S-T-I-K-S. Зовите меня Форс-Мажор (СИ) - Каменистый Артем - Страница 39

Миномёты до базы не добьют, а ракет стоит опасаться лишь самых простых. Такие если и хранятся на складах, то в незначительных количествах. Транспортный канал, связывающий метрополию с базой экспедиционного корпуса, не сказать, что безграничен по объёму поставок. Учитывая прибыль, которую приносит миссия, есть смысл снабжать её самым лучшим, дабы каждый килограмм отрабатывал по полной. Вот и получается, что сюда больше шансов попасть снаряду со сложно устроенным взрывателем, а может даже с системой корректировки или самонаведения. А это та самая электроника, которая не выживает над деструктивными аномалиями.

И терен без неё тоже не распылить, там боеприпасы устроены непросто.

Глупые размышления. Пустые. Трэшу не попасть сейчас на базу. Никак не попасть.

А жаль. Там ведь есть живец. Много приготовленного живца. Можно попробовать залить его в глотку лапами подчинённых. Он уже делал так, с последней флягой, и всё прошло прекрасно. Это ведь не только сильнейший стимулятор, это ещё и средство, подстёгивающее и без того шуструю регенерацию заражённых.

Живец обязан помочь.

А почему бы и правда за ним не сходить? Да, Трэш не в состоянии и шагу сделать, но ведь необязательно действовать шаблонно. Зачем валяться тут сутки, а то и больше, если можно попробовать сделать полезное дело чужими руками?

Второй доказал, что способен действовать автономно и принимать сложные решения. Можно приказать ему сгонять до базы и принести живчик. Даже если в процессе выполнения Трэш надолго вырубится, подчинённый должен самостоятельно справиться.

Задача-то несложная.

Сколько у Второго уйдёт на это времени? Состояние у него получше, чем у Пса, но тоже далеко не самое бодрое. Вроде бы, он способен передвигаться побыстрее, чем среднестатистический человек. Отсюда до базы около двадцати километров. Туда и обратно – сорок выйдет. Это около восьми часов в самом спокойном темпе.

Восемь часов – куда лучше, чем сутки. Стоит попробовать.

Глава 20

Период бодрости затянулся ненадолго. Сознание начало туманиться спустя, приблизительно, полчаса после того, как Второй ушёл в сторону черноты. По мнению Трэша, двигался тот даже проворнее, чем предполагалось. Возможно, его подстегнула мысль о вкусной еде, которой он сможет подкрепиться по прибытии на базу.

Идеальный стимул для таких подчинённых.

Трэш то отрубался, то пребывал на краю бездны бессознательности. Отключаясь, он иногда страдал из-за сновидений, из которых не запоминал ничего, кроме того, что они отвратительные. Пробуждаясь, видел над собой чёрно-белые кроны деревьев. В первые моменты казалось, что всё ещё не выбрался из кошмара. Но затем доходило, что сейчас ночь, а цветное зрение у заражённых в эту пору суток работает скверно.

Да и как он вообще может что-то видеть, если не в состоянии веки поднять?

Но такие загадки его не удивляли. Всё, что показывали органы чувств, представлялось предельно реальным.

Третий Пёс то валялся рядом, то начинал носиться по округе в поисках еды. То и дело хрустел найденными улитками и раскопал все ближайшие муравейники. Один раз шумно погнался за ежом, ухитрившись потерять его в густом кустарнике, а потом попытался залезть на дерево, чтобы достать с верхушки провокационно скрипящую сову. В общем, не сильно скучал.

А Трэш в те моменты, когда в затуманенном сознании случались кратковременные прояснения, раздумывал над стратегией дальнейших действий. Но, похоже, мозг не до конца очистился от терена, ибо голову посещали исключительно бредовые мысли.

К примеру, он запланировал найти стартовую шахту с межконтинентальной ракетой, после чего уничтожить сразу два экспедиционных корпуса термоядерными фугасами. Даже способ доставки заряда подобрал. Всего-то и надо — усилить стаю кучкой прилично развитых заражённых. Таких, чтобы хватило силы дотащить боеголовку до нужного места на своём горбу. Даже не понадобится к периметру базы подходить, ведь мегатонным зарядом можно издали дел наворотить.

