Разрушитель (СИ) - Успенская Ирина - Страница 60

– Нет, это похоже на вашу Обитель, только для женщин и с более мягкими правилами. Их покровительницей всегда выступала и будет выступать матерь Божия. Вы ведь понимаете, что сын земной, принесенный в жертву, не мог родиться в колоске пшеницы.

– Бог снизошел до смертной, и она от него понесла? – скептически сощурился Учитель.

– Нет, конечно! Святая дева была беспорочна! Это было духовное зачатие.

– Вот как… – Отец Крамер кивнул. – Да, я верю вам.

«А я себе – нет», - подумала Виктория.

Но мысль прославить в веках женщину-мать занозой сидела в мозгу. Да, обязательно нужно, чтобы почитали не только Таранию-воительницу, но и богиню-мать. Интересно, как звали матушку Алвиса? Ведь она была? Не от духа святого же он родился на самом деле.

– Я изложу устав монастыря на бумаге и попрошу вас подкорректировать спорные моменты, все же я не богослов, и все, что делаю, идет от сердца и духа. – Алан прижал ладонь к груди. – Я на самом деле хочу немного…

Он замолчал.

Просто спокойной жизни, дождаться рождения малыша, увидеть, как вырастут дети, узнать, как дела у старших сыновей… А большего и не надо.

– А теперь, отец Крамер, – решительно отбрасывая со лба отросшие волосы, деловито произнес Алан. – Проведем первый обещанный мне урок анатомии. – Он водрузил на стол старый учебник. – Меня интересуют вот эти органы, их предназначение и использование.

– Кто же так говорит о строении человеческого тела? – вздохнул отец Крамер и подвинулся ближе. – Что же, пробел в вашем образовании стоит заполнить, молодой человек. Итак…

Обед Алан пропустил, так они увлеклись с отцом Крамером, поэтому решил, никого не напрягая, прогуляться до кухни. Заодно и полученные знания в голове уложить.

– Кир Алан! – Берт пристроился рядом. – Генерал устроил смотр гарнизону, Иверт и его отморозки в горы ушли, Оська в подземелье прячется, сказал, что вы его убить грозили.

«Вот гаденыш! – с восторгом подумала Виктория. – Подслушивал!»

– Кир Мэтью подготовил договора с мирийцами, которые вам надо подписать. Просил через рыску аудин… адуев… встречи, короче.

– Аудиенции, Берт. Повтори.

– Аудиенции, кир Алан. Никак это слово не запомню, – пожаловался простодушно Берт. – Мастер Семон загрузил меня так, что голова скоро лопнет.

– Это хорошо, – рассеянно кивнул Алан. – Я подозреваю, что твой отец – конт Валлид, а если это подтвердится, то не вечно тебе быть просто слугой.

– А кем? – округлил глаза Берт.

– А доверенным слугой! – Алан усмехнулся. – Ты не удивлен?

– Чупка на это намекала, да и я не слепой, видел, как ваш батюшка к Нани относился. Чай, не дурак. – Он взъерошил густые волосы. – Да таких, как я, сыновей конта по фронтиру с десяток бегает. Батюшка ваш от права первой ночи никогда не отказывался. Охочий до ласк мужчина был. Сильный. – с уважением добавил он.

– Значит, стать виконтом ты не желаешь? – иронично поинтересовался Алан, когда они подошли к дверям просторной кухни.

– Упаси Вадий! – искренне воскликнул Берт и осенил себя знаком темного. – Чем я перед вами так провинился? Живу себе мирно, вам служу, никуда не лезу, ни за кого не отвечаю, а стану виконтом - это же сколько сразу проблем? А? Да и кого вы на мое место поставите, кир Алан? – хитро прищурился он. – Я же вас с рождения знаю, лучше меня никого не найдете, Ирием клянусь! А хотите, Отцом Небесным поклянусь?

Берт тщательно перекрестился.

Прощелыга! Алан хохотнул и толкнул дверь во владения Райки.

Огромная замковая кухня была поделена на две неровные части деревянной перегородкой. Райка царствовала в меньшей. Она стояла у плиты и сосредоточенно помешивала что-то в большом, отскобленном до блеска котелке. Рядом на столе в мисках горкой возвышались нарезанные овощи, лежала разделанная рыба, а под белым холстом угадывался пышный каравай. Две женщины в косынках и серых передниках поверх платьев взбивали масло в деревянной маслобойке, еще две нарезали на мелкие кусочки мясо и тихо переговаривались, увидев герцога, они дружно ойкнули и, вскочив, низко поклонились, при этом одна стрельнула на Берта серыми глазами и залилась румянцем.

Алан втянул воздух, пропитанный всевозможными ароматами, и улыбнулся. Хорошо-то как, уютно. По- домашнему.

– Райка, покормишь бедного герцога? – громко спросил он, неслышно подходя к кухарке сзади. Райка вздрогнула и чуть не уронила в котелок ложку.

– Кир Алан! Смерти моей желаете? – Она схватилась за грудь. – Нельзя же так пугать!

– О чем задумалась?

Алан сел за маленький, выскобленный добела стол в углу.

Вокруг царил идеальный порядок. Котелки, миски и кастрюли высокомерно сверкали отполированными боками, медные чайники вторили мягким сиянием, отражая горящий в плите огонь. Над ними на вбитых в стену крюках висели разномастные половники и всевозможные деревянные ложки. Банки с сушеными травами, коробочки, мешочки, заполненные чем-то очень необходимым, ларь с солью, в углу примостился бочонок с медом.

В кухню вошел мальчишка в валенках и тулупе, он притащил колотые поленца.

– Тетка Райка, куда сваливать-то? – звонко спросил, косясь на герцога любопытными глазами.

– У печи сложи да еще неси, этого мало.

– Ага, как прикажете!

Кухарка поставила на стол глубокую миску с наваристой мясной похлебкой, на отдельной тарелочке положила ломоть еще теплого хлеба, подвинула к герцогу крынку со сметаной.

– Кушайте, кир Алан, а то одни глаза на лице остались.

– Берт, сходи за кузнецом! – Алана осенила идея, и он решил реализовать ее немедленно, пока не забыл. – Ну, рассказывай.

– Так о чем, кир Алан? – Райка вздохнула и поправила косынку. – Переживаю я за вас.

– Есть повод?

Горячая густая похлебка приятно обожгла гортань, скатилась в желудок, взрываясь маленькой пряной бомбой. Хорошо!

– Тяжело жить без любви, кир Алан, – тихонько вздохнула кухарка, глядя с материнской заботой. – А с нею еще тяжелее. Войны я боюсь. За вас, за Рэя, за мальчишек наших. – Она на мгновение замолчала, а потом тихо высказала то, за что явно больше всего болела душа: – Что с Даром будет, коль вы сгинете?

– Не сгину, Райка. Пока дети не вырастут, не сгину, – сказал Алан твердо. И никакие Вадии не посмеют помешать сделать это.

– Жену вам бы хорошую, кир Алан, – тихонько прошептала Райка и испуганно замолчала, понимая, что лезет не в свое дело.

– Еще одну? – хмуро пошутил Алан.

Злости на Райку не было, они с Нанни всегда относились к Алану по-родственному, и с первого дня, как Виктория очнулась в теле бастарда, она чувствовала заботу и поддержку, не всегда явную, но всегда искреннюю. Эх, Нанни, Нанни, как же тебя не хватает.