Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Путешествия и приключения барона Мюнхгаузена
(Современная орфография) - Распе Рудольф Эрих - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Генерал этот имел привычку, во время еды выпивать несколько бутылок киршвассера, а в заключение высушивал бутылку арака; при этом, в особо-торжественных случаях он эту дозу удваивал. Но на его наружности никаких следов, изобличающих пристрастие к спиртным напиткам, не замечалось.

Это обстоятельство показалось мне долгое время невозможным, и не мало часов я думал над этим, пока, как-то случайно, не пришла мне счастливая мысль в голову и я напал на след, для выяснения этой загадки.

В один прекрасный день ключ загадки был у меня в руках. Дело было в следующем: добрый генерал имел обыкновение, от времени до времени, поднимать свою шляпу. Это я неоднократно замечал.

Но никакого значения я этому не придавал. Ничего удивительного в том, что ему могло быть жарко, и еще меньше, что его голова нуждалась в свежем воздухе. Но вот раз, во время своих наблюдений, я заметил, что как только он приподнимает свою шляпу, то вместе с ней приподнимается и серебряная пластинка, которая служила ему вместо верхней части черепа. И из образовавшегося отверстия выходили парами те крепкие напитки, которые он поглощал во время обеда.

Загадка была разгадана.

Я рассказал об этом открытии двум своим друзьям и они попросили меня показать им свои наблюдения. И вот, в конце одного обеда, я стал со своей трубкой позади генерала и в ту секунду, когда он поднял свою шляпу я поднес кусочек зажженной бумаги к парам выходящим из отверстия его головы и мы увидели восхитительное, новое для всех нас, чудесное зрелище. Я превратил в огонь табачный дым, который поднимался над генералом, а спиртные пары которые были задержаны в седых волосах генерала — в голубоватый дымок, окруживший голову генерала ореолом, божественней, красивей и восхитительней которого я никогда не видел.

Мой опыт не мог ускользнуть от внимания генерала, но он на это ничуть не рассердился и даже несколько раз разрешил мне повторить свой опыт, который придавал его внешности почтенную таинственность.

…Как только он приподнимает шляпу…

И как только за столом появлялся новый человек, я был уверен, что опыт будет возобновлен. А для того, чтобы эти представления имели больше интереса, чтоб выполнение было более блестяще, многие держали пари на лишнюю бутылку арака, которая предоставлялась в распоряжение генерала.

В конце концов это сияние стало таким большим, что он стал угодным небу, и переместился к святым, где я и думаю с ним опять встретиться когда нибудь.

II

Охотничьи рассказы

Я обхожу молчанием различные потешные явления, в которых мы, смотря по обстоятельствам, являемся либо действующими лицами, либо зрителями, так как подобные явления повсюду встречаются, а потому довольно шаблонны.

Я имею рассказать вам кое-что такое, что будет гораздо интереснее, далеко удивительнее, а именно — охотничьи рассказы.

Я нахожу излишним уверять вас, дорогие читатели, что моя любимая компания всегда состояла из людей, которые питали особое пристрастие к таким тонким, хотя не лишенным известной остроты, удовольствиям, как к охоте.

Здесь я должен прервать начало рассказа введением и предупредить, что мне приходилось замечать, что все мои приключения чрезвычайно оригинальны. А отличительные свойства обстоятельств, которыми сопровождались все мои приключения, это — счастье, которым я пользовался при всех своих предприятиях. Эти-то приятные воспоминания обо всех этих встречах и курьезах, придают моей жизни особую непривычную привлекательность.

* * *

В одно утро увидел я из окна моей спальной комнаты, что пруд, который находился по соседству, был весь усеян дикими утками. Я наскоро оделся, боясь пропустить такой благоприятный случай, достал из угла свое ружье и с такой стремительной поспешностью бросился вниз по лестнице, что по дороге ударился о наличник дверей. Удар был так силен что из глаз посыпались искры. Но мне нельзя было терять ни минуты времени, — утро все пробуждалось, и утки могли улететь. И я, не обращая внимания на сильную боль в лице от удара, все быстрее подвигался к пруду. Я уже приблизился на расстояние ружейного выстрела, но тут-то, к своему великому огорчению, я, поднимая ружье, увидел, что вследствие поспешности, при столкновении, не заметил как, выскочил пистон.

