Разрушитель (СИ) - Успенская Ирина - Страница 91

– О да... – Алан потянулся. – Васька, залезай под одеяло, поговорим завтра, а сейчас спать пора. Кирена, на пару слов?

Василию уговаривать не пришлось, она быстро поползла по кровати и нырнула под одеяло, накрывшись с головой, спряталась в домике и притихла, только сопение выдавало ее лежку.

– Валия, ты ведь понимаешь, сказанное нельзя вернуть в рот, – начал тихонько Алан, когда они вышли в коридор. – Мне бы не хотелось, чтобы твои слова были ложью. Девочка и так пережила стресс... потрясение, и еще одно предательство может ее сломать.

– Ах, Алан, – довольно жестко перебила его Валия. – Пусть вас это не волнует, в наших отношениях ничего не изменится. Но девочку я возьму под свое покровительство, хотите вы этого или нет. Ваши манеры оставляют желать лучшего, вы ничему не сможете научить этого ребенка. Вашей горянке тоже еще учиться и учиться, я же смогу воспитать истинную аристократку.

– Как Эвелин? – ехидно поинтересовался Алан.

– Эвелин попала в мои руки довольно поздно, – холодно заметила Валия и вдруг улыбнулась. – Вы ведь рады, что не вам придется заниматься дочерью?

– Я рад, что вы приоткрыли раковину, кирена, и показали сегодня кусочек своего сердца, а то подозревал, что у вас его нет.

Валия сделала короткий шажок вперед и опустила обе ладони на грудь застывшего от неожиданности герцога.

– Вы себе не представляете, как мне сложно возвращаться, доверять вам, вашему окружению, даже собственному сыну. Я до сих пор не могу понять, какие мотивы движут вашими поступками.

– А вы не допускаете, что у меня нет мотивов, что я просто живу? – Алан снял изящные ладони со своей груди и подвел кирену к двери. – Что я такой, какой есть?

– В это поверить еще сложнее, – вздохнула Валия.

– Придется. – Алан поцеловал холодное запястье и открыл дверь. – Приятных снов, жена моя.

– А вы?

– Я приду позже.

– Я буду ждать, – шепнула она и залилась румянцем.

– Валия, ты меня пугаешь.

А может, ну его все к чертям? Красивая женщина, мягкая кровать, теплая комната. Зачем куда-то идти, что-то решать? Разве он не устал?

– Знаешь, а ты права. Дела никуда не денутся, пошли спать! И все равно я тебе не верю, – шепнул он тихонько, на мгновение прижимая женщину к себе.

– Я вам тоже. – Валия обняла его за шею и осторожно поцеловала в щеку. – Но это ведь не помешает нам стать хорошими родителями?

– А может, заведем еще одного ребенка?

В глазах Валии мелькнуло смятение, и Алан довольно рассмеялся. Ему нравилось дразнить эту женщину. Пока просто дразнить, а дальше видно будет, во что перерастет их противостояние: в дружбу, ненависть или что-то большее? Думать об этом сейчас не хотелось, хотелось рухнуть на кровать, закутаться в одеяло и наконец закрыть глаза. Похоже, его все же догнал откат от лекарства отца Жириша...

Но Валия его сегодня удивила, неужели что-то растаяло в сердце ледышки? Нет, нет, это просто очередная игра, поэтому расслабляться рано. Но как было бы замечательно растопить лед и увидеть настоящую герцогиню Вас’Хантер.

Серьезная Паулина разбудила герцога, когда небо над морем только начало сереть. Алан открыл глаза сразу, моментально выскальзывая из сна, тело звенело от переполняющей его энергии, голова была на удивление ясной - ни следа от усталости последних дней. Действие настойки из гриба муно? Тогда Алан понимает, в чем ее ценность, и, пожалуй, не предупреди его Ворон о последствиях, позаботился бы о хорошем запасе волшебного средства.

Валия тихо спала рядом, прижимая к себе свернувшуюся калачиком Василию, выглядели обе такими милыми и безмятежными, что Алан на мгновение умилился. Во сне лицо жены казалось совсем юным, расправились жесткие складки в уголках губ, исчезла резкость и строгость черт. Жаль, что в жизни женщина старательно отыгрывала роль холодной стервы. Алан вздохнул и, стараясь не разбудить своих девочек, выбрался из-под теплого одеяла, знаками показывая Паулине, что одеваться будет в соседней комнате. Женщина кивнула, собрала в охапку его одежду и бесшумно вышла, Алан подоткнул одеяло, еще мгновение полюбовался на спящих и покинул спальню.

Может быть, присутствие Василии сможет растопить лед в их отношениях? Не хотелось бы провести жизнь в постоянной тревоге за свой тыл, да и жалко Турена... Хотя пункт «отправить Валию в первый же построенный монастырь» занимал в списке возможных вариантов первое место.

– Кир Алан… – Паулина отвела взгляд. – Если вы хотите, чтобы я и дальше работала с вами, оградите меня от Иверта Урагана.

Алан нахмурился, не совсем понимая, что именно хочет от него Паулина, а когда понял, то зло спросил:

– Разве ты была против?

– Я никогда не хотела этого, – спокойно ответила ему женщина. – Но горец не понимает слова «нет», чем больше ему отказываешь, тем настырнее он становится, поэтому я предпочту уйти, чем отбиваться от не нужного мне внимания.

– Он тебя изнасиловал? – глухо поинтересовался Алан, понимая, что от хорошего настроения не осталось ни следа.

В душе поднимала голову Виктория, и именно ее злость сейчас затапливала взгляд черным туманом.

– Нет. – Паулина не стала притворяться жертвой. – Но, поверьте, мне это далось непросто. Не думаю, что вас бы порадовал труп советника.

– Где он?

– Берт ждет вас в соседней комнате, Иверт Ураган - на полосе препятствий.

Паулина с достоинством поклонилась и вернулась в спальню, а Алан, чертыхаясь и негодуя, резко толкнул дверь и увидел, как Берт схватился за нос.

– Подслушивал? – зашипел герцог, сжимая кулаки. – Давно плетей не получал? Так я напомню, что это такое. – Он схватил слугу за рубашку и хорошенько тряхнул. – Совсем оборзел, гаденыш?

– Кир Алан, – испуганно затараторил Берт. – Я дверь открыть хотел, воду принес, чтобы побрить вас. Я ничего не слышал! Ирием клянусь! Не убивайте!

Алан глубоко вздохнул, медленно, почти болезненно разжимая пальцы. Что за?.. Откуда эта вспышка ярости? Да, его взбесили слова наемницы, Виктория сталкивалась с жертвами насилия, и ее память хранила много ужасных воспоминаний, она ненавидела насилие. Любое. И готова была кастрировать насильников тупым ножом.

Но ведь ничего непоправимого не произошло, так откуда такая бешеная реакция? Может, ревность? Нет... Это другое. Это из-за Васьки, промелькнувшая на периферии сознания мысль о бесправии женщин в этом мире, мимолетный страх о дочери, которую вот так, походя, может возжелать какой-нибудь мудак... Вспомнились затравленные глаза Неженки до того, как он стал Леонардо и поверил Алану.

– Прости, – произнес герцог глухо, садясь на стул и подставляя лицо под остро заточенный нож, которым Берт сбривал ему щетину. Опасно близко от шеи, но Алана это давно не волновало. – Сорвался.