Вселенная Эда. Эпизоды (СИ) - Семагин Эдуард - Страница 15

Он бесшумно преодолел коридор и, невесомо опершись спиной о стену, остановился у проема распахнутой двери большой комнаты, где Ольга удобно сидела в мягком кресле, поджав ноги, и беседовала с кем-то из приятельниц.

– …я понимаю тебя, моя дорогая, ты держись, они по молодости все такие глупые, думают, что родители враги. Но у тебя…

Вновь пауза, и Эдик невольно напрягся.

– …да, но у тебя хоть свет в конце тоннеля виден, а тут… – мать горестно вздохнула. На скулах парня отчетливо перекатились желваки.

– …ну да, сам ведь признался. Я тоже до последнего верить отказывалась. Ну не может мой сын…

Парень скрипнул зубами, в отчаянной и бессильной злобе сжав кулаки.

– Ох, Наденька, ну, а что теперь попишешь? Видимо, нагрешила я где-то в жизни. Вот и достался мне неблагополучный…

– Вот как, – материализуясь в дверях, сквозь плотно стиснутые челюсти прошипел Эд.

– Ох! – Испуганно воскликнула Ольга и выпрямилась, спустив ноги на пол. – Надя, я перезво…

– Да не стоит отвлекаться, – в полный голос произнес Эдуард и, развернувшись, направился в прихожую. – Буду поздно.

– Эдичка, погоди! – донесся до него взволнованный оклик, но парень, проигнорировав зов, спешно ретировался за дверь, совершенно не желая объясняться с матерью.

Белый Эксплорер маячил далеко впереди, у самого конца квартала. Яр припарковался под раскидистой сиренью, с которой уже облетели лепестки, и теперь та лишь топорщилась высохшими цветоножками. Парень невольно прибавил шаг, стремясь добраться к цели как можно скорее: он уже предвкушал, как изумит любовника перипетиями своей нелегкой судьбы.

Эдуард рывком открыл дверцу машины и плюхнулся на пассажирское сиденье. Он был так зол и расстроен, что не сразу заметил протянутую руку Ярослава. Спохватившись, парень пожал ладонь и проговорил полным фонтанирующей экспрессии голосом:

– Мать пиздец офигела! Я только что услышал, как она по телефону трепалась, обсуждала меня…

– И тебе привет, – спокойно промурлыкал Ярослав, щурясь от сверкнувшего сквозь облака солнца.

– Привет, – Эд смутился. Он немного помолчал, вновь настраивая себя на мысли о проблемах в семье, и заговорил, хмуро глядя в окно. – Не знает она, что такое неблагополучный сын… Думает, что я – исчадие ада. Может, урок ей тогда преподать? Раз все равно меня таким считает – буду соответствовать, чего там! Куплю завтра травку, накурюсь…

– Закрой рот, – грубо оборвал Ярослав поток излияний. – Хуеплёт малолетний. Тоже мне, проблемы!

– Ярик, она рассказывала совершенно постороннему человеку о том, как ей со мной не повезло! – Эдуард округлил глаза. Он считал очевидным то, что мать не права, и его удивляло, что Яр эту уверенность не разделял.

– Ну, так и ты не миллион баксов, чтоб тебя все любили, – резонно заметил тот, покачивая головой.

Парни помолчали пару минут, думая каждый о своем.

– Нет, домой я больше не вернусь, ну на хуй, – наконец, обиженно выплюнул Эд и сполз по сидению ниже, скрещивая руки.

– Побираться пойдешь? – хмыкнул Яр, внимательно разглядывая насупленного парня. – Или на панель?

– К тебе жить перееду, – заявил Эдуард, воодушевляясь.

– На хер ты мне дома нужен, спиногрыз? – Ярослав весело расхохотался. – Нет, спасибо, столько счастья я не выдержу.

– Я работать буду, – Эдик смутился категорическому отказу, полагая, что Ярослав просто не планирует обеспечивать его финансово.

– Вот когда начнешь – тогда и поговорим, – любовник был несокрушим. Приоткрыв окно автомобиля, он с наслаждением вдохнул воздух свежего летнего вечера после очередного дождя. – А пока на шее у мамки повиси, как медаль. Да ей же памятник поставить нужно, что терпит…

– Ты вот защищаешь ее, – зло процедил Эд, сверкая глазами, – а она гонит на тебя с три короба, даже не зная, какой ты!

– Мне от этого ни жарко, ни холодно, – философски заметил Ярослав, пожимая плечами, – главное, пусть и дальше не знает – кто я, и какой.

