Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар - Страница 27

…А потом они ещё спрашивают: «За что ты не любишь свою страну?!»

Захар понимал, что с его категорическим неумением вливаться в коллектив и независимым мышлением, в армии его как минимум сделают инвалидом, максимум убьют, причём долго и мучительно. Но даже если он каким-то чудом выберется оттуда живым и невредимым, травмировать на всю жизнь свою психику он не хотел. Нет уж. Он будет отдавать долг Родине другим способом.

В нормальной стране армия — это школа жизни. В России армия — это мясорубка, ввиду отсутствия эффективных правозащитных механизмов. Уж лучше просто пойти на войну, где тебя в любую секунду могут пристрелить или взорвать — так хоть отмучаешься быстрее. Валяться с вывороченными пулей кишками не так унизительно, как когда тебя макают носопыркой в унитаз с какашками под дружный кретинический гогот.

Так что Захар боялся расстаться с Алисой на четыре-шесть лет. Если бы не зрение, учёба была бы единственным вариантом. И лучше бы он вернулся к Алисе через несколько лет (если она сама не захочет переехать к нему в Москву), чем через пару недель холодным остывшим трупом.

Где-то в Москве жила Марина Минаева, девушка, с которой Захар познакомился в группе «Вконтакте», посвящённой книгам одного из любимых писателей Захара, Сергея Вольного. Захар думал о том, чтобы с ней увидеться, но почему-то так и не решился. Втайне он боялся, что Марина может в него влюбиться, или он влюбится в Марину, но не сможет быть с ней вместе, потому что верен Алисе, а разбивать девичье сердце Захар не хотел.

Любовную переписку с Алисой Захар вёл, естественно, не «Вконтакте». У Захара имелись веские подозрения, что «Вконтакте» человек словно голый, и особисты могут в пару кликов зайти в его переписку, а также имеют доступ к любым данным, «закрытым» от простых смертных пользователей. (Все смертны, и лишь «охранка» в России вечна — каламбур!) О том же говорила и мама Захара. По её информации (а она занимала высокий статус в обществе), существовали целые подпольные отделы, которые занимались только чтениями переписок пользователей в «WhatsApp», электронных почт, «контакта» и так далее. (Так вот на что шли деньги из бюджета.)

Сама мать была уверена в том, что её почта и вотсап читаются, а разговоры прослушиваются. Захар допускал, что подпольные отделы могут быть преувеличением, но не сомневался, что в его личные сообщения «Вконтакте» особисты заходят, как к себе домой. А все эти инфоповоды в средствах массовой информации про то, что чьи-то данные передали следакам по формальному запросу, создавались специально и с тонким расчётом, чтобы постепенно приучить людей к мысли, что у них нет тайны частной переписки. На самом деле государство контролировало абсолютно всё.

Пашу Дурова потому и турнули из «Вконтакте», потому что он отказался выдавать государству личные данные организаторов пабликов в поддержку Евромайдана. Его уход означал, что «контакт» перестал быть приватным. Дуров эмигрировал и создал новое детище — «Телеграмм», в котором устранил недостатки первого, и сделал процесс сообщения полностью частным. ФСБ неоднократно требовало от Дурова выдать коды дешифровки, но регулярно получало в ответ дулю. А что ему будет, засевшему в Израиле?! Блокировка или самостоятельная дешифровка оказались болванам не по зубам. Таким образом, один человек победил систему. И на данный момент «Телеграмм» был единственным средством переписки, которому Захар вполне доверял. Так что диалог двух влюблённых, с многочисленными смайликами и обсуждением «пикантных подробностей», происходил именно при помощи него, в секретном чате.

Однажды, когда Захар с мамой сидели в «Теремке», прекрасном кафе, где очень вкусно готовили гречку, мама даже спросила Захара: «Сынок, почему ты постоянно сидишь в телефоне? У тебя что, девушка появилась?» Захар аж разинул рот от маминой догадливости. Раньше он не думал, что та такая проницательная. И главное, у него не увязывалось в голове, каким образом логически связаны девушка и телефон. Захару казалось, что он постоянно сидит в телефоне с тех пор, как тот был ему куплен лет пять назад. Когда мама через несколько минут сама взяла телефон, чтобы написать что-то папе, Захар в отместку подколол её:

— А ты почему постоянно сидишь в телефоне? У тебя что, девушка появилась? — он знал, что выдаёт себя излишним вниманием к маминому вопросу, но не сдержался, чтобы не сострить.

