

— Он трус, Вадим. Самарад боится тебя, — Лета тронула князя за плечо, — он не согласится. Ему проще ослабить наше войско, чтобы потом добить.

«Знаю, я всё знаю»

— Я понимаю это, Лета. Но если есть шанс, что он одумается и не станет губить сотни жизней, то я должен им воспользоваться, — Вадим отошёл в сторону, и всадники по его команде двинулись вперёд.

***

Они встретились с переговорщиками вражеской стороны на самой середине долины. Саша вглядывалась в происходящее и видела, что от гуанов прибыло ровно столько же человек. Прошло примерно полчаса, прежде чем группа вернулась. Уже когда они поднимались на холм, стало ясно, что сражение состоится.

— Как мы и предвидели. Самарад не собирается уступать. Вероятно, он сам не полезет в самое пекло. Придётся очень постараться, чтобы добраться до него, — произнёс Келен, слезая с лошади, — битва начнётся на рассвете.

— Ничего удивительного. Расставьте посты и начинайте подготовку. Я хочу, чтобы детей и женщин, не участвующих в сражении, не было здесь до захода солнца.

Вадим пошёл обратно в лагерь, а Саша осталась на месте, провожая его взглядом.

— Саша, тебе стоит уйти вместе с другими, — Сарас отдал поводья мальчику и подошёл к ней.

— Нет, Сарас, я остаюсь.

— Тебе здесь не место. Заметь, я говорю не про наш мир, а про завтрашний день, — мужчина улыбнулся и обнял её.

— Я поняла. Но мне, кажется, я смогу помочь лекарям и ученикам.

— Авриил будет в полевой больнице. Оставайся там.

— Не беспокойся. Я не буду путаться под ногами. Извини, мне надо поговорить с Келеном.

Саша бросилась в лес, туда, куда быстрым шагом направился мужчина, оставив Сараса в полном недоумении.

— Келен, постой!

— Саша, у меня мало времени.

— Понимаю, но мне надо с тобой поговорить. Это быстро.

Келен остановился в тени раскидистого дуба, и скрестив руки на груди, внимательно оглядел девушку. Он понял, что его ждёт необычный разговор с этой чужеземкой.

— Дай мне оружие, пожалуйста.

— Оружие? Какое?

— Кинжал, например.

— Зачем тебе?

Саша опустила глаза. Было трудно сказать ему то, о чём она думала последние сутки, но мужчина понял это без лишних слов.

— Саша, отправляйся в Уту. Там будет безопаснее.

— Я не могу, — девушка стояла, всё также опустив голову.

Естественно, братья были правы и толку от неё здесь мало. А ещё был страх — животный страх, который гонит людей прочь от опасности. Нужно иметь мужество, чтобы противостоять ему. Мужества у Саши было мало, но зато было нечто другое, что заставляло её остаться. Девушка сама не могла сформулировать свои чувства, но чётко знала, что, если уедет, то будет проклинать себя до конца жизни.

Перед её глазами возник кинжал с тонким орнаментом и словами, высеченными на металле гиперборейскими знаками. Мелкие сапфиры украшали его рукоять, весело переливаясь на солнце.

— Спасибо, — прошептала Саша и спрятала кинжал за пазуху.

Келен положил руку девушке на плечо и наклонился так близко, что она почувствовала его дыхание.

— Я понимаю, зачем он тебе, но послушай меня. В случае опасности ты не сможешь убить себя. Инстинкт самосохранения не даст тебе этого сделать. Так что всади этот кинжал в того, кто посмеет к тебе приблизиться.

— Келен, не говори Вадиму.

— У него и без тебя проблем хватает. Лучше не путайся под ногами и не попадайся ему на глаза. Не из-за того, что было в Уте, а потому что ему нужно сосредоточиться на другом. И спрячь кинжал до завтрашнего утра.

Саша приподнялась на цыпочки и нежно прижалась к щеке Келена. Затем плотнее запахнув свой плащ, она быстрым шагом направилась вглубь леса, лавируя между спешащими и взбудораженными предстоящим сражением людьми.

