Сезоны любви (СИ) - Колесова Наталья Валенидовна - Страница 40

— Буду, — твердо сказал Андрей. — Все буду.

— Идите тогда руки мойте.

Он ушел в ванную. Я спохватилась: там висело мое выстиранное белье. И добро бы парадно-выходное, шелково-кружевное, а то хэбэшное ношеное… ну-у, кто о чем, а вшивый…

Уплетал борщ за обе щеки — любо-дорого смотреть! Да, супы он явно себе не варит. Готовое в микроволновку, а потом — в желудок. Ага, поплачь еще над тяжкой голодной судьбой молодого успешного мужчины!

Доев, сказал бодро:

— Очень вкусно, спасибо! Давайте я взамен кофе сварю.

Я пожала плечами. Варить вообще и кофе в частности я не люблю. Андрей снял пиджак, огляделся и уволок его в прихожую. Там — наверняка — надел на плечики. Пришел, огляделся и хлопнул в ладоши:

— Так! И где у вас что?

Подперев щеку рукой, я наблюдала, как он сосредоточенно колдует над плиткой. Есть что-то завораживающее в мужчинах у плиты или возящихся с маленькими детьми. Наверное, то, как они контролируют в такие моменты свою силу…

— Опля! — он ловко выставил передо мной чашку с аппетитной коричневой пеной. Понюхав и попробовав, я возмутилась:

— Вы варите кофе лучше меня! Почему это я должна подавать его на работе?

— Потому что я — босс! — сообщил он. — А босс звучит гордо!

— Босс юбер аллес!

— Да, — согласился он. — Так что не могу я на работе женщинам кофе подавать…

— Только коньяк, — откомментировала я.

— …только дома…

— И только в постель!

Если после всех моих ляпов прикусывать язык, я бы давно уже без него осталась. Чиф задумался. Я постаралась улыбнуться ему как можно бодрее: ладно, не кручинься, парень, это не намек и не предложение! Попыталась свернуть со скользкой дорожки:

— А вы всегда хотели быть начальником?

Он опять подумал. Я заметила, что он всегда думает при ответе на мои вопросы — даже самые дурацкие — точно каждый раз боится попасть впросак.

— Я просто хотел, чтобы никто не отдавал мне идиотских приказов. И чтобы мне не приходилось выполнять эти приказы, только потому что я подчиненный… А что это вы так улыбаетесь? Я уже отдавал вам идиотские распоряжения?

— Ну… гораздо реже, чем в других местах, — успокоила я.

— Н-да? А вы всегда хотели быть…

— Секретаршей? Не-а. Понимаете, я просто работаю, чтобы жить.

Чиф кивнул с легким удивлением.

— Как и все.

— Не все. Вот вы, по-моему, живете, чтобы работать.

Он помолчал.

— Мне нравится моя работа. Мне нравится, что я сделал. И у меня есть еще идеи, которые я обязательно реализую. Но это вовсе не значит, что я живу одной работой…

Я пошла доливать себе кофе.

— А чем вы еще живете?

Пауза.

— Ну, я не могу так сразу…

— Давайте не сразу. Вы пьете?

Он моргнул.

— А что?

— Ладно, сформулируем по-другому. Напиваетесь с друзьями по выходным, в бане, или просто потому что устали?

— Когда я устаю, я ложусь спать.

— Ну, просто нечеловеческий подход… — пробормотала я. — То есть, не пьете?

Чиф как-то испугался.

— Почему? Пью. Просто я знаю свою норму.

— Можно пожать вашу мужественную руку? — сердечно спросила я и успела пожать, пока он пребывал в недоумении. — Все ее знают, только никто не соблюдает. А, может, вы книги читаете, или журналы?

— По работе?

— Ясно. Ходите куда-нибудь?

— Куда?

— Ну, стриптиз мы, конечно, отметаем, — пробормотала я, чиф тонко улыбнулся. — Может, у вас хобби какое-нибудь есть? Собачек разводите, кактусы там выращиваете, в компьютерные игры играете, стихи пишите?

— Не играю, не развожу, не пишу, собаку заведу, когда будет побольше времени…

— То есть, в глубокой старости? Семьи у вас пока нет, страстной любви, извините, конечно, тоже не наблюдается…

— И что? — по-моему, он начал заводиться. — Вы считаете, я такой однобокий?

Я развела руками.

— Я считаю, что вы просто трудоголик. Это диагноз.

— Зато вы не знаете, что значит любить свою работу! — заявил Андрей.

