Разрушитель (СИ) - Успенская Ирина - Страница 67

– Сколько лет тебе было?

– Восемь. Если об этом узнает жених, он решит, что я распущенная. Эвелин с отчаянием смотрела на герцога, в огромных глазах стояли слезы.

– Эвелин, это такая глупость, – вздохнул герцог. – Да все нормальные дети через это проходят! Думаешь, Ксан не заглядывал под юбки девочкам? Дети узнают мир, знакомятся со своим естеством, и это точно не то, из-за чего тебе стоит переживать.

Господи! Алан думал, там как минимум убийство, или беременность, или растрата чужих денег... Но шантажировать ребенка вот этим!

Герцог покачал головой.

– Дурдом на выезде. Эвелин, а ты голого мужчину видела?

– Один раз, – кивнула девушка. – Зашла к отцу, а он... в общем, видела. Ну, хоть в обморок не упадет в первую брачную ночь, и то хорошо.

– И знаешь, как это происходит? Эвелин кивнула.

– Мне Зира все-все рассказала, она такая смелая, спокойно говорит об этом, – поделилась впечатлением Эвелин. – Это так странно. Тетушка другая.

– Да, она другая, – кивнул своим мыслям Алан, в голове постепенно вырисовывался план. Теперь он точно знал, как поступить с Валией и как разрулить ситуацию к своей выгоде.

– У тебя все будет хорошо, Эвелин. – Он еще раз обнял девушку и легко коснулся губами лба. – Живи так, чтобы ни у кого не было шанса тебя шантажировать. Но если что, помни, со мной ты всегда можешь поделиться постыдными тайнами.

Эвелин хихикнула и на мгновение прижалась к герцогу всем телом. Молодым, горячим и уже весьма соблазнительным.

– Спасибо. Я запомню.

Алан стремительно вышел из комнаты, прощаться Виктория не любила и не умела никогда.

– Кир Алан! – Берт накинул ему на плечи меховой плащ. – Отряд готов выходить. Рэй ждет.

– Отлично! – Алан забрал у Пипа многострадальный сверток с плесневелым хлебом и сунул его в руки Берту. – Отнеси Волдеморту и жди меня там.

Берт кивнул. Волдемортом Алвиса звал только герцог, остальные посвященные в авантюру не могли выговорить сложное для них имя, зато отлично понимали, о ком речь.

– Оська! – заметив тень в нише напротив, гаркнул герцог. – Вылезь! И чтоб от меня ни на шаг! Сбежишь, выгоню из крепости к чертовой матери!

– Чьей матери? – из ниши выглянуло две головы, Кусь и Оськи. – И чего ты такой психованный? Я, может быть, Кусь привел, а то она заблудилась, плакала в подвале, искала дорогу домой.

– Рядом, я сказал! Как пришитый!

Эхо разнесло рык по всему замку, даже огонь факела дрогнул, а Берт бегом припустил по коридору, спеша унести ноги от разгневанного хозяина. Оська не стал искушать судьбу, высоко поднимая короткие ножки, он с постной физиономией промаршировал к Алану за спину и застыл там, копируя позу Пипа. Кусь махнула хвостом, оценивающе осмотрела компанию и встала рядом с герцогом, всем своим видом демонстрируя любовь и преданность.

– Проведем Рэя и поговорим, – уже на ходу пригрозил герцог шуту.

– Давно пора, – тихонько буркнул ему в спину Оська и запыхтел.

«Много что давно пора сделать», - думал Алан, шагая к выходу. Слишком он расслабился, и многие забыли, что герцог никогда не любил быть марионеткой. Пора напомнить.

Прощание вышло скомканным и быстрым. Последние слова напутствия, крепкое рукопожатие под пристальным взглядом Генри Романа.

– Помни, я жду тебя в столице.

Ждать, пока Эвелин погрузится в карету, герцог не стал. Много чести. Что хотел сказать, он сказал, роль заботливого опекуна и верного соратника отыграл на отлично, придет время, напомнит о себе. А пока – скатертью дорога.