8

Саша вошла в палатку. Целый день она не видела Вадима и остаток дня всячески старалась себя занять, помогая собираться в дорогу женщинам и подросткам.

Солнце уже начало садиться, и лес постепенно погружался во мрак, отбрасывая призрачные тени. Лагерь затихал, готовясь к предстоящему сражению. Больше не слышался смех и громкие разговоры. Лица людей были серьёзными и задумчивыми. В воздухе висело напряжение, предчувствие необратимого, неизбежного события, которое переживут далеко не все.

Только сейчас, оказавшись в одиночестве, на Сашу накатило осознание того, что она сама на грани гибели. Конечно, эта война не могла сравниться с современными конфликтами нашей планеты, когда бомбы сыплются на головы людей, убивая тысячами без разбору. Здесь всё было по-другому. Холодное оружие натиралось до блеска, а лучники готовили колчаны со стрелами, чтобы обрушить звенящий дождь на головы своих врагов.

Саша перебирала в голове все мировые и локальные конфликты Земли, какие помнила. Но не один из них спустя годы после окончания не вызывал в ней такого отклика, как эта война. Причиной было то, что Саша о жизни знала только из книжек. Даже несмотря на тяжёлое сиротское детство, избиения со стороны сверстников и работников детского дома, оставившие глубокие шрамы в её душе, Саша не знала и понимала, что такое ужас войны.

Война всегда казалась Саше Князевой бессмысленной и беспощадной, а ведь мировая история говорит о том, что войны были всегда. Миллионы человек рвали друг друга на части, становились убийцами и убитыми, но во все времена войны двигали несколько человек, чья жажда власти и амбиции становились единственной верой для их народов.

Теперь, сидя на краю постели, не в силах пошевелиться, она смотрела на подушку, под которой лежал кинжал. Девушка знала, что завтра она может стать, как и убийцей, так и жертвой. Саша повторяла в своей голове как молитву: «Пусть всё закончится, пусть всё будет хорошо», но понимала, что неизбежное уже на пороге и стучится в дверь. Теперь ей надо с этим примириться и принять то, что завтра многие из тех, кого она узнала за время, проведённое здесь, могут погибнуть.

Перед глазами вновь воскресла картина из сна. Мёртвые сапфировые глаза князя смотрели на девушку, а страшный человек в чёрном меховом плаще скалил зубы, торжествуя победу.

Саша встала и налила себе вина. Пытаясь отогнать от себя страшные мысли, она сделала несколько глотков и положила в рот кусочек хлеба. Вспомнила Пашу Пахомова: его загорелое улыбчивое лицо, его не всегда уместные шуточки, его хорошее к ней отношение и красивые синие глаза.

«Развелось синеглазок, чёрт возьми»

Саша вспомнила разговоры с Валерием Павловичем, когда она не спешила покидать аудиторию после лекции. Ей нравилось, как он пересказывал многочисленные археологические байки и интересные случаи на полевой работе.

Саша вспомнила и Зою Геннадьевну — добрую учительницу истории, благодаря которой она пристрастилась к мифам и легендам древнего мира. Старая потёртая книжка так должно быть и лежала в её тумбочке в общежитии и ждала возвращения хозяйки. Вот только Саше было не суждено вернуться.

Она представила своих родителей. Отца, который читал ей на ночь сказки о прекрасном северном народе. Вспомнила его зелёные глаза и добрые, сильные руки, которые прижимали к себе, когда они прощались. Маму Саша почти забыла. Она была для неё образом: добрым, нежным, любящим. Из её облика Саше запомнились только непослушные каштановые волосы и звонкий ласковый смех, который будил девочку по утрам.

Саша закрыла глаза и заплакала. Видение отрубленной головы прекрасного варвинского князя снова взяло верх над всем хорошим, о чём она сейчас думала. Ей привиделись Матиса и Натара, рыдающие над телами своих погибших мужей, осиротевшие окончательно Веста и её маленький брат, постаревшая и сгорбленная Атана, стоящая на коленях перед разрушенной деревней.