Пока не погаснут звезды (СИ) - Цыпленкова Юлия - Страница 23

Его многозначительного молчания мне вполне хватило. Значит, засунули в меня аривейцы начиночку… И как узнать, что это? Ладно, подумаю, когда выйду отсюда. По крайней мере, теперь я знаю, как меня контролировал Брато. Но как ввел? Иглой?.. Ничего-ничего, я вспомню какую-нибудь странность. Обязательно вспомню! Сейчас «жучок» Егора не активен… или еще активен, и Брато может отследить мое местоположение? Если так, то для меня это может быть и неплохо. Но какие функции у аривейского подарочка?

- Ваша память, - прохладно напомнил строннец.

- Да, конечно, - кивнула я. – На кресло?

Строннец неопределенно махнул рукой. Я вернулась на прежнее место, но в этот раз ин Фрерик меня не стал укладывать. Он остановился перед креслом, коротко велев:

- Расслабьтесь, - и навис сверху, глядя мне в глаза.

Я послушно подняла взгляд и гулко сглотнула, завороженная игрой цвета. Зрачок доктора расплылся почти на всю радужку, и теперь глаза его казались черными с ярко-алой окантовкой. Чернота казалась мне бездной, в которую я проваливалась, не имея возможности зацепиться за край пропасти. Сознание в отчаяние попыталось вырваться из крепких пут строннца, но короткий приказ:

- Не сопротивляйся, - и я застыла изваянием, не смея сдвинуться с места. Что произошло дальше, я не знала, полностью потеряв связь с реальностью. Только мягкое касание пальцев принца к моему лицу вернуло мое сознание в реальный мир. – Вы можете идти, госпожа Ратценбергер.

Я некоторое время непонимающе смотрела на него, пытаясь понять, кто я, и где нахожусь. Доктор усмехнулся, щелкнул перед моим носом пальцами, и воспоминания понеслись в моей голове безудержным потоком. Тряхнув головой, я мучительно скривилась от обилия ярких образов. Но вот они стали упорядочиваться, и память услужливо выдала события последних дней и цель моего визита в медицинский блок.

Я попыталась вызвать в памяти мое пребывание на Стронне, но, сколько не старалась, в голове всплывали какие-то размытые образы, никакой конкретики. Общие знания остались, но деталей не было.

- Ничего не корректировали? – с подозрением спросила я. Не хватало мне еще ложных воспоминаний.

- За кого вы меня принимаете? – возмутился ин Фрерик. Его имя я помнила. – Честь свята.

А вот тут я услышала насмешку, но к чему она относилась, и почему эта фраза показалась мне знакомой, я так и не смогла понять. Наконец, махнув рукой, я поднялась с кресла.

- Благодарю, ин Фрерик. Ваша помощь бесценна, - сказала я.

- Постарайтесь быстрей избавиться от ваших имплантов, госпожа Ратценбергер. Не уверен, что они безвредны, - напутствовал меня принц. – Со вторым будьте особенно осторожны.

- Спасибо, я запомню, - я склонила голову, и дверь открылась, выпуская меня.

Ну что ж, это уже хоть что-то. Осталось всё хорошенько обдумать, и выяснить, что за дрянь мне подсадили на Аривее. Ну, Гротер… держись.

Глава 8

Глава 8

Поболтавшись по лайнеру, я вернулась в нашу каюту. Гротера еще не было, меня это порадовало. Во-первых, не хотелось любоваться на его смазливую рожу, а во-вторых, если он так и не объявился, значит, не узнал, что я покидала каюту и лишних вопросов не будет. И хоть мне было, о чем спросить его, я пока решила не выдавать своих знаний об импланте. Кто его знает, какие функции он несет в себе? Может, я еще не послушная кукла только потому, что вроде как слушаюсь и не особо сую свой нос, куда не следует. Стать марионеткой в руках аривейца… бр-р.

Когда укладывалась спать, мой ветреный «муж» так и не появился. Я усмехнулась, живо представив себе то, чем занимается сейчас Гротер, и понадеялась, что вернется он «сытый» и удовлетворенный. Не уверена, что сдержусь и не вырву ему кадык, если аривеец распустит руки. Его счет рос на дрожжах, и то, что мне приходилось терпеть, стиснув зубы, не способствовало душевному равновесию.