– Отсыпь мне своего здорового пофигизма, – огрызнулся Эдуард, все больше оскорбляясь всеобщему непониманию.

– Эдс, вот что бы ты чувствовал, если бы точно знал, что завтра начнется ядерная война? – Невозмутимо проговорил Яр, глядя сквозь лобовое стекло куда-то вдаль.

– Обосрался бы от страха, – раздраженно буркнул Эд.

– А кроме? – Ярослав проигнорировал сарказм. – Думаю, тебе было бы очень страшно за свою жизнь. Нестерпимо больно за разрушенные планы, обидно, что все стремления и мечты накроются пиздой…

– Ярик, к чему сейчас разговоры про войну? – Эдуард психовал уже в открытую.

– А к тому! – Прикрикнул Яр, переводя на парня взгляд, – Для матери новость о твоей ориентации – как ядерная война. Весь ее мир рухнул, все надежды на светлое будущее. Ну, это если она, конечно, не мечтала о дочке, которая приведет в дом мужа…

Он хмыкнул. Эдик молча ждал продолжения.

– Ты обязан ее понять, из вас двоих мужик – ты. Именно ты должен быть терпеливым и снисходительным, – Ярослав уже не улыбался, а говорил серьезно.

– Не знаю… – Эдуард заметно притих.

– Сидишь тут, ноешь, сопли на кулак мотаешь, на жизнь жалуешься, – неприязненно протянул Яр, отвернувшись. – Сам же на полном обеспечении у мамки, одет-обут, в институт пристроен, крыша над головой имеется. Полная свобода, регулярные свидания – и слова тебе никто не говорит. Но нет, блять, разговор он подслушал и раскис, пиздюк мелкий!

– Прекрати меня так называть! – оскорбленно крикнул Эдик, выпрямляясь.

– Как заслужил, так и называю! – Рявкнул Ярослав, отвешивая парню легкий подзатыльник. – Драмы ему, блять, в жизни не хватает! Смотри, накликаешь…

Ярик нервно побарабанил пальцами по рулю, глядя куда-то вдаль. Эдуард отчаянно хотел реабилитироваться, но понятия не имел, как.

– Я не первый год в гей-тусовке… – проговорил Яр уже спокойнее. – И не раз видел молодых парнишек, которых родители выгоняли из дому. Оставляли без поддержки. Без средств к существованию. Проклинали. Лечили. Изолировали. Изгоняли бесов. В общем, издевались, кто во что горазд. И поэтому твои обиды на их фоне выглядят для меня как раздутый мыльный пузырь.

Эду стало чудовищно стыдно. Он вдруг понял, что ведет себя как истеричная малолетка, осознал, как низко рухнул в глазах любимого парня, но он не мог подобрать слов, чтобы все исправить.

– Ярик, я погорячился, – тихо пробормотал Эдик. – Ты…

– Значит, так, – Ярослав шумно втянул воздух носом и хлопнул по колену, выныривая из своих мыслей. – Встреча на сегодня окончена. Вали домой и мирись с мамкой.

– Что? – Эдуард выпрямился как струна, опешил, не веря своим ушам. – Яр, я помирюсь! Вечером же, обещаю! Я все понял!

– Нихуя ты не понял, – Ярослав выразительно приподнял бровь, наклонился и открыл дверь со стороны пассажира, а затем отстегнул ремень безопасности. – Вали, я сказал.

Эдуард выпрыгнул из машины, от души захлопнул дверь и быстро зашагал обратно к дому.

Он не имел намерения возвращаться сразу же. Во-первых, парню требовалось остыть. Теперь уже не только после ссоры с матерью, но и с любовником. А во-вторых, он совершенно не собирался признаваться матери в сорванном свидании.

Незачем ей знать, что творится в его личной жизни.

Декабрь

18 лет

– Так ты считаешь, что все же стоит попробовать? – Задумчиво разгрызая соленый орешек, протянул Эдуард.

– Ну, ты ведь сам говоришь, что мамкиных денег вам не хватает, а стипендия – это, скорее, издевка, чем пособие, – Ярослав озвучил предыдущие аргументы Эда, считая положительный ответ самим собой разумеющимся.

– Да, – тоскливо протянул парень, жуя, – Но понимаешь… Я даже не знаю, какой выставить прайс.

Он опирался задом о стол возле кухонной мойки, то и дело лазая пальцами в блюдце с фисташками. Ярослав, расположившийся напротив, сидел за столом и потягивал пиво.

– Цены́ своим талантам никак не сложишь? – Хмыкнул хозяин и отхлебнул из стеклянной бутылки.