Пока не погаснут звезды (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 50

- Твою ж мать, - произносит механик, стирая пот со лба. – Вот она Академия. Выучка и реакция. Понятное дело.

Я гулко сглатываю и откидываюсь назад, упираясь спиной в свою няньку. Мне нехорошо. Перед глазами пелена, в ушах вата. И если бы механик меня не подержал, наверное, я все-таки свалилась бы на крышу ангара.

- Почему – Ястреб? – задаю я совершенно нелогичный сейчас вопрос.

- Так вот поэтому, - усмехается мужчина. – Быстрый, безрассудный, увлекается гонкой. И глаза.

- Что глаза?

- Сейчас увидишь, - хмыкает механик. – Бешеные будут, багровые.

Последний круг окончательно превращается в ад. Пилоты уже не просто пытаются обойти друг друга, это смесь мастерства и подлости. Рискуют, подставляются сами, подставляют соперников. Еще одна машина с номером три летит вниз. В нее врезались, отбросив на следующую, но та сумела уйти от столкновения, лишь бортанув подбитый аэрокарт. Третий номер пролетел дальше, едва не прихватив с собой девятку. Хвала Вселенной, Егор мчит впереди, и крушение в это раз его не зацепило.

Предыдущих трех пилотов унесли с аэродрома. Они были живы, но ранены, и насколько тяжело, оставалось только гадать. Пока оставшиеся аэрокарты неслись к финишу, подоспела помощь к пилоту из машины под номером три.

- Переломало, - вздохнул механик. – Бывает.

Бывает… Я стараюсь сейчас не думать о его словах. Слежу за своим Ястребом, он уверенно рвется к финишу. Его догнал шестой номер, и теперь борьба завязалась между ними.

- Дробила никак не успокоится, - усмехнулся кто-то за нашими спинами.

- Дробила? – я оборачиваюсь к своей няньке.

- Прозвище пилота, - поясняет он. – Ястреб его пару месяцев назад обошел. Да так забавно получилось. Дробила уже на финише был, вкус победы и денег чувствовал, а тут Ястреб прямо с неба перед ним ныряет. Дробилу закрутило, а наш скорость скинул и за черту. Вот, теперь успокоиться не может. Бодаются всё время. На позапрошлых гонках у Дробилы карт еще на старте заглох. До этого подбили. Как-то Егор не появился. Сегодня наверстывает.

Шестой теснит десятку, все ближе сдвигая к ограждению.

- Что творит, - бурчит механик.

Даже мне понятно, что некий Дробила пытается размазать Брато по стене.

- Ястребу вверх надо, - слышен снова голос из-за спины. – По верху.

- Черта с два он уступит, - ворчит моя нянька. – Упрямый же.

- Только вверх.

- Не успеет уже вверх.

- Быстрый у них на хвосте, сейчас сверху перекроет. Закроют в коробку.

Десятый и шестой догоняет еще один аэрокарт. Он идет сверху и, кажется, намерен воспользоваться борьбой двух лидеров, пройдя над ними. Ситуация безвыходная, это становится понятно и мне. Егору остается отстать или врезаться в стену.

- Ой, мамочки, - подвываю я, подглядывая над сжатыми кулаками, которые успела прижать к лицу. – Мамочки-и-и…

И когда до стены остается совсем немного, десятка вновь становится на ребро, шаркнув по каменному заграждению. Из-под днища летят искры, и пестрый аэрокарт выворачивает, пролетая кверху брюхом над тем, кто летел над ним и шестым, повторяя маневр, когда уходил от падающей сверху машины. Тот, кто мчал сверху, шарахается вниз, падая на крышу шестерки, и десятка, перевалившись на другой бок, вырывается вперед, обойдя соперников.

- Ястреб! Чтоб его… Твою мать, Ястреб! – бессвязно выкрикивает механик, хватаясь за голову. – Охренеть! Да чтоб…

- О-ох, - протяжно выдыхаю я, все-таки оседая на крышу ангара, закрываю лицо ладонями, и плечи мои начинают трястись от истерического хохота.

Рев трибун оглушил. Он перекрыл даже голос, объявивший победу десятки. А на табло вновь парил ястреб, и в небо били яркие всполохи. Шестой так и доехал до финиша со вторым аэрокартом на крыше. Остальные подлетали, уже заранее снизив скорость. А я сидела на крыше ангара и смотрела, как поднимается дверь, и из аэрокарта вылезает Егор. Как он снимает шлем и вскидывает руки кверху под крики и свист трибун. Мой Ястреб, мой мужчина. Мой победитель…

- Ястреб, - усмехнулась я, выныривая из воспоминаний, - чтоб его.