Затем, забывая про оружие массового поражения, прикидывал, как применить самое ужасное, что есть в этом мире. Не оружие, нет, а саму его часть этого мира. Добраться до лифта, который перемещается не только по вертикали, а между вселенными, и закинуть к внешникам парочку заражённых. Даже если их там быстро прикончат – не беда. Они — источники яда, от которого нет спасения. Успеют занести со своими телами дрянь, которая медленно и неотвратимо отравит всю планету. В лучшем случае уцелеет кучка иммунных, да и те недолго протянут. Там ведь обычный мир, следовательно, без перезагрузок кластеров. Быстро вымрут без пополнения споранов.

Продумав план уничтожения сразу двух планет, Трэш тут же переключился на мысль заняться животноводством. Расселить часть коров по стабам, среди черноты, с таким расчётом, чтобы им хватало травы. И тогда он навсегда избавится от острой зависимости от перезагрузок.

Плюс, можно научить заражённых доить скот. На этой базе наладит молочное животноводство, что станет ценным подспорьем к однообразно-мясному рациону.

Говоря проще, внезапно выяснилось, что у терена проявилось свойство, интересное для тех органов, которые контролируют оборот наркотических веществ. Если нервные клетки не погибают от воздействия аэрозоли, они начинают генерировать поток красочного бреда, который тебя всецело захватывает. Чувствуешь в себе силы менять судьбы целых миров одним движением пальца. Можно сказать — высшая степень эйфории.

А потом вырубаешься полностью, погружаясь в кошмар, из которого почти ничего не запоминаешь.

Оригинальный контраст ощущений. Это затягивает тебя полностью...

Трэш, даже приходя в себя, почти не воспринимал реальность. То, что нашёптывал ему отравленный мозг, казалось куда интереснее ожидания возвращения Второго и прочих никчемных мелочей.

В очередной раз вырвавшись из океана, воспоминания о котором моментально стёрлись, Трэш первым делом подумал, что дожился до слуховых галлюцинаций. А всё потому, что поблизости кто-то разговаривал.

На человеческом языке и нормальным человеческим голосом. Без придыхания нехорошего, что вынужден делать Трэш, потому как слова приходится произносить на вдохе, а не на выдохе. Такой уж речевой аппарат у заражённых, по этому симптому можно на ранних стадиях выявлять людей, которым не повезло получить иммунитет.

Голос, кстати, ему сразу не понравился. Дребезжащий, с омерзительными нотками, насмешливый и трусливый одновременно. Порядочный человек так изъясняться не имеет права.

— Ред, да ты только глянь на него. Он ещё не подох.

– Юрген, да ты и правда псих, как Медный про тебя сказал. С винтовочной пулей в башке лотерейщики не живут.

— А этот живёт. Пузыри из носа пускает кровавые, значит дышит. Вот ведь урод. Пальни ещё разок.

– Я тебе не ксер, я патроны не печатаю. Завали его в мешок. Или забыл уже, как это делается? Ты слишком много на стабе просидел, Юрген.

– Да я бы его завалил, но он носом кверху разлёгся, а затылком в грязь.

– Так переверни.

— Ред, я что, на больного похож? Говорю же тебе, он ещё не подох. Я не подписывался живых лотеров трогать. Сам его переворачивай, с Банником вместе. Чуть что, так вечно я крайний.

Голос Реда, немногим более приятный, чем говор Юргена, после этих слов стал подозрительно-весёлым:

– Значит, трогать этого клиента ты не хочешь? Брезгуешь, да? А как же та самочка, которую вы с Мыльным рачком на переезде растянули?

– Шёл бы ты в печь вместе со своим Мыльным! — возмутился Юрген. — Меня уже запарил ваш базар не в тему.

– Да ладно тебе. Мы же всё понимаем. Тяжело одинокому мужику без доброй бабы. Так ведь, Юрген?

Вместо Юргена ответил третий мужской голос, до этого в беседе не замеченный. Звучал он поприличнее первых двух, но заметно, что его обладателя вряд ли можно перепутать с интеллигентным человеком.

— Это, похоже, та самая машинка.