Шуба (СИ) - Люро Полина - Страница 47

Лу засмеялась.

― Узнаю проделки Марка!

― Лу, даже не знаю, как мне быть с его подарками. Может, всё выбросить?

― Не глупи. Не хочешь брать ― спрячь пока подальше. Жизнь переменчива, всё ещё изменится в лучшую сторону.

― Даже не намекай. Ничего у меня с ним никогда не будет, не прощу проклятого «змея».

Я слышала, как в телефоне Лу давится от смеха, видно, еле себя сдерживая.

― Не поняла, это что за хохот? Меня оскорбили, а тебе смешно? Ты вообще, на чьей стороне, предательница?

― На твоей, конечно! Только не сердись. Просто я вас обоих очень сильно люблю...

Я не могла на неё сердиться, слушала и криво усмехалась, совсем как Марк. Теперь я понимала, почему у него на губах часто бывает именно такая улыбка, ведь иногда по жизни бывает и грустно, и смешно одновременно...

Мы ещё долго болтали о всяких пустяках, пока домой не вернулся папа и, заглянув ко мне, сказал, что хочет со мной поговорить. Я простилась с Лу до завтра. На душе стало неспокойно, что на этот раз случилось-то?

Этот вопрос я задала папе.

― Маша, твои новые друзья уехали?

― Да, можешь не волноваться, я теперь общаюсь только с Лу, с Марком...ну, с ним всё сложно.

― Значит, знаешь, что всё дело было во мне?

― Да, Лу мне честно рассказала...

― Понятно, ― голос папы звучал как-то разочарованно, ― что ж, это хорошо, раз ты знаешь об обмане. Тем проще тебе будет меня понять, и то, что я собираюсь рассказать.

― Слушаю, ― сказала я и напряглась. Мне захотелось закрыть уши руками, чтобы не слышать очередное кошмарное откровение о дорогих мне людях.

― Понимаешь, Маша, мне тоже очень не нравится, когда из моей любимой дочери пытаются сделать дурочку. Поэтому я через своего друга, он следователь в полиции, навёл справки о Марке и Луизе. Странные они ребята. Не знаю, будет ли для тебя новостью или нет, но они вместе росли в детдоме...

― Я в курсе, не вижу в этом ничего криминального.

― Луиза была проблемным ребёнком, и у неё есть приводы за кражи.

― Знаю, и что? У неё была тяжёлая жизнь.

― Ладно, пусть так. Что касается Марка, то с ним вообще одни вопросы. Неизвестно, как и откуда он попал в детдом; похоже, директору этого заведения хорошо заплатили, чтобы ребёнок оказался именно там, где и Луиза. Совпадение? Потом его забрали, и он вообще пропал. Непонятно, где он жил и учился, чтобы через четыре года появиться рядом с ней и практически не расставаться.

― И что, папа? Два необычных и очень одиноких ребёнка сдружились и стали одной семьёй, это странно или плохо, для кого?

― Да, в общем, такая преданность друг другу вполне логична, ― его голос звучал с нескрываемой иронией. Губы кривились такой знакомой улыбкой. Он опять был копией Марка. Я вздрогнула. Дежавю?

― Что ты хочешь этим сказать? Не очень понимаю.

― Ничего, только меня смущает наше с ним сходство. Не ты одна заметила это. Мне уже давно не по себе, стоит только вспомнить его лицо. Я, как ты знаешь, никогда не лез в дела семьи, из которой меня выгнали. Но теперь, когда подозрительные люди начали крутиться около тебя, хочу тебе кое-что рассказать. Мама отдала мне не только книги, но и кольцо на цепочке. И просила никогда его не снимать. Я ей обещал. Ведь думал, что чем-то провинился перед ней, и поэтому она меня отдала. Верил, что она меня простит и вернёт домой. Смешно?

― Нет, ― пробормотала я, мне было жаль папу.

― За этим кольцом шла настоящая охота всё моё детство и юность. Уж не знаю, что такого ценного в нём было. Его много раз пытались у меня украсть, выменять, «одолжить». Но я никогда никому его не отдавал. Из-за мамы. Из-за этих преследований мои приёмные родители увезли меня за границу. Я жил там до пятнадцати лет, пока мы не вернулись в Россию. Думаю, они знали гораздо больше о кольце, чем говорили.

― И что же они тебе рассказывали?

