Вселенная Эда. Эпизоды (СИ) - Семагин Эдуард - Страница 19

Соседка залилась румянцем смущения.

– Ну, я помню, ты говорила о том, что Эдик нетрадиционный, но я думала – ты это так, не серьезно…

– Еще и как серьезно, к сожалению, – проговорила Ольга, не поднимая взгляда от чашки. Ей было стыдно смотреть приятельнице в глаза. – Я все иллюзиями себя тешила, а, видимо, зря. Пока в облаках витала – сына проглядела!

– Оль, а что за кавалер-то? Может так, дурью маются мальчишки, телевизора насмотрелись и играют в голубых? – Предположила соседка.

– В том то и дело! – мать Эда чуть не взвыла от досады. – Недавно нашла у Эдика ключи от чужой квартиры! Он мне заявил, что это ключи его парня! Тридцать три года ему – можешь себе представить?!

– Сколько? – Надежда поперхнулась печеньем и округлила глаза.

– Ага, – Ольга была рада произведенному эффекту. – Вот так вот!

– Ого… – соседка сконфуженно замолчала, разворачивая конфету.

– Нет, ну ладно Эдуард – мальчишка! – Задыхаясь возмущением, воскликнула Ольга. – Мне совершенно понятно, почему он, росший без отца, так тянется к взрослому мужчине и во всем старается ему подражать. Но ты-то! Здоровый лось, голова на плечах должна быть! А в ней мозги… – Ольга горестно махнула рукой и повернулась к соседке. – Ну, вот что должно быть у человека на уме, чтобы связаться с сопливым школьником?!

Надя и рта не успела открыть, как хозяйка перебила ее:

– Найди ты ровесника, и живите себе, как хотите! – она словно бы подчеркивала, что ничего не имеет против сексуальных извращений, только если они не касаются ее лично.

– Тут ты совершенно права! Но Эдику ведь уже двадцать? – осторожно уточнила приятельница, стараясь не навлечь гнев Ольги на себя.

– Надя, они с его шестнадцати лет путаются! – Мать Эдуарда, сама того не замечая, уже не говорила, а гневно вещала, – и двадцать ему только летом. Да если бы я тогда знала!.. Он бы уже срок мотал приличный!

Надежда округлила глаза и подлила масла в огонь:

– Как же ты, мать, проворонила?

– Ой, – Ольга скривилась, будто надкусила лимон. – Там же конспирация на высочайшем уровне! Хоть шпионские романы с него пиши. Даже паролей везде понаставил, гений! Хотела недавно в интернете посмотреть рецепт, так он мне аж целого нового использователя в компьютере завел…

– Пользователя, – поправила более продвинутая соседка.

– Да… Что б я никуда случайно не заглянула. При этом же знает прекрасно, что я в его компьютерных делах ни бум-бум. И все равно…

– А в его телефоне не копалась? – глаза приятельницы неистово блеснули. Скандалы, интриги и прочие соседские перипетии поддерживали ее в тонусе.

– Надя, он даже спит с этим проклятым телефоном в руках! Про туалет и душ я просто молчу, – Ольга, помешав остывший чай, печально вздохнула.

– Олюнь, я одно могу сказать, – торжественным полушепотом проговорила соседка, – проследить за ним надо. Тогда и мужика этого увидишь, и где он живет – узнаешь.

– И толку?.. – Ольга сникла и вытерла салфеткой покрасневший от насморка нос. – Сейчас это уже значения не имеет. Да и не хочу я лезть во всю эту гад… Во все это. Сын уже взрослый, за подобную самодеятельность меня, мягко говоря, по головке не погладит. – Ольга невесело усмехнулась, – совсем к нему жить не перебрался – и на том спасибо.

– Не, – решительно отрезала соседка, – я своей Тоньке раз и навсегда сказала на носу зарубить: пока институт не закончишь – на мальчишек даже не заглядывайся!

– Ха, – невесело хмыкнула Ольга, поднялась, подошла к шкафчику и вытащила из него домашнюю аптечку. Вполоборота повернулась к приятельнице и грустно произнесла, – Я Эдику то же самое вдалбливала, но где там!.. Разве мне по силам его удержать?

– Ну, твой-то в подоле не принесет, – Надежда выразительно приподняла бровь, – вот и радуйся.

Ольга задумчиво перебирала содержимое аптечки и совершенно не выглядела радостной. Наоборот, озвученные переживания материализовались и, будто мешки с песком, заполнили все пространство кухни. Внезапно компания приятельницы стала ее тяготить.