Но времени терять нельзя было. И вот, к счастью, я вспомнил, что за несколько минут до того заметил, как при ударе, который я получил в глаз, посыпались искры. Я открыл затравку, поднял свое ружье, прицелился по настоящему в диких уток, затем так сильно ударил кулаком по одному глазу, что посыпались искры. Грянул выстрел и в добычу мне попали: пять пар диких уток, четыре куропатки и одна пара лысок.

Как видит читатель, здесь много помогло мне именно присутствие духа. Не будь его я растерялся бы с первого момента, когда ушибся; затем — когда заметил отсутствие пистона. И в конечном итоге не получил-бы такой ценной и вкусной добычи.

* * *

Читатель должен помнить, что самое главное в человеческих делах — это присутствие духа. Доказательство — случай со мной. И если солдаты и моряки этому самому очень часто обязаны своим спасеньем, то и охотники не менее часто пользовались успехом, только благодаря присутствию духа.

Я еще вспоминаю один случай, имевший место со мной-же. Было это так. В один из дней своего путешествия попал я на берег одного озера. Смотрю — а там несколько дюжин диких уток спокойно плывут, купаются и ищут пищи. Но утки были рассеяны на большом пространстве — почти не было парочек, а только в одиночку — так что я не мог рассчитывать одним выстрелом достать больше нескольких пар.

А тут еще, к несчастью, в моем ружье находился последний, единственный заряд. Мне-же нужно было принести домой порядочное количество, этих уток так как я созвал множество гостей к сегодняшнему обеду. Но тут-то я вспомнил, что в моей охотничьей сумке лежит еще остаток сала, которое я взял с собой из дому, чтоб перекусить после охоты. Я взял это сало, прикрепил к веревке, которая служила, собачьим поводом, а самую веревку расплел так, что она удлинилась вдвое. Затем, спрятавшись за камыш, который рос у берега, я бросил свою приманку в речку.

И не прошло несколько минут, как я, к великому своему удовольствию заметил, что одна дикая утка, бродившая возле, погналась за салом и, поймав — проглотила. Но сало было скользкое, почему оно, пропутешествовав, по всей длине внутренности утки, опять выскочило. Другая же утка, завидя, что первая проглотила что-то, приплыла за ней-же и в тот момент, когда сало выскочило с другого конца, она его мигом проглотила. Так продолжалось без конца, пока все утки не оказались нанизанными на веревку, к которой было привязано сало, точно жемчуг.

С полным удовлетворением вытащил я их из пруда, обвязался остатком веревки пять или шесть раз вокруг тела и шеи, и весело направился домой.

Но путь до моего дома был слишком далек и утомителен, а тяжесть множества наловленных мною уток была настолько внушительна, что я готов был, уже на половине пути раскаяться о столь удачной охоте. Но то, что случилось вскоре, доказало мне, что никогда нельзя предвидеть того, что с нами может приключиться. И то обстоятельство, которое меня только что обеспокоило, послужило в мою-же пользу.

А случилось вот что:

Утки, как оказалось, были еще все живы, но, как видно, находились в обморочном состоянии. И лишь только они отделались от своего первого испуга, как взмахнули своими крыльями, так, что не успел я оглянуться, как они подняли меня на воздух вместе с собой.

…вытащил я их из пруда.

Каждый другой, кроме меня, был-бы весьма основательно испуган этим. Я же не обратил на этот случай никакого внимания, так как хорошо мог ориентироваться и использовать этот момент в свою же пользу. Спокойно развернул я полы своего сюртука сделав их на подобие парусов и направил таким образом полет диких уток прямо к своему дому. Когда же я находился уже над крышей своего дома и захотел спуститься на землю, то начал постепенно скручивать головы у ток — одну за другой, — что, между прочим, представляло не мало затруднений. Но вследствие умения моего свободно опрокидываться и плавать по воздуху и вследствие навыка, который я приобрел тут-же, так как приходилось этот маневр повторить столько раз, сколько было уток, — а их было немало, — то мне это удалось с большим успехом.