Взгляд выхватил из толпы провожающих Райку. Полные боли и тревоги глаза, сжатые в замок руки, прикушенная губа. Она стояла в распахнутом кожухе, без платка, с выбившимися из косы прядями и смотрела в спину мужу с такой звериной тоской во взгляде, что Виктория не выдержала, повернула к ней. В уме тут же всплыли кадры хроник последней большой войны… Женщины и уходящие на фронт эшелоны. Ох, Рэй, ты только вернись, потому что приносить Райке весть о твоей смерти выше моих сил. Рэй оглянулся, и Райка тут же ободряюще улыбнулась, чтобы никто не заметил предательских слез, взмахнула рукой, очерчивая обережный знак Ирия.

– Все будет хорошо. – Алан приобнял за плечи любимую кухарку. – Но станет плохо, если ты простынешь и заболеешь. Марш в тепло, – строгим голосом скомандовал он. – Мне и без тебя забот хватает. Ужинать буду у Зиры. Парням скажи, чтобы меня не ждали.

Райка смущенно улыбнулась и, быстро смахнув слезы, исчезла за дверью для слуг. Алан глубоко втянул холодный воздух, ощущая в легком морозе запах оттепели.

– Еще десятница - и холода спадут, снег начнёт таять, дороги развезет, и тогда перейти перевал станет очень проблематично, – раздался сзади голос генерала.

– Да, я помню, – не оглядываясь, кивнул Алан. – Завтра прибывает учитель Пауль, а мы отбываем на фронтир.

– Но, сир, было решение уйти через пять дней.

Алан медленно повернулся, после того как ворота закрылись, на душе поселился слон и топтался по ней всеми четырьмя лапами. Герцог посмотрел генералу в глаза.

– Если с посольством ушел предатель, то самое время изменить планы. Генерал пожевал губами, несколько секунд подумал и согласно кивнул.

– Вы правы, сир. Я займусь подготовкой.

– В строжайшей секретности, – напомнил Алан.

– Не сомневайтесь, сир.

– Я хочу побыть один.

Алан поднял руку, прерывая возможный разговор. Не сейчас. Сейчас не было ни сил, ни желания. На душе дурным предчувствием скребли кошки, до сердечных спазмов не хотелось отправлять Рэя в Мирию. Хотелось броситься вслед, вернуть, послать ко всем демонам и чертям политику! Не все ли равно Виктории, кто будет править соседним государством? Разве не смогла бы она договориться с другим братом? Смогла бы. Просто Ксан поступил умно и пришел первым, а Виктория ухватилась за возможность получить корабль и сплавить Эвелин. Все не раз просчитано, обговорено и предусмотрено, так отчего так муторно? Оттого, что страшно. Страшно потерять Рэя. Алан так привык к его постоянной опеке, к мудрому и надежному взгляду, к безграничному доверию, что только от мысли, что Рэй может погибнуть, хотелось бежать следом, вцепиться в плечи и не отпускать.

– Рэй, ты мой отец. Настоящий отец. Попробуй только не вернуться, старый хрыч, – прошептали по-русски губы.

Герцог подошел к лестнице, ведущей на стену, легко взбежал наверх по обледеневшим ступеням, чудом не слетел вниз, когда на самом верху соскользнула нога, но успел ухватиться за каменный выступ, обжигая пальцы о ледяной нарост. Пип остался внизу, не рискуя нарушить прямой приказ, но герцог услышал, как он тихонько ругнулся Вадием, когда нога Алана заскользила вниз. Улыбнулся. Не дождетесь, рано ему еще уходить к реке Забвения, да и на встречу с Вадием рановато, как ни крути. Пусть ждет. И тут же Виктория отогнала мысли о черноглазом духе, как отгоняла их последние сутки. Не сейчас! Не думать! Иначе свихнется окончательно.