Марья-Царевна - Жильцова Наталья Сергеевна - Страница 36

Сзади тревожно скрежетнул Ктулха, но не успела я отреагировать, как посох в руке будто ожил! Он искривлялся, словно был сделан не из прочного дерева, а из пластилина, и так и норовил выскользнуть из рук.

— Пусти меня! — заорал он и внезапно превратился в самую настоящую змею!

Завизжав, я инстинктивно отбросила от себя ядовитую тварь. Да так сильно, что, извиваясь немыслимыми кольцами, она полетела прочь от тропы.

Но упасть в кусты змея все же не успела. Из-за моей спины вдруг рванулось длинное щупальце и подхватило змеюку у самой земли, не дав той коснуться травяной зелени. А затем, заверещав, Ктулха потянул ее обратно.

— Брось! — закричала я, видя, как змея разевает пасть, норовя вцепиться в удерживающее ее щупальце. — Брось бяку!

Но осьминожек не послушался. Наоборот, он быстро притянул тварь на тропу, а потом с размаху ударил ее об землю. И еще раз! И еще! Словно норовя выбить дух у этой гадины.

И только сейчас я вдруг заметила, что если смотрю прямо, то так и вижу, как сражается Ктулха со здоровой змеей. Но стоит лишь чуть скосить глаза в сторону, боковым зрением видно, что колотит он о тропу не змеей, а посохом, глазницы которого яростно светились.

Да что это такое?!

Змея сопротивлялась все слабее, а вскоре и вовсе исчезла. На тропе остался лежать только Яр. Глазницы черепа еле заметно светились.

— Ох ты ж… — расслышала я тихий скрипучий голос. — Подними меня, Марья. Прошло уже.

Я осторожно подошла поближе и подняла посох.

— Что это было? Тебе больно?

Тот тихонько дернулся, словно проверяя себя на целостность, и тут же Ктулха вновь растопырил свои щупальца в угрожающем узоре.

— Отстань от меня, животное, — вяло осадил его Яр. — Говорю же, прошло наваждение. Ух, и знатно она меня подловила!

— Кто? — Я настороженно заозиралась вокруг.

— Да тропа же! — пояснил он. — На самом желанном поймала, смотри ведь… Ты давай, царевна, не стой тут. Иди вперед, нечего время тянуть. Сейчас отдышусь, расскажу.

Услышать «отдышусь» от посоха с черепом было странно, но я послушно зашагала дальше. Внезапное открытие возможности увидеть что-то еще боковым зрением заставляло спину то и дело покрываться мурашками. Ведь если так смотреть, леса-то вокруг вовсе и не было. А вот что было, разглядеть не удавалось никак. Стоило повернуть голову, как вновь возвращались самые обычные дубы, елки да березы.

— Не знаю, поймешь ли, — тем временем осторожно начал посох. — Ты ведь помнишь, что до того, как меня Кощей в посох заключил, я очень сильным колдуном был? И, что уж там, далеко не добрым?

— Да. — Я кивнула. — Но это неважно, потому что сейчас ты мой друг. И что там было раньше…

— Вот о том, что было раньше, и речь веду, — перебил Яр. — Тропа, Марья, время передо мной вспять повернула, так, что я вновь себя молодым узрел. Да в тот самый миг, когда предстоял мне важнейший бой в жизни. Вновь стоял я в чистом поле, а все то поле ратью было полно. Три князя союз меж собой заключили и вышли ратной да колдовской силой супротив меня одного…

Я слушала молча, не перебивая. Перед глазами ярко вставали картины того, что описывал посох.

Одинокий колдун, расставив руки, парил прямо в воздухе и смеялся. Он упивался этим мгновением. Магия свободно текла через него, послушно вихрясь языками ревущего огня, который с легкостью оплавлял доспехи на воинах и их оружие. Да что там говорить! Одним жестом колдун притягивал с небес раскаленные камни, от которых и вовсе спасения не было.

Страшна была та битва. И если б не богатыри, которых тогда было не в пример больше, чем теперь, победил бы колдун. Микула Селянинович, Святогор-великан и Вольга с Буслаем… сдержали они колдуна, хоть и великой ценой: Святогор после боя этого в камень обратился. Однако далее вместе одолеть колдуна окончательно они так и не смогли. Не вышло в битве той победителей.

А повторного боя так и не случилось. Колдун величайший, вот насмешка-то, буквально через полгода косточкой подавился.