― В том то и дело, что ничего. Поэтому, как только я повзрослел и узнал, что мамы давно уже нет в живых, постарался избавиться от кольца, передав его вместе с книгами моим сводным брату и сестре. Но, как я тебе уже рассказывал, бабушка Матильда не позволила мне с ними встретиться. Тем более что мой младший брат Марк был к этому времени давно мёртв. До сих пор не могу понять, почему мама назвала своего второго сына так же, как и старшего? Может, она сошла с ума и забыла, что у неё уже есть один сын Марк? ― в голосе папы было столько горечи и обиды, что мне стало холодно и неуютно рядом с ним.

― Представь, Маша, моё удивление, когда столько лет спустя объявляются некие Марк и Луиза, морочат тебе голову, явно подбираясь ко мне. Значит, эти мошенники продолжают искать кольцо мамы, которое я передал Матильде. Вот только не могу понять, почему этот Марк так на меня похож...

―Ты ошибаешься, папа. Им не нужно кольцо. Луиза на самом деле твоя сестра. Она получила мамино кольцо после смерти Матильды. Я видела и даже держала его в своих руках.

― Тогда какого чёрта им от меня нужно? ― папа вскочил со стула и начал ходить по комнате. Ну просто моя копия, ей-богу...

Я пожала плечами. Если бы знала. Лу, похоже, тоже не знает, а вот Марк? Тут папа прав. С ним одни вопросы и никаких ответов.

― Пап, ты сумел ещё что-нибудь узнать о Марке?

Он немного успокоился и сел на стул.

― Есть кое-что, но даже моему другу удалось узнать очень мало. Слишком много времени с тех пор прошло. Мой настоящий братишка Марк был здоровым ребёнком, а потом вдруг внезапно заболел. Никто не знал, что с ним происходило. Его положили в местную больницу, где пытались лечить, как могли, даже делали какое-то то ли прогревание, то ли облучение ― у него была сильная сыпь на всём теле. Медсестра за ним не досмотрела во время процедуры, в сети случилось короткое замыкание. Начался пожар. Ребёнок умер от полученных ожогов. Дело замяли, а матери отдали тело, узнать которое было просто невозможно.

Я была потрясена. До меня медленно начал доходить смысл рассказанного папой кошмара.

― Папа, ты думаешь, кто-то забрал Марка себе?

― Да, дочка. Думаю, у кого-то были планы насчёт моего брата. Есть один человек, о котором мы ровном счётом ничего не знаем. Это мой отец. И, возможно, отец Марка и Луизы.

― Но, если это так, принимая во внимание ваше с Марком потрясающее сходство, он и в самом деле может быть братом Лу и твоим братом тоже. А, значит, моим дядей ― мой голос упал до шёпота, ― не может этого быть. Я не хочу, не хочу...

― Маша, что с тобой? Это всего лишь предположение, нет ни одного доказательства, что это так. Парень так тебе дорог? Он же обманывал тебя, дочка...

Я встала и пошла к двери.

― Знаешь, пап, однажды мысль, что вы с ним братья, приходила мне в голову. Но тогда ты сказал, что это невозможно, и я тебе поверила. А чему мне теперь-то верить? И, кстати, о проверке родства. Генетическая экспертиза показала бы, кто кому брат...

Я выскочила из комнаты, потому что начала задыхаться от гнева и отчаяния. Сколько бы себе ни твердила, что мне абсолютно плевать на Марка, было совершенно очевидно, что это совсем не так, увы...

Марк. Он-то точно должен всё знать, и почему он так испугался папы? Интуиция подсказывала мне, что разгадка связана с его страхом. И где ты пропадал, Марк, четыре года? Когда же решишься рассказать правду о себе...

Сегодняшнюю ночь я снова провела, завернувшись в шубу. Единственное, что могло меня успокоить и убаюкать ― мурчание моей Муськи.

Весь следующий день с нетерпением ждала вечера ― надо было срочно поговорить с Лу. Мы связались, как обычно, после десяти, немножко поболтали обо всём и в то же время ни о чём; Марк, как оказалось, всё ещё не вернулся.

Подруга охотно рассказывала обо всём, с удовольствием делилась впечатлениями о разных странах, где они бывали. Мы много смеялись и шутили, но как только вопрос вставал о Марке, Лу толком ничего не могла мне сказать. Он почти ничего не говорил ей о себе, и неудивительно, ведь Лу была ещё та болтушка, а у Марка, судя по всему, были причины хранить свои секреты.