Пора выбирать (СИ) - Авдеев Макар - Страница 19

— Я не думаю, что стоит так этого бояться, — прошептал Захар. — Смысл жизни в том, чтобы постоянно меняться, иначе было бы неинтересно… Был одним, стал другим… Чёрное стало светлым, яркое — погасло, красное стало чёрным… Красное стало чёрным…

Потом они дошли до Набережной, и здесь они купили мороженое, и шли мимо моря, на пляже лежали люди. Волны были умиротворяющими и невесомыми, как шёпот. Захару захотелось броситься в них, но он забоялся, что не провалится, а побежит прямо по ним, здесь было жарко, слишком жарко, и он бы сгорел в пламени лучей, что пылало на горизонте, на невыносимом горизонте… Он посмотрел на Алису, и у него закружилась голова. Вот бы убежать с ней, по волнам… Туда — дальше… В прекрасную Россию будущего. Которую они однажды построят.

У каждого из нас в дальнем уголке души есть своя Россия, которая отличается от той мрачной и серой России, которую мы видим вокруг.

Он ел мороженое, и этим мороженым была мечта о прекрасной России, и этим мороженым было его сердце, которое сдавалось под натиском любви к Алисе. Это была настоящая фантастика. Потом они ушли подальше, туда, где не так людно. Алиса рассказывала про своего бывшего парня, который ушёл (какой дурак! — подумал Захар), потому что чувствовал себя с ней некомфортно (какой идиот! — смутился Захар). Ушёл в свободное плавание. Как мороженое в летнем море. Потом рассказывала про другого мужчину, который работал инструктором по ножевому бою, и как они с ним дурачились, и он случайно сильно порезал ей руку, и она показала шрам. Шрам был звездообразный. Но она его простила, это была не его вина, они просто дурачились. И наконец, третий мужчина — «муж» — который работал спецназовцем, и они часто ругались о политике, иногда до ссор, до криков (не до избиений, к чести мужа). Она уходила, хлопала дверью. Но в целом он был ничего. Солдафон, но не самый плохой. Ей нужна была грубая мужская рука. Судьба непредсказуемая вещь. Сейчас ей нужна была нежная рука Захара…

Потом они шли к автобусу, который должен отвезти их к пригороду, потому что подошло время, они уже долго гуляли. И Алиса рассказывала, про то, что она мечтает уехать в Германию, если с кампанией Феврального ничего не получится, и она учит немецкий язык на курсах, занимается по скайпу, в свободное от работы время, с учительницей, и у неё получается, ведь она упорная. Она умница. И ей интересна германистика. А когда она уедет в Германию, она поселится там где-нибудь в сельской местности, недалеко от какого-нибудь города с названием вроде Шпицбурген, чтобы туда можно было ездить по выходным за пивом и глотком городского воздуха. А в деревне, в своём домике, она организует что-то вроде зоопарка для лис, питомника, или приюта. Там лисы будут жить в тех условиях, в которых им комфортно, играть на специальных площадках, жить почти в полноценных природных условиях, и посетители этого парка смогут наслаждаться обществом лис и поражаться её гению. Обществом тёплых, меховых, разноцветных, рыже-жёлто-осенних лис. Лист был зелёный, который Захар поймал рукой. Его сдуло ветром. Несчастная жертва счастливого летнего ветра, слишком разошедшегося из-за хорошего настроения.

— Я приеду к тебе в Германию, — сказал Захар. — В гости. Я мечтаю путешествовать и объехать весь мир.

Когда они сели в автобус, в глазах у него плясали цветные рыбки. Почему без кепки была Алиса, а солнечный удар получил он?.. Так вот откуда этот поэтический бред в голове… Он страшно покраснел, как будто бы был сильно возбуждён, только в три раза сильнее. Навалилась ломящая головная боль. Она наклонилась и поцеловала его в лоб. Он практически лёг на заднем сиденье автобуса, задний ряд — больше сидений, чем впереди, Алиса присела рядом с ним, так деликатно, положила ножку на ножку. Где его кепка? Её сдуло ветром? Он не заметил, когда автобус тронулся, а может, тронулась его крыша. В голове проходили странные образы и воспоминания, которых никогда не было. Алиса что-то говорила своим завораживающим голосом. И боль стала утихать, жара немного отпустила. Он благодарно полуприкрыл глаза. Автобус поехал быстрее, и в окно подул свежий ветер. Захар очнулся, и посмотрел на Алису, её волосы развевались на ветру. Она улыбалась, но не в полную силу, и смотрела как-то немного странно, с особым значением. Встревожилась? На фоне были слышны разговоры и биополя других людей.

