Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар - Страница 35

Для этого и столько штабов в разных городах. Подписи же нужно было собирать не с одного, а с разных регионов РФ.

Самые продвинутые граждане узнавали про «электронные подписи» в интернете. Но многие россияне либо вообще не имели доступа в интернет, либо использовали не весь его потенциал. Поэтому волонтёры — смельчаки, которые разделяли гражданскую позицию Феврального и добровольно вызвались ему помогать, должны были рассказывать другим людям про ведущийся сбор подписей. И, по возможности, убеждать их поддержать выдвижение. Ведь, общаясь со сторонником Феврального, человек, изначально воспринимавший его скептически или вовсе отрицательно, мог поменять свои взгляды. Миром правит информация. Некоторым, чтобы прозреть, просто не хватает нужной информации.

Итак, фактически проводимая сейчас кампания не была предвыборной. Да и по закону агитировать за какого-то кандидата, так рано до выборов, было запрещено. (Скрытая агитация за Клыкова через безостановочную пропаганду по телеканалам, само собой, не считалась.) Кампания шла пока лишь за выдвижение Алексея Феврального, которое из-за липовых судимостей стояло под вопросом. Подписи небезразличных граждан должны были убедить диктаторов, что этого кандидата им придётся допустить до выборов. Чем больше подписей, тем серьёзнее общественное давление. Когда Алексея зарегистрируют — вот тогда начнётся настоящая предвыборная агитация, гонка с другими кандидатами. Тогда уже можно будет агитировать в открытую. Сейчас же агитация заключалась не в призыве поставить галочку в бюллетене напротив фамилии Феврального, а только лишь в развенчании предрассудков и нелепых мифов, связанных с ним, и популяризации его фигуры.

Придя на согласованную площадку, ребята опустили вещи на землю. Георгий плоскогубцами перекусил пластиковые хомуты, стягивавшие металлические брусья. Далее Захар помогал закручивать болты, скреплявшие рёбра куба. Первый раз у него получалось не так-то легко, Алиса и Жора делали всё гораздо быстрее и отточенней. Захар попытался представить, как Алиса собирала такой же куб одна, не сумел, и мысленно отдал дань её героизму. Когда, минут через десять, каркас был готов, активисты стали натягивать по баннеру на каждую из граней.

На лицевой стороне куба красовалось изображение собственной персоной Феврального. Ненавязчивая улыбка краешком губ, которая врагам, конечно, покажется наглой ухмылкой, а поклонникам — жестом добродушия. Спокойные глаза, в которых может скрываться как лукавство, так и благородство. Не безупречно-глянцевое, но и не отталкивающее фото. Самое то для предвыборного баннера. Под фотопортретом жирная надпись, девиз кампании: «Пора выбирать». Просто и лаконично. Между чем выбирать — верой и действием, тоталитаризмом и демократией, ложью и правдой, прошлым и будущим, невежеством и просвещением, смертью и жизнью… каждому, читающему этот слоган, предлагалось додумать самому.

На других баннерах были напечатаны некоторые ключевые пункты из программы Феврального, а также приглашение зайти на его сайт и поставить электронную подпись.

Закончив сборку, Алиса тут же принялась подходить к прохожим и предлагать им листовки, а Жора ушёл в штаб. Поскольку там всё время должен был кто-то оставаться, на случай прихода посетителей. А дежурить кроме него сегодня было некому. (Потом, во второй половине куба они с Алисой поменялись — Жора пришёл раздавать, а девушка отправилась в штаб.)

Алиса толком ему ничего не объяснила. У Захара вообще поначалу сложилось ощущение, что он тут лишний. Наверное, так себя чувствует любой новый член коллектива? Но нет, с Алисой явно произошли какие-то перемены, она не была так сильно обрадована его возвращением, как хотела показать. «Я себя просто накручиваю», — подумал Захар. Он заглянул в сумку, набитую листовками. Много, очень много. Снял с плеч рюкзак и поставил на землю возле куба, прислонив к одной из граней. Захар не был уверен, что его не сопрут, но Алиса сделала так же, и Гордеев решил избавиться от «лишней вещи», тем более что ничего ценного в рюкзаке не лежало.