Мама ответила в доброжелательно-шутливом тоне:

— Сынок, какое же ты у меня всё-таки хамло…

Когда Захар позднее рассказал об этом случае Алисе, она ответила, что если он, переписываясь с ней, сидит в телефоне с таким же мечтательным и довольным выражением лица, как и она, то материнское сердце давно всё почувствовало. Захару же казалось, что его эмоции спрятаны за непроницаемой маской.

Для разговоров использовался и «Скайп», великое достижение человеческой цивилизации. Захар никогда и ни с кем раньше по нему не разговаривал, и лишь теперь оценил, как это удобно. Он звонил Алисе, либо когда мама уходила из номера (налить чай, помыться, по магазинам), либо специально выходя в коридор. Благо, в коридоре, как и в номере, был Wi-Fi.

Так он блуждал по гостиничным коридорам, в тапочках, наушниках, с планшетом в руках, глядя в экран и что-то негромко говоря, иногда сталкиваясь с другими постояльцами. Нередко Захар так бродил поздней ночью, потому что из-за разницы в часовых поясах у Алисы это был только вечер, когда она возвращалась из штаба. Из-за разрыва в семь часов им вообще непросто было синхронизироваться. Захар совсем запутался во времени.

Пока Гордеев подал документы в три вуза. Первоначально он намеревался подать документы только в литинститут имени Горького, но по настоянию мамы заявился ещё в два резервных вуза — ВГИК и санкт-петербургский университет киноискусства. Сценарное ремесло было смежной областью с писательством, с которым Захар вознамерился связать свою жизнь, и получить образование в этой сфере выглядело логичным, если не удастся пройти отбор в литинститут.

В литературном институте он заявился на два направления — проза и поэзия. Для того, чтобы пройти в первый испытательный тур (в творческих вузах одних результатов ЕГЭ было недостаточно для зачисления), заявка абитуриента должна была набрать не меньше двадцати баллов из ста. На прозе, к удивлению Захара, он пролетел сразу, его произведение набрало лишь восемнадцать баллов. На поэзии он получил семьдесят, что было весьма прилично для Захара, учитывая частые глагольные рифмы, встречающиеся в его стихах, и порой зашкаливающую через край сентиментальность. Интересно, что во ВГИК то же самое произведение, которое «отбраковали» в лите, поданное на рассмотрение, набрало целых восемьдесят баллов, так что Захар, принимая поздравления от мамы, попал в первый тур!

На день рождения Захар вскрыл свёрток, который дала ему с собой Алиса, и обнаружил сборник стихов Арсения Тарковского, любимого поэта девушки. Он был искренне растроган подарком, потому что знал, с каким трепетом Алиса относится к Тарковскому. Если она решила подарить эту книгу Гордееву, то, без сомнений, Захар очень много для неё значит. Потом Алиса рассказывала, как долго искала сборник по всем книжным магазинам Майского, было отчаялась, и в самый последний день он отыскался в одном местечке.

Когда Захар с мамой на один день ездили в Питер на «сапсане», потому что там у Гордеева было первое вступительное испытание, он также встретился с мамой Алисы, которая жила в этом городе. Она уехала сюда из Майского порта к своему кавалеру, с которым познакомилась в интернете. По образованию была филологом, помогала питерскому штабу Феврального. (Питерский штаб работал активно, Захар несколько раз в оживлённой толпе встречал парня, раздающего агитационные газеты.) Отец Алисы, с которым рассталась её мама, был полицейским (тогда ещё — милиционером), при этом, что интересно, писал стихи, как и его дочь.

Встречался Захар с мамой Алисы для того, чтобы забрать кое-какие гостинцы для Алисы, по её просьбе. Когда Захар ждал маму в условленном месте, то задал себе вопрос, как будет лучше держаться. Он отдавал отчёт, что ему предстояло знакомство не с кем-то, а с мамой своей девушки, и первое впечатление повлияет на её дальнейшее отношение к нему. Но почему-то ему было не холодно не жарко оттого, как он будет воспринят. Захар привык не обращать внимание на мнение окружающих и не париться по поводу того, что кто-то что-то подумает. В конце концов, он попытался представить, что должен испытывать обычный «правильный» парень при первой встрече с мамой своей девушки. Скорее всего, небольшое смущение, нерешительность.