Наконец, автобус повернул, и Захар понял, что скоро будет его остановка. Он встал — и почувствовал неожиданную лёгкость, даже показалось, что солнечный удар ему померещился. Он попросил Алису не провожать его, хотя та хотела помочь ему дойти до выхода из автобуса, дошёл очень резво, обернулся и помахал ей рукой. Водитель остановил, Захар заплатил и спрыгнул. Алиса показала ему язык в окно из уезжающего автобуса, прилипнув к стеклу. Он долго стоял и улыбался. Потом, почувствовав, что его немного качает, но голова уже не болит, осторожно побрёл до дома, благо идти здесь было недалеко. Несколько сот метров от остановки. Солнечный удар, солнечный удар… Как же его угораздило? Куда подевалась его кепка?

Кепка нашлась в рюкзаке, когда он пришёл домой и открыл его.

Часть первая. Луч надежды. Глава 9. Огонь во время дождя

И завтра познает любовь не любивший ни разу,

И тот, кто уже отлюбил, завтра познает любовь.

Джон Фаулз, «Волхв»

По прошествии нескольких дней после той, в фактическом смысле слова, головокружительной первой прогулки, Захар сделал попытку написать Алисе нечто вроде извинений за своё странное поведение, вызванное воздействием солнечного удара. Бесспорно ничем другим.

Девушка пылко возразила, что вовсе ничего страшного не произошло, Захар переживает из-за каких-то сущих пустяков, и что, наоборот, это ей неудобно за то, что она иногда так сумбурно и эмоционально себя ведёт, и возможно, даже бывает излишне настырна. Из-за чего боялась, что Захар быстро передумает с ней общаться.

Захар, в свою очередь, поспешил заверить, что его полностью устраивает их общение, она не должна стесняться самой себя, и что он никогда ещё не встречал такой поразительной и неординарной девушки, как она. Это Алису очень обрадовало, и Захар, поспешив закрепить успех, пригласил девушку погулять по ночному городу (так как им обоим нравились прогулки по безлюдным ночным улицам) и, если что, остаться у него на ночь.

Несмотря на кажущуюся недвусмысленность предложения, в контексте их диалога оно выглядело вполне прилично и безобидно, и Захар ничего такого специально не планировал. Однако какое-то потайное чувство в груди ему подсказывало, что что-то непременно будет.

Утром, по дороге в город (его подвозила мама, которая ездила на работу с личным водителем. Школа и квартира Захара находились неподалёку от её работы), Захар в наушниках слушал на репите песню «Бессмертие» группы «7Б»: «Жизнь обречена на бессмертие, жизнь облечена в бесконечное…»

Настроение было окрылённым. Даже несмотря на то, что давеча Захар потерпел огромное фиаско в работе над обзором. И пришёл к прискорбному выводу, что не сумеет превратить имеющийся материал в такой конечный продукт, который можно без стыда показывать людям. Вечером, когда они с Алисой устроились на кухне, она первым делом вспомнила про обзор.

— Боюсь, с обзором придётся распрощаться, — вынужденно констатировал Захар.

— Что ты сказал?! — она удивлённо воззрилась на него. — Почему?..

— Я облажался, — честно признал он.

Всё выглядело идеально на этапе замысла и сценария. Когда же Захар, наконец-то, с энтузиазмом принялся за монтаж, его ждало жестокое разочарование. Ожидания разбились о беспощадную реальность.

В шоу «Break Comedian», из которого ребята черпали вдохновение, ведущий утрированно пересказывал сюжет фильма и комментировал отдельные кусочки. Понятно, что за 20–30 минут обзора он не мог передать всех нюансов и тонкостей сценария. Но за счёт того, что большинство художественных фильмов строились на похожих приёмах и по общепринятой трёхактной структуре, многие моменты зритель понимал как будто по умолчанию. В документальном же фильме (и этого Захар не учёл) не было чёткого сюжета. И отрывки, вырванные из контекста, выглядели как бессвязная каша, или, как сказал бы Тимофей Шатунов, «компот». Следовательно, обзор превращался из цельного высказывания просто в набор фрагментов из фильма и скетчей к ним. По этой причине он серьёзно проигрывал оригиналу, взятому за образец, по уровню эмоционального воздействия на зрителя.