Захар не боялся, но его охватил каменный ступор. Гордееву было знакомо это состояние. Он испытывал его перед решающим моментом, когда нужно было «броситься с места в карьер», сделать что-то, что повлияет на дальнейшую судьбу. Нанести первый удар в драке, отправить письмо кумиру, подойти к девушке, в которую влюблён.

Волевым усилием сбросив оцепенение, Гордеев пробежал глазами небольшую «методичку» для волонтёров, объясняющую, как обращаться к людям и что отвечать на возможные вопросы. Чего нельзя было отнять у кампании, так это продуманность и предусмотрительность организаторов.

Ну, что ж, попробуем.

— Добрый день, вы слышали об Алексее Февральном? — обратился он к случайному прохожему. На самом Захаре была надета аутентичная футболка «Февральный-2018», которую ему подарили ещё в июне на собрании в штабе коммунистов.

Последний раз он надевал её в июне, на свидание на Набережной с девочкой, ещё до Алисы. С этой девочкой они вместе писали ЕГЭ по литературе, она ему приглянулась, и он запомнил её фамилию (благо, та была редкой) и после нашёл «Вконтакте», познакомился. Правда, дальше первого свидания всё равно не зашло. Девочка интересная, по-своему очаровательная, но слишком разные у них области увлечений и масштабы интересов. Отправляясь на встречу с Миленой, Захар решил надеть ту футболку, чтобы посмотреть на реакцию людей и ещё раз напомнить (а кому-то сказать впервые) о Февральном. Когда они с Миленой шли по Набережной, навстречу им показалось трое ментов, и пройти незамеченным было никак, а развернуться и побежать — значило привлечь к себе внимание. Захар мысленно приготовился к тому, что его задержат (в Москве были нередки случаи, когда к людям в метро и общественных местах «церберы порядка» докапывались за кепки, футболки и прочие вещи с символикой Феврального). Но, не поведя бровью, продолжил идти, как ни в чём не бывало. Так они, держась за ручку, и миновали жандармов, те, похоже, не обратили внимание. А ведь обычно символика Феврального действовала на них как красная тряпка на быка… Пронесло.

«А я думал, нас сейчас повяжут», — облегчённо выдохнул Захар. Девушка не поняла, о чём речь, и он пальцем показал ей на надпись «Февральный» на груди. Та охнула и разразилась причитаниями: «Боже, я только сейчас заметила! Ты что, зачем ты это надел? Только не надо!.. — она остановила его предупредительным жестом. — Не рассказывай мне про Феврального! Не хочу ничего о нём слышать. Вообще не хочу ничего слышать про политику».

Эту же фразу — «НЕ ХОЧУ НИЧЕГО СЛЫШАТЬ ПРО ПОЛИТИКУ», Захар потом неоднократно услышит и на протяжении своей долгой работы на кубах. Услышит столько раз, что она будет сниться ему в мрачных грёзах по ночам. Ну, что ж, не хотите — и не надо, когда потом огребёте по полной из-за своей пассивности и безразличия, виноваты будете сами. Так он хотел бы ответить, но инструкция для волонтёров предписывала уважать чужие взгляды и мнение, даже аполитичность.

— Нет, не слышал, — ответил случайный прохожий. — А что?

— Февральный собирается баллотироваться на выборы президента в марте следующего года, — с готовностью поведал Захар. — И мы собираем подписи в его поддержку. Не могли бы вы взять почитать листовку, где изложены базовые тезисы его программы? — на этом моменте, продолжая говорить, он обычно протягивал листовку собеседнику, чтобы тот как бы между прочим взял её. — И если вас заинтересует, поставьте пожалуйста электронную подпись на сайте. Сайт также указан на листовке.

— Хорошо, почитаю.

— Спасибо! Удачного вам дня! — доброжелательно прощался Захар и, не теряя времени, бросался к другому прохожему.

Это оказалось проще, чем он думал. Гордеев как будто перешагнул невидимую границу, и ему открылись возможности, которые ранее были недоступны. Когда Захар жил обычной жизнью, он мог комплексовать из-за прыщей, недостаточной начитанности и осведомлённости, своей невзыскательности в одежде, и прочего. Когда он говорил с человеком на кубе, то временно забывал про свою несовершенную внешность и психологические комплексы. На первый план выходило желание УБЕДИТЬ.