Эпидемия сумасшествия (СИ) - Мухин Владимир - Страница 45

- Что? Пришельцы? Внеземные агрессоры? Но ведь правительство их нейтрализовало и проводит исследования... - вытянув лицо, произнес напуганный незнакомец.

- Как бы ни так, сука, - процедил Влад.

С потолка упал кусок штукатурки вместе с отделочной плиткой. На улице загремело сильнее. Что-то хрустело, скрежетало, ухало.

Настоящий ад среди бела дня. Будто сама планета раскалывалась на куски от удара тяжёлого астероида.

Прекрасно понимая, что говорить больше нет смысла, люди кинулись на пол. Благо столы были здесь прочные, из крепких дубовых досок.

Пока длился апокалипсис локального масштаба, свет предательски мигал. Но каким-то чудом не гас полностью.

С потолка сыпалось градом. В подсобке упало что-то тяжёлое. Мебель вокруг танцевала. Если бы бар был полон, то вряд ли бы уцелела хоть одна бутылка.

Все время, пока гремело и взрывалось, мужчина в очках тихо повизгивал. То ли от боязни смерти, то ли от страха потерять вложенные в помещение деньги.

Вика молчала, закрыв лицо руками и зажмурив глаза. Влад смотрел в угол, лежа на животе и надеясь, что его вместе с импровизированным блиндажом не раздавит бетонной плитой.

К счастью, довольно быстро все стихло. Также внезапно, как и началось. Воцарилась неестественная тишина. Она пугала сильнее, чем звуки любого боя.

- Господи ты, блин! Че творится!? Че происходит вообще!? - Закричал незнакомец, выбираясь из-под стульев. - Столько бабла в эту дыру слил! Столько инвестиций! Мне холодильники должны привезти! Холодильники, понимаете! Хоть бы страховка покрыла! Это же стихийное бедствие, не так ли? Что же еще, ураган!

- Мамочки, да когда же все кончится, - причитала Виктория.

- Черт, башку бы не отбить. Хоть живы остались, - подал голос Влад.

Мужчина в костюме не планировал медлить. Довольно быстро он нашел сброшенный со стола ноутбук, выругался и бросился к двери.

Отодвинув стул, предприниматель понял, что выйти не удастся. Как бы он не толкал дверь, она решительно не поддавалась.

- Что делать!? Не получается! Не открывается на хрен! - Прокричал бизнесмен, сняв запыленные очки.

- Завалило нас теперь, - сказал Влад, рассматривая на полу куски штукатурки. - Да и перекосило все на фиг. Сами не выберемся.

- А че теперь делать!?

- Ни черта. Помощи ждать. Почти центр Москвы. Быстро откопают.

Глава 19

Кабинет начальника следственного отдела напоминал простой офис. Но не обычного «планктона», а босса средней руки из банального романа для женщин.

Высокое кресло с квадратами дутой кожи. Прочный стол с большим компьютером. Обилие канцелярских принадлежностей, целых два пенала с карандашами и ручками.

На стене висел портрет президента. А рядом с ним нервозно тикали часы с гербом России. Также возле большого коричневого шкафа притаились скучные плакаты, с выдержками из неких законов.

Дмитрий Геннадьевич сидел посреди комнаты на простеньком стуле. Учёный смотрел в окно на кусок синеющей гущи летнего неба.

Профессор не мог понять, почему тут стоят решетки. Ведь официально допросы у начальства проводить непринято. Отдельное помещение в здании есть. И Проскурин провел там много часов. Он на всю жизнь запомнит эту холодную конуру без окон с тусклыми, электрическими лампами.

Но тут... Вроде культурная комната, а с настоящими клетками, как в КПЗ. Наверное, чтобы полковник сам не сбежал от такой собачей работы.

Хотя, лысеющему сотруднику правопорядка вполне нравилось его дело. И прямо сейчас он шел выполнять «миссию» со всей готовностью.

Проскурин попытался настроиться морально. Но это у него не вышло. Наручники неприятно сдавливали запястья, потрёпанный за последние дни пиджак вызывал чесотку. Отбитые бока начинали болеть с новой силой.

Шаги в коридоре были все более отчётливы. Вскоре дверь мягко открылась, затем ее заперли на ключ.

Со спины, походкой маньяка, подкрался полковник. Довольно высокий мужчина с небольшим животом, круглым и добрым, но весьма хитрым лицом.