– А вообще, Оль, не о чем тут горевать! – Соседка несильно хлопнула ладонью по столу в знак особой решительности и одним большим глотком допила остывший чай. Она отправила в рот шоколадную конфету и продолжила, слегка шепелявя, – Вон у Тинки с третьего этажа – вот у нее горе, дочь-наркоманка. А у нас с тобой что?

– Что? – тупо переспросила Ольга, выдавливая из блистера таблетку.

– Дети здоровые, самостоятельные, вот что! Живут своей жизнью. Мы на них брюзжим, конечно, но нам и по возрасту положено, бабками скоро станем.

Ольга бросила на соседку быстрый взгляд и отвернулась. Надежда осознала, что ляпнула бестактность, и поспешила реабилитироваться:

– Вот Эдик у тебя не пьет? Не нюхает? Не колется?

– Боже упаси! – воскликнула Ольга, и постаралась глубже загнать назойливого червячка страха, который упорно подтачивал ее уверенность в сыне. – Только курит.

Надежда махнула на этот контраргумент рукой.

– Учится нормально?

– Вроде бы да, – осторожно, с умеренным оптимизмом, ответила Ольга. – Не знаю, что дальше будет, но пока…

– Выглядит хорошо, одевается модно, или как там сейчас принято говорить – стильно. Стрижется, кстати, тоже так аккуратненько, просто загляденье!

– Одевается он в тех же магазинах, где и этот его… мужчина. Могу себе представить, сколько стоит одежда в таких бутиках! Разок я ценник увидела – аж плохо стало. Эдик сам деньги зарабатывает на это, у меня бы не хватило. Парикмахера тоже сменил. Ярослав, видите ли, «порекомендовал ему своего мастера»!.. – Оля скептически хмыкнула.

– Олюнь, ну вообще-то получается, что этот самый Ярослав на Эдика не так уж плохо влияет, – это умозаключение ввело в легкий ступор обеих женщин. Но Ольга быстро справилась с оцепенением, вернувшись в любимое русло страхов, переживаний и тревог.

– Ну не могу я ему доверять, понимаешь? – она в отчаянии заломила руки, – Может он маньяк какой-то! А извращенцев вон сколько развелось. Вдруг он издевается над Эдиком, бьет? Плети там всякие… – она запнулась в смущении.

– Тут не переживай, – уверенно тряхнула соседка головой, – Я по телевизору смотрела. У них там какие-то слова кодовые есть.

– Или может он педофил? – Ольга приложила руку ко рту.

– Ну, не преувеличивай, – рассмеялась соседка. – Парню двадцать скоро. Да и, – не позволив перебить себя, продолжила, – в шестнадцать лет он уже выглядел ого-го. Очень на отца становится похож, к слову.

– Точно, – тихо пробормотала Ольга, – Такой же упертый и своенравный. Весь в Андрея, в ту породу… – женщина скривилась.

– Ну а самого Эдика ты не пробовала осторожно порасспрашивать? – уточнила приятельница.

– Как же, скажет он правду! – обиженно воскликнула Ольга, – разговоры про личную жизнь для него, видите ли, табу.

Неловкую паузу со вздохом нарушила хозяйка:

– Наденька, я полежать хочу. Ты прости, но…

– Конечно-конечно, – засуетилась соседка, вскакивая со стула и спеша в прихожую. – Ты, Оленька, держись. Не грусти и главное – не накручивай себя! А если поговорить захочешь – всегда можешь позвонить или зайти.

Ольга поблагодарила приятельницу и заперла за ней дверь. Тишина пустой квартиры, как нечто осязаемое, легла на ее плечи. Она машинально вымыла чашки, убрала угощения на полочку и, погасив свет, в полной темноте выглянула в окно, в сгустившиеся ноябрьские сумерки.

Соседний дом искрился огнями окон, за этими окнами семьи в полном составе садились за стол, чтобы поужинать в кругу родных людей, обсудить глобальные новости своих микро-миров. Ей снова стало невыносимо печально и одиноко. Она вертела в руках телефон, пару раз намереваясь набрать номер сына, но оба раза одергивала себя. Прекрасно понимала, что ничем хорошим этот разговор не закончится.

Она не сможет удержаться от упреков, а Эдуард, увлеченный своей жизнью, вряд ли поймет, к чему вообще нужен был ее звонок. Сказать ему, что горло уже болит меньше, но начался кашель? Ольга хмыкнула, сомневаясь, что сыну сейчас интересно состояние ее здоровья. Раз не позвонил сам и не удостоверился, что мать в порядке, то не стоит и навязываться.