— Раздавлена, — сказала я. — Убита наповал.

— Я серьезно!

— Я тоже. Я где-то читала, что счастье — это когда утром хочется идти на работу, а вечером — домой. Так что я тоже однобокая, успокойтесь.

— Я и не нервничал.

Ну-ну. Между прочим, я впервые заметила, что он вышел из себя. Интересно, можно считать это своим маленьким достижением?

Пришел Марс, вспрыгнул на табурет и начал гипнотизировать нас светящимися желтыми глазами.

— Кофе еще будете?

— Буду… я сварю! — он сорвался с места. Встал у плиты боком, чтобы видеть меня. — А как получилось, что вы…

Я хмыкнула.

— Говорите-говорите, кусаться не буду!

— …замуж не вышли? — он быстро глянул на меня и уставился на вызревающую в джезве пену.

Я пожала плечами.

— Так получилось.

— Я думаю, — сообщил Андрей джезве, — что свою жизнь мы делаем сами.

Я покивала.

— Точно. Пока не встретит тебя маньяк в подворотне… Да не озадачивайтесь вы так! Не было у меня никакой великой безответной любви. И коварный соблазнитель меня не бросал. И к мужчинам я отношусь хорошо… по большей части. И замуж меня звали.

— Так в чем же дело? — он сосредоточенно переливал кофе в чашку.

— А ни в чем. Вы, наверное, думаете, что все… м-м-м… холостячки — несчастные, озлобленные, обделенные жизнью неудачницы, рыдающие ночью в подушку? Ох, какой кофе, спасибо!

— Пожалуйста. А разве нет?

— А вот женщины думают, что если мужик в тридцать лет еще не женат, у него какие-то… — я невинно улыбнулась ему в лицо, — какие-то проблемы. У вас проблемы, Андрей Юрьевич?

Он опять ощетинился.

— Нет у меня никаких проблем!

Ох, что-то мы сегодня пытаемся играть друг для друга роль психотерапевтов — слонов в посудной лавке. В голове от кофе было пусто и звонко. В студенчестве во время сессии мы принимали кофеин бензонат — просто раскалывали ампулы и выпивали. Тогда спать тоже не хотелось совершенно, но и никаких умных мыслей не появлялось… Как и сейчас.

Я мельком глянула на часы, потом, не веря, — снова:

— Полчетвертого?!

— Да? — не поверив, он тоже оглянулся. — Вот это сходили на Гарри Поттера! А я-то собирался еще завтра… в смысле — сегодня — поработать!

Я насторожилась:

— Вы хотите меня сегодня выгнать на работу?

— Н-нет… — подумал и добавил мужественно. — И сам не пойду.

— Да быть такого не может!

Андрей поднялся с табуретки.

— Ну, наверное, пора…

Вышло это у него вопросительно. Я промолчала, и он сказал — бодрее:

— Пора!

Мы с Марсом провожали его. Чиф обулся-оделся, без особых затруднений открыл замок, вышел и поглядел на меня:

— Ну, целоваться мы сегодня не будем…

А когда же?

— Я разочарована, — сообщила я, и сделала ему ручкой. — Спасибо за неожиданный вечер.

Подумала и добавила:

— Ночь.

Спохватилась, открыла рот, и чиф закончил:

— Утро. До завтра.

— Ага, — я покивала и насторожилась. — До какого завтра?

Он мотнул головой:

— В смысле — до понедельника. Пока, Марс. В следующий раз принесу тебе какой-нибудь «Вискас».

Дверь неслышно закрылась. Я поглядела на кота. Кот поглядел на меня.

— Марс, — сообщила я, — Андрей Юрьевич собирается придти к тебе в гости!

Чиф позвонил в субботу к вечеру.

— Выспались?

Весь день я провалялась с книжкой, то и дело впадая в дремоту.

— Ага. Почти.

— Мою машину обокрали, — сообщил Андрей Юрьевич трагическим голосом.

Я подавилась неоконченным зевком и речитативом выдала название знаменитой передачи:

— Что?! Где? Когда?

— Мою машину обокрали, — обстоятельно, по пунктам, объяснил чиф. — Сняли фирменный значок. Возле вашего дома. Сегодня ночью.

— Что сняли? — ошалело переспросила я.

— Фирменный знак «БМВ» на капоте. Видели — белый с синим?

Я помолчала, изо всех сил борясь с подступавшим смехом. Смех пересилил, и я фыркнула прямо в трубку.

— Это что? — с подозрением спросил чиф. — Рыдания?