— …Ну и понял я, что смогу вот прямо сейчас вернуться туда, — грустно завершил Яр рассказ. — Причем вернуться со своими нынешними знаниями и выиграть ту битву. А затем с корнем выдрать проклятущую вишню, чья косточка стала концом моего земного пути. Вот и не устоял.

— Да уж, — пробормотала я, слегка потрясенная рассказом. — Не переживай. Я тебя понимаю. Кто б такую возможность упустил?

И внезапно осознала: а ведь я только что едва не лишилась друга.

Страх накатил волной. Даже несмотря на то что сейчас я была призраком, очень захотелось сглотнуть комок в горле. Ведь стоило Яру оказаться на условной траве — считай, все… Причем я ведь сама его туда бросила! Счастье, что Ктулха вовремя среагировал.

Я обернулась и благодарно улыбнулась парящему следом осьминожку. Получила от него очередное ободряющее чириканье, развернулась обратно…

И обнаружила, что лес исчез!

Просто вот взял и исчез, словно и не было его никогда.

Я ошеломленно заозиралась по сторонам, пытаясь сообразить, куда попала. Хотя… чего тут соображать? Это же Кощеев замок!

Но только что тут происходит?

Я стояла, прижавшись спиной к стене конюшни, и, пока еще никем не замеченная, осторожно осматривала двор.

А во дворе суетились люди! Все в доспехах, с оружием, они сновали туда-сюда из замка и в замок с мешками на спинах, сваливая их прямо перед высоким мощным седоусым мужиком, судя по всему, воеводой.

— Несите, ребятушки, несите! — зычно кричал тот. — Все золото выгребайте до последней монетки! Недаром этот старый злочивец так мост оборонял! Тут сокровищ столько, что каждый из вас князем теперь станет!

Сердце испуганно сжалось. Это они что, Смородину как-то прошли? Кощей не мог, а этим все удалось?

Внезапно сверху двор накрыла большая тень. Я задрала голову и ахнула от неожиданности. Прямо над замком парил огромный корабль! Вот прям в воздухе парил! С него свешивались веревочные лестницы и канаты, а белые паруса трепыхались на легком ветру.

Но как?! Магии-то нет! Или летучим кораблям магия не нужна?

Прямо на моих глазах из замка двое воинов, тяжело отдуваясь, выволокли очередной огромный мешок, набитый чем-то металлическим, судя по звону.

— Вот, воевода, всю утварь сюда сгребли, — сказал один, обращаясь к седоусому. — Медь не брали. Да там ее и не было почти. Все сплошь золотое да серебряное. Ну и самоцветами украшено, само собой.

— Любил Кощей на золоте покушать, — со смешком добавил второй.

— Теперь вон пусть вороны им самим пообедают, — довольно отозвался воевода. — Крепите мешок к канатам да и поднимайте на борт. В хозяйстве все пригодится.

Едва сдержав вскрик, я вжалась в стену. На глазах выступили слезы. Это они что, Кощея убили? Моего отца?!

Стоп, Машка, не реветь!

Я с трудом взяла себя в руки, хотя дыхание еще прерывалось. Посох! Где мой посох?

Яра не было. Зато был Ктулха, который возник буквально из воздуха.

— Они отца моего убили, — непонятно зачем, сообщила я ему, стараясь не разреветься. — А теперь сокровищницу грабят.

Осьминожек качнулся в воздухе, а потом выбросил пару щупалец, которые крепко ухватили меня за плечи, разворачивая к нему спиной.

— Эй, ты чего… — начала было я и тут же ощутила, как Ктулха прямо-таки прилепился к спине.

И поняла, что нужно делать.

Я глубоко вздохнула и решительно вышла на площадь.

— О, а это кто у нас такая?! — заметил меня один из суетившихся воинов. — Василиса, ты, что ль? Откуда?

Все, как по команде, обернулись ко мне.

— Не Василиса это, — прогудел воевода, делая шаг мне навстречу. — А вторая его дочь, что объявилась внезапно. На одежу гляньте, дурни! Василиса в доспехе Кощеевом уж давно не ходит! Взять ее!

Это было последнее, что он произнес. Из-за моих плеч метнулось щупальце и, вмиг обвив разговорчивого воина, приподняло его и с силой отшвырнуло в дворцовую стену.

— Ну что, воры, золота чужого захотели? — воскликнула я, в то время как как из-за моей спины появлялось все больше и больше щупалец. — Нет вам пощады! Я девушка мирная, но нервная!