Разрушитель (СИ) - Успенская Ирина - Страница 104

– Если не храм, то кто же?

Алан не стал поворачиваться к говорившему, он и так прекрасно знал, какое сейчас выражение на лице Искореняющего.

– Без понятия. Но это не наши методы. Мы не пытаем до смерти без приговора Тройки.

– Видел я, как работают ваши судьи. – Алан презрительно скривил губы. – Я не верю тебе, Длань.

– Имеете полное право, сир. Где мне расположиться?

– Идите за мной, – буркнул Берт и, не оглядываясь, ушел в темный боковой проход.

– Он неплохо ориентируется в этом доме, хотя говорит, что никогда здесь не был, – задумчиво произнес герцог, поворачиваясь к молчаливому Рэю.

– Дык здесь все точно, как в хозяйском доме в Крови, только лестниц нет.

Ага, значит, если совместить два этажа Крови, то получится план особняка? Напоминает компьютерную графику.

– Значит, бани нет?

– Нет, ваша светлость, – развел руками Рэй и ухмыльнулся в бороду. – Но мы воды нагрели, так что можете идти мыться. Кирены уже плещутся, чай и вам спинку найдется кому помыть.

– А Васька?

– Ее спящую в спальню перенесли. Вот скажите мне, кир Алан, зачем вы девчонку-то притащили?

– А зачем я притащил Валию, тебя не волнует?

– Ну, баба ясно для чего, – глубокомысленно покивал Рэй и запустил пятерню в седую бороду. – Без бабы молодому мужчине никак.

– Побрился бы ты, – вздохнул Алан и провел рукой по собственной бороде.

Восемь суток без бритвы превратили его в старообрядца. Зато узнать почти невозможно, борода и усы изменили лицо, сделав его старше и солиднее.

Не о том разговаривают, не о том! Нужно расспросить, чем закончился поход в Мирию, что с Ксаном Тихим, какие потери, где генерал? А они вместо этого говорят о всяких глупостях. Но говорить о делах язык не поворачивался, хотелось тупить, ни о чем не думать, а еще хотелось хоть несколько часов побыть одному, ему очень не хватало одиночества. Рэй искоса смотрел на воспитанника и тоже молчал, понимая, что не хочется Алану грузиться проблемами.

– Устал я, Рэй, – неожиданно промолвил герцог. – Знал бы ты, как я устал.

– Да разве ж я не вижу, кир Алан? – Рэй подхватил свечу и жестом показал, куда идти. – Как очнулись после ранения, на себя не похожи. И все, как бешеный тау, бегаете, все что-то решаете, куда-то спешите, словно боитесь не успеть. Гляжу на вас, и сердце в крике заходится. Загоните вы себя. Нельзя же так спешить. Еще и корона эта… – Он взмахнул рукой и тяжело вздохнул. – Нет, я все понимаю, генерал мне разъяснил, что нельзя вам бегать от долга, но… Погубит она вас!

– Кто? – не понял Алан.

– Да корона эта проклятущая!

– Меня погубит любовь, Рэй, – похлопал его по плечу герцог. – Я нынче у Вадия в любимчиках хожу, – добавил он непонятно.

– Лучше бы Ирия светлоокого слушали, – тихо шепнул Рэй, но Алан услышал, рассмеялся, представив, где бы сейчас находился, если бы послушал Ирия, и сдался.

– Прорвемся, Рэй. Мне никак нельзя сейчас умирать.

– Генерал велел, чтобы вы спать сегодня легли и никаких дел не решали. Завтра будут гости, и вам надо выглядеть хорошо, – сменил тему капитан. – Как королю, а не как оборванцу. Одежку маркиз прислал и велел меч на пояс прицепить. Где ваша Ярость, сир? – спросил он, подозрительно прищурившись.

Алан сразу же почувствовал себя нашкодившим котенком, мучительно вспоминая, где его мечи? Ну никак он не мог привыкнуть к ножнам на поясе! Мешало, раздражало, било по ногам! Вот кинжал – всегда пожалуйста, а меч… Не его это оружие. Эх, пистолет бы…

– Где-то в телеге лежит, – признался он и, увидев возмущение на лице наставника, быстро спросил: – Как у вас все прошло?

– Как в балладах Оськи, сир, – хохотнул Рэй. – Хитрый жук этот Ксан, ох, хитрый! Вы с ним осторожно впредь, красиво он говорит, да действительность намного красивее. Он и без нас бы победил, а так показал всем, что у него за спиной Игушетия и герцогство стоят, и что он первый признал вас как правителя Галендаса, а значит, и союзником стал первым. В общем, я в политике не силен, но генерал сказал, что все прошло как надо. Мы за спиной Ксана постояли, пока он головы братьям рубил да на трон зад усаживал, а потом с почестями и дарами домой направились. Вам там письма генерал передаст. Не война, а прогулка! – недовольно закончил он.

– Эх, Рэй, Рэй… – Алан покачал головой, ощущая такую усталость, что даже объяснять воину, в чем преимущество бескровной победы, было лень. Они остановились у двери, из-за которой раздавались тихие женские голоса, герцог уже взялся за ручку, предвкушая, как сейчас помоется и уляжется в нормальную чистую постель, а не на еловые ветки, накрытые попонами. – Ведь никто не погиб?

– Только Пипу морду в драке трактирной подправили, а так все живы, слава Вадию.

– Это главное. Боюсь, здесь нам так просто не будет.

– Сдюжим, сир. Одежка ваша чистая вот! – Рэй сунул в руки Алану кулек, который до этого тащил под мышкой. – Вы только спать ложитесь, не шастайте по дому. За остальными я сам присмотрю. Жену под бок да спать! – прибавил он строго.

– Спать… Какое замечательное слово. Еще бы вспомнить, что это такое, – печально пошутил Алан и вошел в комнату, приспособленную под ванную.

– Кирены, вода осталась?

Алан попробовал улыбнуться, но получилось плохо.

– Мы уже уходим, – решительно ухватив Валию за руку, заявила Паулина. В отличие от герцогини, она была уже одета. – Кирена плохо себя чувствует.

– Что-то серьезное?

Валия потупилась и покраснела.

– Нет, – коротко ответила за нее наемница. – Женские дни.

– Паулина! – возмущенно воскликнула герцогиня. – Что ты такое говоришь, разве можно?

– Думаете, ваш супруг не знает, что это такое? – фыркнула Паулина и, накинув на плечи пунцовой Валии шубу, потащила ее на выход. – Зато теперь можете спать спокойно.

– А до этого, значит, кирена спала неспокойно? – уточнил герцог у захлопнувшейся двери.

Но, конечно, ему никто не ответил, зато Алан услышал гневный голос Валии, которая дала волю негодованию, когда свидетелей рядом не оказалось.

– Бриться будете? – В дверь протиснулся Берт. – Ух, как там жена ваша ругается! Жуть!

– Мыться, бриться и спать! – решительно перебил его Алан.

Комнату ему выделили небольшую, зато жарко натопленную и аж с двумя свечами.

– Боги, как же хорошо, – простонал Алан, падая спиной на мягкую перину.