От него за километр несло одеколоном. На лице не было никакой растительности. Видно, он хотел оставаться гладким снаружи, когда внутри с этим были проблемы.

Какое-то время полицейский стоял сзади. Потом обошел задержанного. Подмигнул, как старому другу, спросил:

- Ну что, Дмитрий Геннадьевич, как вы настроены на работу? Будет ли продуктивная динамика на сегодня?

- Почему сразу не бьете? К чему эти вопросы? - Мрачно поговорил Проскурин.

- Бить? Разве вас кто-то бьёт? С вами работали, уважаемый, путем форм следственного воздействия.

- Научный подход, почти как у меня. Только я людям почки не отсаживаю...

- Так и вас бы никто не трогал, если бы вы не пошли против государственных интересов. Кстати, как насчёт интересов, то? Вы согласны возглавить проект в установленном Советом порядке?

- Я в миллионный раз говорю, что оружие не готово. И что я не могу запустить это...

- Вот так, Дмитрий Геннадьевич, - полковник подошёл к окну. Посмотрел через тюль на пригородную застройку мегаполиса. - А ведь никто кроме вас не может. Миссия очень важная. Судьба страны решается. А вы содействовать не желаете.

- Говорите заученными фразами. Вам сказали, а вы повторяете. Сами ничего не думаете. В этом ваша проблема.

- Может быть. Я не учёный. Но от мыслей проблем больше. Вот не пустились бы вы думать слишком много, приказ бы исполнили, сейчас бы тут не сидели.

– В могиле бы может, лежал и половина Москвы тоже! Вы не представляете, на что способна кристаллическая цепная реакция, если что-то пойдет не так!

- Об этом думать не надо! Вам сказали, вы делайте! Никто не виноват, что ваше средство самое сильное! И что сам президент приказал его применить!

- Да плевать мне на вашего президента! Есть научный процесс. И его нельзя изменить, хоть царской волей, хоть чьей.

- Ах ты, паскуда! Говна старого кусок! Придурок! Смотрю разгавкался с утра, падла! Я тебе сейчас рога пообломаю! - Неожиданно взорвался криком полковник.

- У вас приступ. Мой друг психолог...

- Сейчас тебе, мразина, психолог понадобится!

Полковник полностью изменился в лице. На лбу выступили вены. Глаза загорелись. Отточенными движениями он бросился к шкафу. В руке блюстителя порядка оказалась книга толщиной в несколько сотен страниц.

Это была скучная литература с трактовками поправок к законам за последние десять лет. Только вряд ли её взяли для прямого использования.

Словно видя перед собой фашиста, полковник бросился в бой. И Проскурин получил мощный удар по голове. Раздался сильный хлопок.

- Доверили мне тебя, говнюка! Под личную ответственность! А то дал бы тебя капитану Дорошину. Пакет на башку, суставы наизнанку. Сразу б заговорил, когда б кости затрещали. Я слишком добрый! Добрый, сука! Мать твою, гадина!

Удары посыпались градом. Полковник лупил подследственного по черепу, шее, по верхней части спины.

Потом зашёл вперёд и ударил ребром книги по лбу. После чего, не сильно, но резко, по шее. Профессор стонал, дергаясь, словно в адском котле.

Ученому хотелось, чтобы его не бросали на пол. Чтобы ему не отбивали бока, не отсаживали мышцы ног. Пусть лучше так, сидя.

Пускай пробьют голову. Он сойдёт с ума, погрузившись в мир собственных мыслей. А дальше ромбоиды сожгут планету. Но ее будет, нисколько не жаль.

- Который раз одно и то же! Козел блин! Сил уже нет с тобой работать! - Плаксиво сказал начальник, закончив избиение.

- Не сильно старайтесь. Разобьете мне нос, опять ковер испортите, - прохрипел Проскурин, повесив голову.

- Ковер ототрут. Тогда оттерли и теперь тоже. Главное, чтоб на пользу. Общему делу... От которого некоторые крысы отлынивают.

Дмитрий Геннадьевич молчал. Полковник отошёл в сторону. Ему жутко хотелось опрокинуть стул ударом жирной ноги. Но полицейский сдержался. Кинул книгу на стол. Обтер лицо синим платком. Хмыкнул, направившись к двери.