Чтобы успокоиться, я попыталась переключиться на что-нибудь другое. Тут же мысли помчались по второму уже наезженному кругу – Егор Брато и его имплант. Сколько я не ломала голову, но вывод напрашивался всего один – подсадить ту штуку с хоботком мне могли только на дипломатическом лайнере. Оставался только один вопрос – когда и как?

Полет длился десять земных дней. Всё это время я никого к себе не подпускала, даже Эла. Почти весь полет я находилась в одиночестве, изредка выбираясь из своей каюты. Что было не так? Вроде всё, как обычно. Я села на кровати и потерла лоб. Что-то должно быть, и я это вспомню. Незаметно вколоть иглу не могли, это бред. Значит, я должна была находиться в отключке. Черт! Хоть опять иди к ину Фрерику, чтобы вытаскивал мои воспоминания.

- Ну же… - я повалилась обратно на подушку.

Так. Стоп! Новые лица. Нужно вспомнить, кого я увидела на лайнере впервые. Всё это время я искала знакомые черты среди членов экипажа, не лица, так хотя бы фигуру. Но ведь ему было не обязательно самому подходить ко мне. Если был кто-то еще, на кого я не думаю, потому что зациклена на Брато? О ком в этой ситуации я точно не буду думать? О женщинах! Правильно, потому что подозрения лежат на мужчине. Я упорно роюсь в памяти, отыскивая незнакомые мужские лица, но о женщинах не вспоминаю. Ошибка, детка, непозволительная ошибка. Учитывать надо гораздо больше того, что лежит на поверхности. Итак…

«Здравствуйте, госпожа Джонсон».

«Вы новенькая?»

«Да, госпожа Джонсон, лечу в первый рейс. Невероятная удача попасть сюда на работу».

Удача, конечно, удача… Девушка из персонала, медсестра. Точно! Черт… Черт, черт!!! Ну, конечно! Шестой день перелета. Мне было плохо, я еще ругалась с Элом из-за поваров. Он тогда поднял на ноги весь персонал, велел проверить приготовленные блюда и продукты, даже что-то нашли. Я отправилась в медицинский блок, там-то и встретила эту девицу. Черноволосая, коротко стриженная, а глаза синие-синие, пронзительные такие. Словоохотливая. Болтала много, не по делу, я еще почувствовала раздражение. Она предложила мне сесть в кресло для полного обследования.

Что было, после этого? Я снова села и потерла подбородок. Подсознание упорно кричало, что я что-то почувствовала. М-м-м… Легкий укол. Да! Точно. Я укололась, когда села и накрыла ладонями специальные выемки. Еще подумала, что она взяла кровь на анализ… Усыпила, тварь! Но это не всё. Было что-то еще, что я, кажется, успела ухватить перед полной отключкой. И? Дверь! Да, я слышала звук открываемой двери, только не наружной, а внутренней. Кто-то вошел в смотровой кабинет. Дальше вспоминать бесполезно. Потом я открыла глаза. Было легкое головокружение, но я списала его на слабость от отравления. Эта змея стояла у приборной панели и приветливо скалилась.

«Всё в порядке, госпожа Джонсон. Легкое отравление, только и всего. Сейчас мы вам поможем».

Всё в порядке… Разумеется, в порядке, имплант уже был подсоединен к моему сендеру, и Брато изучал его содержимое.

- Убью, - мрачно произнесла я вслух. – Обоих.

И синеглазую гадину и Брато. Брато убью с особым удовольствием. За всё! И ведь всё предусмотрели мерзавцы, и повод явиться прямо к ним в лапы, и подтверждение отравления не только медсестрой, но и проверкой. Меня даже не дернуло, что это может быть связано с подсадкой импланта.

- Стареешь, Лисонька, - усмехнулась я и вернулась на подушку. – Бдительность теряешь. Самоуверенность до добра не доводит, детка.

Да-а, именно так говорил Егор, когда я, почувствовав свою безнаказанность, всё чаще и смелей начала сбегать из дома на свидания с ним…

- Да, брось, - легкомысленно отмахиваюсь я. – Они не видят дальше собственного носа. Я весь день хорошая девочка, папочка мне верит.

- Генерал не сопливый мальчишка, лисенок, - Егор поддевает пальцем кончик моего носа. – Будь осторожна. Я готов видеться реже, пока ты не достигнешь совершеннолетия и не выйдешь из-под опеки отца, потому что иначе…

- Иначе? – меня обижают его слова, но я не спешу показывать этого.