Тряхнув головой, я посмотрела на удивленное выражение на лице Всезнайки. Любит он наделять свои программы эмоциями. Личное послание давно уже закончилось, а файл с нужной мне информацией я так и не открыла. Голографический Всезнайка почесывал лысину и ждал. Я отправила команду, и мой информатор просиял счастливой улыбкой. Изображение расслоилось, и теперь я смотрела на седого импозантного мужчину с уловимо-знакомыми чертами. То, что это отец Гротера, было ясно и без пояснений.

Айянаро Танатерро действительно отец моего напарника? А я-то надеялась, что о семье ложные сведения. Ладно, смотрим дальше. Умница Всезнайка рассортировал информацию так, что гарем остался на задворках, и просмотреть его можно было при большом желании. У меня такого желания не было, и я перешла к сыновьям. Гротера среди них не было. Ни среди законных, ни среди прижитых от наложниц, ни даже среди двух сыновей, рожденных от любовниц айянаро. Я была озадачена.

Сходство было! Тот же высокий лоб, тот же ровный нос, скулы, разрез глаз. Почесав кончик носа, я снова приблизила изображение айянаро и запустила информатор. Тут же объявился счастливый Всезнайка, взмахнул рукой, и с кончиков его пальцев сорвались буквы и цифры. Позер… Пробежав глазами первые же три строчки, я остановила лже-Всезнайку. Он надул губы и отвернулся.

- Дед, - прошептала я, возвращая изображение многочисленных отпрысков Танатерро.

И кто же из них породил это сокровище, которое сейчас двигает бедрами на неизвестной мне дамочке? Неприязнь к айянаро Танатерро я почувствовала как-то сразу, несмотря на убойное успокоительное. В общей сложности, он наплодил семнадцать сыновей. И теперь мне нужно просмотреть их всех, чтобы найти Гротера… Хотя чего я мучаюсь? Снова вернула информатор. Всезнайка часто закивал, радостно поблескивая лысиной.

Я ввела имя – Гротерро. Информатор-Всезнайка молниеносно полистал «книгу», в которую мой одинокий и полезный друг визуализировал страницы с собранными данными. После сделал широкий жест и замер, ожидая моего указания дальше. А я смотрела и хмурилась. И вновь сходство было, но то, что это не напарник я поняла сразу. Даже при условии того, что мой Гротер мог немного изменить внешность, не сходился рост и возраст. Да что там рост и возраст! Менсаро Гротерро отчалил в мир иной еще пять лет назад, не оставив потомства. Он был младшим сыном айянаро.

Итак, у нас осталось шестнадцать сыновей. Немного пошипев на напарника, я вернулась к старшему сыну Танатерро. Он оказался не менее плодовит, чем его отец. Четырнадцать отпрысков мужского пола взирали на меня с очередной страницы «книги».

- Ненавижу аривейцев! - с чувством прошептала я.

Просмотрев всех внуков айянаро от старшего сына, я перешла ко второму. У этого сыновей оказалось всего шестеро. Какой милый мужчина! Промучившись с пятью сыновьями Танатерро, я шлепнула себя по лбу. Схватила коммуникатор и написала – бирюзовые глаза. Если не изменил их настоящий цвет, то информатор найдет. Всезнайка, потер подбородок, что означало – поиск запущен. И вскоре передо мной распахнулась страница с изображением… женщины. Женщина! Дочь айянаро, ну надо же! Более того любимая дочь. Никто, конечно, не говорил, что аривейцы не любят дочерей, но все-таки больше внимания уделяют сыновьям.

Мать Гротера, судя по собранным данным, айянаро любил даже сильней мальчишек. Впервые я сталкивалась с тем, чтобы дочь аривейца покинула планету. Обычно отцы используют девочек для укрепления связей. Дочерей от жен отправляют в гаремы, от наложниц выдают замуж за незаконных сыновей родов, с которыми хотят иметь дела. Ну, или просто ради полезных знакомств. Мое любопытство разыгралось не на шутку.

И в первую очередь мне захотелось узнать, кто же у нас бабушка моего напарника. Информатор снова тер подбородок, а затем выдал мне интересную и трогательную историю о том, как айянаро Танатерро, вскоре после того, как занял место главы рода, оказался по делам на небольшой планетке в той же планетной системе, что и Аривея. Тавея менее развита, чем Аривея, и можно сказать, что она в некоторой степени подчинена более цивилизованной соседке, но все-таки сохраняет свою автономию, традиции и вынуждает Аривею считаться с собой.